Защита прав
Шизофрения, как и было сказано
Марина Завадская
Несколько лет назад у жительницы Артема Копистянской (фамилия изменена) умер муж, оставив после себя долю в праве на приватизированную квартиру в размере одной трети, поскольку, кроме него, в приватизации жилища участвовали супруга и дочь.
Явившись с документами к нотариусу, чтобы принять наследство, Копистянская узнала, что это невозможно, поскольку еще в девяностые годы, когда оформлялась приватизация, чиновниками горисполкома в фамилиях всех участников сделки была допущена ошибка (не ту букву написали), в результате чего фамилии участников приватизации по паспорту и по договору принятия квартиры в собственности различались.
Из-за подобной оплошности Копистянской был пропущен шестимесячный срок принятия наследства. Требовалось исправление допущенной чиновниками ошибки в судебном порядке; вначале было недосуг, наконец в 2008 году Копистянская решила привести документы по приватизации в порядок и оформить продление срока принятия наследства в суде, чтобы затем зарегистрировать свое вновь измененное право.
Она подала заявление в суд для установления принадлежности договора приватизации ее действительным участникам, которое было удовлетворено; при этом в судебном решении было особо отмечено, что спора по наследственному имуществу не имеется (суд установил это, опросив, согласно требованиям закона, дочь Копистянской).
Считая, что дело наполовину сделано, Копистянская вновь подает заявление в Артемовский горсуд, на этот раз с требованием о продлении срока для принятия наследства, судебное решение о котором явилось бы основанием для нотариуса оформить принятие наследства; к заявлению было приложена копия договора приватизации и судебное решение, в котором устанавливается отсутствие спора о праве на наследство.
Заявление попало к судье О.Г. Мельниковой, после чего в деле начинаются поистине чудеса. О.Г. Мельникова не приняла заявление Копистянской к рассмотрению, а предложила ей в десятидневный срок дополнить заявление, поскольку, неизвестно с чего, усмотрела здесь спор о праве на наследство.
В своем определении судья предложила Копистянской в обязательном порядке указать ответчика (не определив при этом, какого именно). Между тем, согласно требованиям закона, а именно – статьи 263 Гражданского процессуального кодекса (ГПК), наличие подобного спора суд должен устанавливать в судебном заседании, то есть заявление Копистянской в любом случае подлежало рассмотрению.
Копистянская обратилась с жалобой в краевой суд, приведя при этом собственные доводы незаконности обжалуемого определения. И вот какое постановление принял краевой суд: заявление возвратить, о чем судье О.Г. Мельниковой следует вынести определение; что же касается спора о праве на наследство, то он имеет место, и заявление Копистянской следует подавать в исковом порядке. То есть, подтвердил нелепость обжалуемого определения, придав ему статус законной силы.
Судья О.Г.Мельникова снова издает определение, согласно которому заявление Копистянской ей было возвращено, а самой заявительнице предложено подать исковое заявление, в котором следует указать ответчиком ее дочь. При этом фамилия дочери Копистянской в определении была указана девичья, а не нынешняя, по мужу, и не просто девичья, а переписанная из договора приватизации начала девяностых годов – с той самой ошибкой, из-за которой и возникло дело.
Дело для Копистянской принимало явно нешуточный оборот, в перспективе которого маячило отсутствие каких-либо перспектив на продление срока принятия наследства и полная невозможность дальнейшего распоряжения квартирой при попытке продать ее или подарить – явление, абсолютно невозможное при нормальном, правильном применении закона. Но – в Зазеркалье (простите, в Артеме) возможно всё.
На вновь поданную жалобу на творимое судьей О.Г. Мельниковой беззаконие краевой суд ответил кратко, в своей обычной бюрократической манере: разрешено все правильно, раз судья решила, что есть спор о праве, значит, он действительно есть. Вот что написано в определении краевого суда: «Как усматривается из искового заявления, установление данного факта необходимо заявителю для последующего оформления наследства, т.е. имеет спор о праве».
Конец истории оптимистичен. Копистянская вновь подала заявление в суд, на этот раз – на принятие наследства (резервная возможность в наследственных делах, позволяемая законом). Чтобы дело опять не было испорчено, на этот раз окончательно и бесповоротно, в заявлении была приписка, выделенная жирным шрифтом: «Судье О.Г. Мельниковой дело на разрешение не передавать!» (впоследствии юрист, оформляющий дела клиентов в суд, стал делать подобные приписки на всех заявлениях, во избежание повторения того, что судья О.Г. Мельникова натворила с делом Копистянской).
Дело попало к судье М.В. Александровой, которая разрешила его профессионально правильно, признав право Копистянской на принятие доли умершего супруга в наследстве, как она и просила. При этом в судебном заседании была допрошена дочь Копистянской, которая подтвердила полное отсутствие спора о праве, что и было зафиксировано в судебном решении.
