Экономика
Море ШТОРМИТ!
Редакция «АВ», исполнитель А.Н. Попова
Руководителю управлениярыбного хозяйства администрации Приморского края Васькову А.П.
Уважаемый Александр Пет-рович!
С целью публикации в газете «Арсеньевские вести» просим вас ответить на открытое обращение, подтвердить или опровергнуть информацию, которой поделился с нами наш читатель, имеющий при себе паспорт моряка:
«Я моряк со стажем. С морем я дружу больше 30 лет. Много лет проработал за границей – в Новой Зеландии, Австралии, Канаде, США. Последнее десятилетие работал на отечественных рыбодобывающих и транспортных рефрижераторных судах.
На флоте полный беспредел. Возьмём хотя бы элементарные нормы приличия. Никто не следит, каким образом на судах используют радиосвязь. В эфире несутся маты, пьяные вопли. Причём не только на судах, но и в некоторых портах. Ночью по радиосвязи пограничники кроют друг друга всеми мыслимыми и немыслимыми словами, хотя должны следить за порядком.
Сейчас нередко бывают пьяные разборки в эфире. Помню, в советские времена позволишь себе по радиосвязи просто разговор на отвлечённую тему – получишь нагоняй. В других странах за этим жёстко следят. Приходишь в Австралию, там не дай бог неправильно систему связи используешь, тебя отслеживают. Проверка. Вплоть до задержания судна… Здесь доходит до того, что лезут на запрещённые частоты, бывает даже, попадают на радиовещание, а то и на самолётные частоты. Я знаю случаи, летят американцы, и наши пьяными голосами: «Эй ты, американец, куда ты летишь?»
Раньше, если капитан перегибает палку, первый помощник (замполит) обращается в партком, капитану – нагоняй. Сейчас покрываются даже убийства! Происходят они от халатного несения вахты (пропускают пьяных на борт, которые начинают избивать членов экипажа). С попустительства капитанов распивается спиртное, что приводит к разборкам с жертвами. Например, убивают в драке человека, а по бумагам проводят, как будто он пьяный сам упал и разбился. На берегу эти случаи должным образом никто не расследует. Всё берётся со слов капитана и старшего командного состава, а свидетели все фиктивные.
При мне был случай, старшего тралмастера избили его подчинённые. Особо жестоко бил бывший сотрудник правоохранительных органов. Тралмастер чуть ни помер. Капитан не стал разбираться, спустил дело на тормозах, тралмастер вынужден был уйти на пенсию.
Люди недовольны. Но никто не возмущается. Команду набирают на шесть месяцев. В основном, берут парней из деревень. Работают за гроши – больше 30 000 в месяц рыбаки получают редко. А работа тяжёлая, в море даже молодёжь инвалидами становится! Аванс дают небольшой, остальное после окончания работы. Если посмеешь вякнуть, ты или не получишь ничего, или будешь долго ходить, добиваться – найдут массу предлогов не платить. Но никто не возмущается. Профсоюзы и инспекция труда бессильны.
Дело в том, что в море работают частные фирмы. Им нужно только, чтобы капитан деньги приносил. До остального дела нет. Все смотрят спокойно даже на то, что капитаны нанимают официальных наложниц. Идёт женщина работать на судно, ей говорят: «Или будешь спать с капитаном, или не пойдёшь».
Экипаж превратили в такое быдло! Есть такая традиция – на Новый год для экипажа обязательно накрывается стол. В этот раз дали по кульку конфет и пару апельсинов. Мы спрашиваем: «А как же собраться?» «Дома соберётесь». А сами газ-квас-керогаз, столы ломятся, их любимые флотские женщины…
На рыбацком флоте обманывают с зарплатой. И довольно регулярно. Не обманывают только там, где по совместному договору с южными корейцами. Они платят нормально. А чтобы стрясти деньги с наших, ходим месяц-два. Наша бухгалтерия всегда не в пользу рыбака и с большой задержкой.
