Новости
Воскресший клоун
Наталья ФОНИНА
Посмотрев спектакль театра ТОФ «Смертельный номер», двое дискутировали:
– Как ты думаешь, кто эти четверо клоунов? Они сущности артиста, умершего на арене? Или, может, они духи манежа и закулисной жизни, с ее интригами в стиле «Моцарта и Сальери»?
– Да нет, я думаю, режиссер предполагал показать внутренние противоречия, присущие каждому из нас. Этот спектакль о путешествии души, покинувшей на короткое время тело. Но связь с телом, в котором объединились эти самые противоречивые четыре сущности, оказалась важной. Я думаю, что главный герой, воскреснув в финальной сцене, осознал именно эту истину…
Премьера спектакля
27 мая в театре ТОФ состоялась премьера спектакля «Смертельный номер». Пьеса «Смертельный номер» написана Олегом Антоновым в начале 90-х, но на театральной сцене ставилась редко. Впервые ее поставил Владимир Машков в 1994 году на сцене театра «Табакерка». Спектакль считался одной из самых сильных постановок и произвел фурор в столичной театральной жизни. В то время режиссерская постановка Владимира Машкова «Смертельный номер» завоевала приз «Хрустальная Турандот».
Истина театрального искусства
Искусство XX века снова и снова возвращается к фигуре клоуна – к его печали, скрытой от глаз зрителя, которая в тот момент, когда артист выходит на сцену, остается за кулисами. Но, как всегда, выбранная тема не остается банальной. Она применима не только к жизни актеров, музыкантов и поэтов – целителей уставших наших душ, как назвал их в своей песне Игорь Тальков. Пьеса Олега Антонова рассказывает о каждом из нас – о внутреннем мире, о наших противоречивых высоких и низменных страстях, которые мешают осуществить свои самые лучшие мечты. Спектакль, поставленный Станиславом Мальцевым, получился глубоким и философским. За лицами клоунов-паяцев скрывается тайна символов, раскрывающих вечных смысл о маске и душе.
Клоун придумал гениальный номер, сложный по своему исполнению. В одном из фрагментов номера циркач использует сценический трюк, демонстрируя, как срывается с каната, но тут же вновь хватается за спасительный канат.. Это всего лишь трюк, который по закону жанра вызывает смех зрителей. Номер должен продолжиться дальше – циркач, повиснув на канате, исполняет соло на саксофоне. Но во время репетиции номера артист падает вниз и разбивается.
Кто самый главный?
Клоун лежит на сценической площадке. Прожекторы освещают сцену. И в свете прожекторов появляются четыре фигуры. Это клоуны: Рыжий, Белый, Черный и Толстый, но они бесплотны, они сущности гения, умершего на сцене. Они осознают, что абсолютно свободны в своих желаниях и действиях – они свободны от тела. И действие разворачивается. Сначала каждый из них произносит тост, описывая счастливое будущее, о котором мечтает. Затем начинается «внутренняя борьба», соревнование друг с другом, которое приносит только неудовлетворенность и разочарование.
И в финальной сцене, устав от противоречий и мятежной своей сущности, четыре клоуна – некие ипостаси одного целого – уже не видят выхода из этой бесполезной борьбы. «Ночью мы будем бороться, а наутро снова «растворимся» в опилках, из которых появились. Как будто нас никогда и не было. Мы никогда не осуществим то, что задумали», – делают они свои выводы.
И вдруг в тишине, повисшей в зале, один из них произносит: «Я знаю, нам нужно придумать номер на четверых».
Из четырех номеров им (как и нам) не выбрать лучшего. И все соглашаются с Толстым. Да, необходимо возвратиться в брошенное ими тело, которому они предпочли чемодан с клоунским скарбом. Но не философия жизни заставляет этих четверых возвратиться обратно, а любовь к вечному и нетленному – к искусству.
«Вспоминайте! – воскликнул один из них – Я придумал саксофон!»
«Я – играть одной рукой», – вторит другой.
«Я – лестницу», – констатирует третий.
«А я подобрал музыку».
«Мы должны вернуться», – чтобы снова видеть унижения и нищету, дырявые простыни, и снова – каторжный труд, чтобы сегодня вечером произнести: «Почтенная публика! Спешите видеть…»
И они отправляются в люк, из которого вылезли. Вместо них из люка появляется сначала одна, затем другая ладонь. И на манеже – вновь тот самый Клоун, который вначале спектакля погиб, исполняя смертельный трюк. И опять он исполняет этот смертельный номер. Но уже не срывается. То есть срывается, но это всего лишь сценический трюк.
Наталья ФОНИНА
Другие статьи номера в рубрике Новости:
