Защита прав
За что расстреляли студента?
Константин ПОЛЕСКОВ
«Ситуация» такова: у сотрудников милиции Московского метрополитена появилась новая мода: задерживать молодых девчонок и, запугав их, насиловать.
10 апреля 2004 года Герман Галдецкий был расстрелян в упор на площади Ярославского вокзала. Он попал в больницу в крайне тяжелом состоянии. 19-летний студент в одиночку вскрыл целую систему организованного милицейского беспредела.
Боксерская груша ответила
Знаете, мне почти 20 лет, но я работаю и потому плачу налоги. Я исправно плачу налоги в пользу государственного аппарата. Я его чуть-чуть содержу и хочу взамен лишь одного: чтобы не трогали. И потому, когда, например, сотрудник милиции останавливает меня для проверки документов, я хотел бы, чтоб все было по форме.
Чтобы мне отдали честь и представились, прежде чем спрашивать паспорт.
Поскольку в жизни эта стандартная процедура проходит совсем по-другому, к этому как-то привыкли: к циничному милицейскому произволу, публичному и ежедневному.
Герман: - Раньше все, что со мной, с нами происходило, можно было назвать избиением боксерской груши. Теперь груша ответила, - он со всей серьезностью разворачивает тетрадь, испещренную формулами, и, найдя свободный листок, чертит расположение видеокамер на станции метро, показывает, где стояла девушка, откуда фотографировал сам, где схватили.
- Они думали, что смогут отмазаться, а я все запомнил.
А «ситуация» такова: у сотрудников милиции Московского метрополитена появилась новая мода: задерживать молодых девчонок и, запугав их, насиловать.
- 8 февраля, поздно вечером, мы с другом на станции «Пушкинская» увидели, как девушку, шедшую впереди нас, остановил сотрудник милиции. Поднес руку к козырьку, попросил документы, потом забрал паспорт и повел ее в отделение. Я подошел к двери и спросил, задержана ли девушка. «Ну нет», - говорят, однако не выпускают. Тогда я вышел на улицу и позвонил в городское УСБ.
- Стоп. Откуда ты взял номер дежурного?
- У меня в мобильнике забиты телефоны практически всех оперативных служб. Я специально скачал их из интернета, потому что знаю: нашим правоохранительным органам вообще-то и убить не слабо... ОБНОН, прокуратура, служба спасения, РУБОП, УБЭП, Управление собственной безопасности МВД, несколько номеров ФСБ - вот что у меня было еще до того, как все это началось.
«Парень, ты чё, попутал?»
Герман: - Я позвонил в УСБ по Москве и рассказал обо всем дежурному: «Если что-нибудь произойдет, то вам перезвонит мой друг, и вы уже придумаете, что делать» . На том и договорились. Я спустился в метро. При упоминании УСБ милиционеры замешкались и девушке тут же разрешили уйти. Она дрожала и плакала, а потом рассказала, что ей угрожали, сексуально домогались, говорили, что если она не отдастся им, то ее задержат и уже не отпустят. А если расскажет кому-нибудь, то найдут и убьют.
Я решил сфотографировать этих людей - в моем телефоне есть встроенная фотокамера. Когда снимки были сделаны, меня заметил один из милиционеров, догнал и приказал все стереть: «Парень, ты чё, попутал?» - и насильно завел к себе. Все фотографии пришлось уничтожать у них на глазах, пока мне тем временем пытались объяснить, что эта девушка - проститутка: «Она часто у нас бывает. Не просто так бывает, понимаешь? Подожди, вот сейчас мы ее приведем, ты сам увидишь, как она здесь раздвинет ноги». А по поводу фотоснимков сказали, чтобы больше такого не было. Потом отпустили.
БАРЬЕР СТРАХА
Я не стал задавать Герману дурацких вопросов: что заставило его остановиться и войти ночью в отделение вслед за незнакомой; как смог не растеряться среди растревоженных правоохранителей - взрослых вооруженных мужиков, которые обещают убить за «лишнее скажешь», а на следующий день пойти с заявлением в прокуратуру? Просто он взял - и сломал барьер страха перед тем, кто сильнее.