Таким образом, мы имеем два судебных определения от судьи О.Г. Мельниковой, вступившие в законную силу благодаря поддержке двух определений краевого суда, о том, что Копистянской в заявленном требовании по наследственному праву следует отказать, и одно судебное решение от судьи М.В. Александровой, также вступившее в законную силу как не обжалованное в установленный срок в краевом суде, которым требование Копистянской по наследственному праву удовлетворено. И первые, и последнее постановления, вынесенные от имени Артемовского горсуда, имеют статус законной силы, хотя взаимно исключают друг друга по смыслу.
Если раздвоением личности страдает психически больной человек, коллегия психиатров ставит ему диагноз: шизофрения, и назначает соответствующее лечение. Если раздвоением по установленным фактам страдает правосудие, то оно имеет статус законной силы. Такая вот интересная разница. И свидетельствует она лишь о том, что правосудие, увы, больно.
Приведем другой случай, характеризующий состояние правосудия, также от Артемовского горсуда.
Гражданка Козицкая (фамилия изменена) подала иск к жилищной управляющей компании с требованием компенсации морального вреда за неисполнение обязательств УК; материальных требований при этом не заявлялось. В соответствии с требованиями закона, а именно – статьи 22 ГПК, подобное исковое заявление должно разрешаться городским судом.
Судья И.В. Макарова, к которой поступило заявление, решила, однако, иначе: дело должно рассматриваться мировым судьей. Основанием явился тот факт, что у мирового судьи А.Н. Демиденко несколько месяцев уже находился иск Козицкой к УК, содержащий требования материального характера. Судья Демиденко известен тем, что, во-первых, волокитит по несколько месяцев большинство из имеющихся у него дел, во-вторых, весьма пристрастно относится к разрешению дел по искам именно к той УК, к которой предъявила иск Козицкая, а именно, несмотря на представленные доказательства, он утверждает, будто их нет, и в иске отказывает.
Надо полагать, судья И.В. Макарова прекрасно знала, с какой целью она отсылает дело к А.Н. Демиденко. Она так и указала в определении о возврате нового иска Козицкой: возвратить, поскольку требование вытекает из имущественного требования. Но ведь в иске, попавшем на разрешение к судье И.В. Макаровой, никаких имущественных требований не содержится!
А если бы мировым судьей А.Н. Демиденко дело было разрешено вовремя, где бы рассматривался новый иск Козицкой? А если бы этот иск был бы подан в 2009 году, где бы он рассматривался? Тоже у мирового судьи? Но это же совсем не так! И закон четко и однозначно определяет, какие иски отнесены к подсудности городских судов, а какие – мировых судей. Приписывание к закону никаких домыслов недопустимо! Закон не должен зависеть от всяких «если» и «потому что», поскольку подобными понятиями он извращается и заменяется субъективным мнением судьи.
Когда Козицкая обжаловала незаконное определение в краевой суд, там привычно отписались, что дело разрешено правильно; то, что судья И.В.Макарова отказалась рассматривать иск, не содержащий требований материального характера – это нормально. При этом, в нарушение ст. 366 ГПК, в содержании кассационного определения не были указаны мотивы, по которым краевой суд пришел к подобным выводам.
Если так, как определила судья И.В. Макарова, ответит студент юрфака на экзамене, он получит отрицательную оценку. Если подобную ошибку совершит судья, судьями второй инстанции она будет возведена в статус законной силы. Такая вот своеобразная разница между неуспевающим студентом юрфака и приморским правосудием по гражданским делам.
Итак, мы имеем два факта, наглядно свидетельствующие о состоянии правосудия: 1) разрешенному по измышлениям судьи делу судом второй инстанции придан ранг законной силы, что опровергается другим решением суда, разрешенному на основе закона, также имеющим ранг законной силы; 2) судьей произвольно изменен закон на полную противоположность, что также признано судом второй инстанции законным.
Суд второй инстанции, по своему назначению предназначенный для проверки законности выносимых постановлений судов первой инстанции, на практике большей частью является механизмом по формальному приданию этим постановлениям законной силы, без какого-нибудь мало-мальского вникания в содержание обжалуемых постановлений, поскольку сам игнорирует процессуальный закон. Именно из-за этого в работе судебной системы и присутствует весьма значительный процент брака - самими судьями не признаваемый, но реально существующий.
В настоящее время судебная система находится в таком состоянии, в котором закон замещается личностью судьи, и разрешение дела гражданина зависит не от представленных им доводов и положений кодексов, а исключительно от порядочности либо непорядочности судьи, а также от уровня его профессиональной подготовки и прилежания, которые, увы, не всегда бывают на высоте.
Дорогостоящая судебная машина, таким образом, во многих случаях становится нужна лишь сама себе, преследуя свои собственные, ведомые лишь ей самой цели; защита нарушенных прав граждан при этом совершенно не гарантирована.
Марина ЗАВАДСКАЯ
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
