Защита прав
Записки сумасшедшей
Светлана МАЗУРИНА
Продолжение. Начало в “АВ” №№ 45 - 47.
В предыдущих номерах:
Светлана Мазурина - бывшая учительница. Тем более обидна была для неё ложь в газете, будто она скупает у подростков краденое. Эту утку запустил работник милиции. В борьбе за собственную честь и достоинство она была трижды арестована, дважды избита милиционером Чередниченко. Мазурина добилась опровержения на ложную информацию. Но журналистка Мезько, потерпевшая фиаско в этом процессе, написала в свою родную милицию ещё одно заявление, будто Светлана избила её в коридоре суда. И потребовала возбудить против неё уголовное дело.
Редакция.
И возбудили. А свидетель из толпы людей, что в коридоре были, - один, её адвокат Михалицына. Это уже после моего ареста Михалицына одну свою клиентку подтянула. Арестовали меня через две недели после того, как жалобу Мезько написала.
Здесь отметить надо, что я, зная уже, что по делу Ч. мне в прокуратуре нашей ничего не добиться, отнесла жалобу в суд, председателю Полякову. Реакция была такой: открывает дверь самого верхнего шкафа, что под потолком, закидывает, да-да, именно так, мою жалобу и говорит: ‘’Я уголовное дело возбуждать не собираюсь’’.
Мы вас избили? Можем и простить!
Так вот, я, пробыв фактически два, даже чуть больше, месяца под арестом, по возвращении добилась не только вынесения более-менее справедливого решения по гражданскому процессу, но и возбуждения в краевой прокуратуре уголовного дела по второму эпизоду с Чередниченко. А дома, когда я из психушки приехала, меня ждало постановление помощника прокурора Устименко, то самое, в котором мне в очередной раз было отказано в возбуждении уголовного дела. Одна из причин - не смогли разыскать свидетелей, которые из окна всё видели. Я в краевую прокуратуру так и написала тогда: не могли бы вы установить, живы ли те люди?
Возбудить-то дело они возбудили (Рябов), да с очень интересной формулировкой: по факту нанесения телесных повреждений мне и Чередниченко. Дело направили на рассмотрение, само собой, сослуживцам Чередниченко. Те меня обвиняемой и сделали. Сын, оказывается, Чередниченко всё якобы видел, а что другие видели - не в счёт. И так, и эдак они меня уламывали потом, что давайте, мол, мы вам по амнистии всё простим.
Так и пошло дело в суд, я - подсудимая. А по первому эпизоду следователь прокуратуры Трудов (это уже спустя год-два где-то после того события) такое сочинил! Подсказали, видать. Ох, и долго же они придумывали! Резиновых дубинок в то время в ИВС якобы уже не было. Поясняю, это по закону их там не должно было быть. И в июле 2001 года заместитель краевого прокурора Лучанинов то же самое подтвердил после моей жалобы в Генпрокуратуру: постановление Трудова является действующим, неотменённым. Так я прошу, чтобы отменили, потому как в десятках отписок до этого ни разу не упоминалось, что тех дубинок у них нет. Прекрасно знали, что есть, и экспертиза это подтверждает. Опять написала Василенко, жду ответа. Я даже хотела им ответ подсказать, да удержалась. Сами, небось, догадаются написать, что Чередниченко в этот день на работе отсутствовал. Или, что о существовании такового они первый раз услышали: нет такого вообще, как тех дубинок.
Не желаете? Тогда... Приговор для потерпевшего
А по второму эпизоду с Ч. суд в 1996 году состоялся. Судья Фокинского горсуда Кадкин рассматривал. В наш Шкотовский суд, что в городе Большой Камень находится, сам приехал. А Ч., которого мой адвокат за день до того видела, в суд не пришёл. Отпуск взял за свой счёт и укатил отдыхать в неизвестном направлении. Как те бедные свидетели тряслись в суде, видеть надо было. Это они потом уже узнали, о ком они и родным своим и следствию живописали, как ‘’мужик один женщину избивал’’. А один так и сказал в суде, что показания он лживые на следствии дал, со слов помощника прокурора Устименко. Что то не я вовсе была, и потащил мужик женщину какую-то совсем в другую сторону, якобы, а не туда, куда я и Ч. говорили. А в коридоре перед заседанием тот свидетель за сердце хватался на глазах толпы людей.
Но как ни таскали свидетелей дознаватели с прокурорами, спасибо им, что вранья Чередниченковского не повторили. Так он меня трепал прилюдно, что даже у них, запуганных, язык не повернулся просьбу дознания удовлетворить и сказать, что касалась я его, такого потерпевшего. Судья Кадкин мне прямо так и сказал после суда: что тут ещё решать, и так всё ясно.
Ясно-то ясно, но потом странности начались. Месяц проходит, другой. Чередниченко на рабочем месте своём опять начальствует, как ни в чём не бывало, а меня в суд не вызывают. Звоню. Не так быстро, говорит Кадкин, время ещё не пришло.
А на мне ещё одно обвинение висит – Мезько. И потому как первое обвинение ещё на стадии дознания всё рассыпалось, опасалась я, что свидетели детали важные позабыть могут. Ещё через месяц еду в Фокино. Судья Кадкин прячет глаза, руками как-то не так двигает. Это я потом уже из разговора с председателем нашего, Шкотовского, суда поняла, что тот его попросил Ч. простить. Может быть потому просил, что зять г-на Полякова в нашем ГОВД работал, да так вляпался, что того даже турнули потом оттуда.
Всё же судья Кадкин назначил заседание. И пришёл в суд тот участковый Шевченко, что снимал показания со свидетелей, в окно наблюдавших. И стал жутко интересные вещи рассказывать. Будто, пока он записывал, я тем свидетелям подсказывала. А что свидетели в моё отсутствие собственноручно записывали, про то судья Кадкин позабыл, видимо. А может, думал, что телепортировала я им.
Решение Кадкин такое вынес: мне штраф 60000 рублей (самый мизерный по тем временам, 1995 год). Виновна, стало быть. Но подсластил: в адрес ГОВД определение о неэтичном поведении Чередниченко вынес.
При гробовом молчании тот приговор зачитывал, при гробовом молчании и вышли все. Так вот, по приговору Кадкинскому свидетелей тех мы по закону не имели права разыскивать, расспрашивать тоже. На то есть специальные органы. Слава Богу, сейчас хоть адвокатам разрешили своё следствие вести.
Там все такие
В Приморском краевом суде, по кассационной жалобе, меня оправдали. А Чередниченко так и работает при той же должности. Ничего ему не было и не будет. Потому что там все такие.
Про то, какие мне мытарства довелось испытать с делом Мезько, - история отдельно, другая, надеюсь, ещё не оконченная, так как дело до Конституционного суда дошло, и раньше октября, сказали, решения по нему не ждите. Но понемногу и о нём писать буду.
Продолжение следует.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