- А ты с юридическими документами раньше имел дело?
- Нет, я вообще раньше ни с чем не имел дело! Сам взял и узнал, куда нужно обращаться и что делать.
- Куда же?
- В транспортную прокуратуру. Написал заявление: «сексуальные домогательства в отношении третьего лица, угрозы расправы, применение физической силы, уничтожение личных вещей и т.д.». Там же познакомился со следователем, он даже выдал мне пустые бланки - если я найду еще потерпевших, не нужно будет везти в прокуратуру их самих, а только заполненные заявления.
В пятом отделе я разговаривал с замначальника по воспитательной работе Верховцевым. Он сразу дал понять: «Вы защищаете девушку, а я - своих сотрудников. По поводу фотографий и разговоров в отделении - ну, был обычный мужской разговор, ибо проституция пышным цветом цветет и под землей». Потом он проверил мои данные и сообщил, что не нашел меня, как и ту девушку, в своей картотеке.
В Минюсте нам сказали, что у господина Верховцева легально может существовать картотека только на своих знакомых). Но Герман продолжал докучать.
С МАТЕРЫХ ПЛЕЧ ОПЕРА НА ХРУПКИЕ ПЛЕЧИ СТУДЕНТА
Итог этой истории можно было бы назвать хэппи-эндом: сотрудники, что со станции «Пушкинская», после вызова в прокуратуру взяли-таки на себя превышение полномочий (ст. 286) и получили строгий выговор. От остального - отказались. Компромисс достигнут: прокуратура тоже пошла навстречу - раз виновные «наказаны», дело можно сворачивать.
И свернули. Объяснить этот шаг - при наличии показаний свидетелей и возможности опознания - видимо, можно только тем, что случай этот - не такая уж редкость.
Догадку подтвердил разговор со следователем прокуратуры:
Герман: - Но чтобы в воскресный день в Москве к девушке приставали милиционеры...
Следователь: - Да такие случаи каждый день происходят!
Герман: - Что, вот так просто в самом центре города?..
Следователь: - Да на любой станции метро!
Именно тогда и решил он для себя: нельзя ограничиваться наказанием двух-трех озабоченных милиционеров. Вспомнил о пустых бланках и стал искать свидетелей и пострадавших.
- В прокуратуре я случайно столкнулся с опером из УСБ метрополитена Василием (фамилии он просил не упоминать). Разговорились, и скоро я уже сидел у него, а опер демонстрировал полку, забитую аналогичными документами, - множество черных папок.
Опер УСБ: - Вот сколько у меня таких же заявлений. А знаешь, сколько реально до суда доходит? Хорошо, если десятая часть.
Герман: - И что же, все остальное в корзину?
Опер УСБ: - Нет, не в корзину - в «довесок» на каждого, если его поймают на чем-то еще. Само по себе обвинение в сексуальном домогательстве ни о чем не говорит.
Действительно, не говорит - никому. И ко всему прочему - трудно доказуемо. Но случаи, когда дело доводят до суда, все-таки есть. Вот, например, прокуратура совместно с УСБ метрополитена взяли «с поличным» начальника с большими погонами. Судят по ст. 131 УК - «Изнасилование».
С оперативником УСБ Герман тоже договорился: будет поставлять ему потерпевших.
ТЕХНОЛОГИЯ РАЗВРАТА
- Я искал среди знакомых. Развесил объявления на сайтах guns.ru, nelegal.ru, подходил к ребятам в метро. Менты ведь как: они знают, кого можно «тормозить». Видят: одна идет, поздно вечером, одета, скажем так, просто. Проверяют паспорт, смотрят прописку. Задерживают, пока последняя электричка не пройдет. А потом уже говорят примерно так:
- Ну, подруга, выбирай: либо мы сейчас едем на квартиру, и там будем только я и мой друг. Либо отвезем тебя в другое отделение - а там десять мужиков! Выбирай.
И угрозы: «Расскажешь кому - убьем!» Или: «Думаешь, мы не знаем, где ты живешь? Да в паспорте-то написано все, голуба». Оказывается очень сильное давление. Например, заводят за барьер, проверяют картотеки, намекают на уголовные дела и проч. На подростка это не может не подействовать.
В случае на станции метро «Полянка» девушке как раз предложили вариант с квартирой, она отказалась, уцепилась за турникет какой-то. Ее буквально оторвали от перил, увезли... И только утром на следующий день отпустили: «Гуляй, а увидим - убьем!» .
ДВЕ ДЕВОЧКИ ИЗБИЛИ МИЛИЦИОНЕРОВ
- Переход станций метро «Тургеневская» и «Чистые пруды». Две восемнадцатилетние девушки возвращаются из театра, у каждой в руке - бутылка пива. Останавливают милиционеры: «А-а, типа, распитие спиртных напитков в метро?» Завели в дежурку. Продержали там до утра, начали приставать. Те стали кричать и кусаться: в официальном протоколе - «оказывать сопротивление». Им наручники надели, что вообще в крайних случаях делается, и снова начали лезть. Тогда одна стукнула мента коленкой по яйцам. А он взял дубинку и руку ей перебил.
После «инцидента» логика сотрудников милиции была такова: если выпустить девушек из отделения просто так, то все закончиться может жалобами и судом. Решили подсуетиться первыми - и «загрузили» девчонок статьей «За избиение сотрудников милиции».
Живо себе представляю: две вчерашние школьницы, закованные в наручники, бьют смертным боем трех «форменных» бугаев. Самая «агрессивная» сидела в СИЗО две недели, чтобы потом от самого гуманного в мире получить вместе с подругой по три года условно. Жаловаться они отказались, сказали Герману, что после этой истории в «структуры» ходить зареклись.
Так называемая картотека проституток в метрополитене, скорее всего, действительно существует - туда заносят, в частности, и предполагаемых жертв, чтобы потом откреститься.
Пример? Та же «Пушкинская». В центре зала договорились встретиться две подруги. К пришедшей первой пристали: козырнули, отобрали паспорт и спровадили в отделение. Девушке 16 лет - а милиционерам хватило ума предложить ей вот что:
- Признайся, что ты занимаешься проституцией, - тебе ничего не будет. Признайся - и все. И вали отсюда... Та бы совсем растерялась и, может быть, даже призналась с легко угадываемыми последствиями, если бы не подоспевшая подруга, закатившая скандал.
ИНТЕРНЕТ-ПРАВОСУДИЕ
А как себя ведет опер, когда ты приносишь ему заявления, приводишь пострадавших?
- Ну я бы не сказал, что он счастлив оттого, что я добавляю ему работы.
- По-моему, это и есть его обязанность - собирать доказательства, находить свидетелей. То есть ты делаешь эту работу за него - разве нет?
- И что с того? А потом - куда деваться-то? Он все равно потом вынужден докручивать все, что я ему приношу, - потому что с него потребуют результат.
- А как тебе удалось выйти на начальника УСБ Москвы?
- По объявлению на сайте мне позвонил человек из Минюста, представился Владимиром, предложил свою помощь. Давал мне советы по телефону, я несколько раз просил его вытащить людей из дежурки. Потом он пообещал свести меня с начальником московского УСБ Натальей Сосновик. Мне назначили встречу, на которую я должен был привезти и нескольких потерпевших. С Владимиром мы общались только по телефону, а впервые я увидел его в тот день, когда произошло похищение.
- В смысле?
- Мне позвонил редактор сайта nelegal.ru. Сказал, что нужно срочно выручать его знакомую, уроженку Украины, которую задержала милиция - уже не метрополитена, а ОВД «Северное Медведково». Говорит, что из отделения не выпускают: поняли, что имеют дело с жертвой, у которой здесь, в Москве, реально нет никаких прав. На дворе ночь, начальства нет, полно свободных камер, перед ними нелегалка... Мне было ясно, что речь идет о секундах.
Опер из УСБ метрополитена отказался помочь, сослался на ограниченные полномочия. Тогда я позвонил Владимиру из Минюста, он - в ОВД и потребовал освободить девушку. Вместо этого милиция сфабриковала документы на депортацию, хотя положено депортировать только после того, как оштрафуют три раза за отсутствие регистрации. Говорю «сфабриковала», потому что судья просто их послал с этой «липой».
Менты поняли, что как только она выйдет из здания суда, то у них неминуемо возникнут проблемы. И решают повесить на нее хотя бы что-то. Поэтому и похищают ее сразу же, на выходе из зала суда, на глазах у всех. Я узнал об этом от редактора сайта. Новость заставила действовать немедленно. Владимир вновь позвонил в ОВД и объяснил, предварительно представившись, что он и УСБ с ними сделают. Через час девушка была свободна.
МИЛИЦИОНЕРЫ-ПРИЗРАКИ
- Молодой человек - свидетель по случаю на «Пушкинской», был недавно избит сотрудниками милиции. Он стоял в переходе с двумя своими знакомыми. Менты выделили его из толпы и избили. Знакомого, когда тот попытался вступиться, просто ударили. А свидетелю выбили передние зубы. Трое милиционеров в форме сели после этого в свою служебную машину и уехали, а он запомнил номер - У-5062. Сразу мне позвонил, поскольку понял: избили именно из-за этой истории. Я передал номер автомобиля в УСБ - и через 20 минут экипаж служебки был задержан.
И начали происходить интересные вещи. Избитого повезли в отделение, к которому приписана эта машина. Я туда позвонил, с начальником говорил, просил отвезти парня в травмпункт. Ничего этого не сделали. Ему показали троих сотрудников: «Вот эти тебя били?». «Нет». - «Это же экипаж той самой машины, а кто тебя бил, мы не знаем. Машина наша, сотрудники не наши. Ты что-нибудь имеешь против этих конкретных людей?» - «Нет». - «Вот и напиши, что ничего не имеешь против...».
Когда я пригласил его пойти со мной в УСБ и рассказать там обо всем, он отказался. Сообщил, что забрал свое заявление и никуда не пойдет и против никого ничего теперь не имеет. Странное поведение.
Сидим, пьем сладкий кофе. О себе рассказывать не хочет. Категорически.
- Ну, - говорит, - спроси меня еще что-то по делу, может, я забыл...
И вдруг смеется. Вспомнил, как к одной девчонке (тоже потерпевшей) приехал в институт «на понтах» - с цветами. И та согласилась и заявление написать, и все рассказать в УСБ.
И он рад тому, что все у него получается. И я бы был рад, когда сначала некий майор рассмеялся бы мне в лицо, а потом заполучил бы выговор в личное дело.
То, что делает Герман, - безусловно правильно. Понять не могу, как он взялся за все за это в одиночку?
И еще я думаю, что никакая система не рухнула и даже не треснула, когда в нее со всех своих сил врезался человек девятнадцати лет.
А, может, они подавятся? Потому что боксерские груши начали отвечать.
Константин ПОЛЕСКОВ, 08.04.2004 «Новая газета» (в сокращении).
| флэш-моб в поддержку студента Г. Галдецкого Идея этого флэш-моба появилась у «Live Journal», один из его пользователей предложил поддержать Галдецкого. Пользователи «Live Journal», которые прочитали эту новость, собрались у входа в НИИ им. Склифосовского и подняли таблички «Герман, мы с тобой», «Герман, выздоравливай», «Врачи помогут Герману» и так далее. По всем правилам флэш-моба, это мероприятие не имеет организаторов, информацию о месте и времени сбора участники напрямую сообщают друг другу с помощью ICQ, SMS и других средств связи. Были и сотрудники милиции на месте проведения акции. Но придраться ни к кому не смогли: организатор - сеть Интернет. Агентство «Эхо Москвы». |
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