Я на южнокорейцев не в обиде. Но на море они, конечно, беспределят. Когда они в наших водах ловят рыбу, их никто не контролирует. Инспекторы работают в их пользу. Когда идёт патрульный катер, в районе промысла корейцы уже знают, что идут с проверкой, запрещённые приёмы оставляют. У них свои люди везде сидят. Где совместные экипажи, там ещё более-менее, немного прилично. Где они сами ловят, пересекают курсы идущих рядом судов, как хотят. Ездят тралами по выставленным крабовым порядкам. Не соблюдают правила судоходства и рыболовства. Наши суда с трудом уходят от столкновения. Капитаны жалуются начальнику промрайона, но никто ничего сделать не может!
На всё побережье до Камчатки одно спасательное судно. Стоит оно в районе Петропавловска-Камчатского, ему трое суток надо, чтобы дойти до места промысла в Беринговом море!
Спасательный флот в советское время был огромный, спасатель всегда находился в районе промысла, так же как судно «Флотинспекция» для контроля за флотом. Окажись судно в бедствии, спасатели моментально приходили на помощь.
Сейчас в таких же ситуациях хорошо, если рядом есть другие суда, чтобы можно было спасти хотя бы экипаж. А если нет? Флот на пределе изношенности, есть немножко новых судов. Они в оффшорах, заложенные-перезаложенные.
Кстати, по поводу проверяющих. Все проверки давно формальные. Пришёл, документы проверил, в трюм спустился, с капитаном водки выпил. На этом всё заканчивается. Даже если проверяющий принципиальный, посмотрел в трюм. Наловили крохотного минтая, а его не видно, его заложили нормальным.
В Охотском море ситуация более-менее, в Беринговом море рыбы нет. Берут крохотного минтая. Москва не владеет ситуацией, какие квоты она выписывает. Поэтому вынуждены, для примера, чтобы взять квоту минтая 8 000 тонн, 2 000 набирать мальком. Даже корейцы говорят: «Вы, русские, ненормальные. Здесь вести промысел минтая год-два нельзя». А Москва снова выписывает большие квоты, не учитывая состояние биоресурсов. Их не интересует, сколько рыбы осталось, их интересует, сколько они получат за выдачу этих квот.
Большая часть лучшей рыбы – минтай, треска, красная, идёт в Китай, Южную Корею. Где-то 70%. У нас рыба дороже, чем в Москве. Это вопрос местной власти и руководителей рыболовецких организаций! В Москве по таким ценам рыбу не продашь. Сразу народ начнёт возмущаться. А у нас всем рты заткнули. Морских изданий не стало. «Рыбак Приморья» не найдёшь, «Тихий океан» закрыли. Власти выгодно, чтобы мы больше пахали, меньше знали. Вопрос формирования цены на рыбу государство не проверяет и не регулирует.
Сейчас моряки и рыбаки разобщены. Обращаться в инспекцию труда и профсоюзы бессмысленно! Моряки и рыбаки остались просто бесправными, не знают, куда им обращаться со своими проблемами».
Редакция «АВ», исполнитель А.Н. Попова.
Ректор Дальрыбвтуза:
«МЫ – СЫРЬЕВОЙ ПРИДАТОК ДЛЯ СТРАНЫ»
80-летие отметил Дальневосточный государственный рыбохозяйственный университет. Ректор Дальрыбвтуза Георгий Ким по случаю такого события ответил на ряд приятных и болезненных вопросов.
– Вузу 80 лет, есть чем гордиться?
– 80 лет назад государство создало наш университет. Я с уверенностью могу заявить, что задание правительства того времени мы выполнили. Наш университет обладает уникальными разработками. У нас есть свой завод гидробионтов. У нас есть всё для обучения настоящих профессионалов своего дела. Мы горды тем, что наши студенты, когда их спрашивают: «Где ты учишься?» Отвечают: в «Рыбе». У нас учатся из поколения в поколение. Я закончил университет давно. И сейчас новое поколение учат те, кто учил меня.
– Чему сейчас учат в вузе?
– Как и все, мы готовим специалистов. Мы создали новое инновационное предприятие по воспроизводству гидробионтов. Мини-завод. Поэтому студенты осваивают производство не в теоретических аудиториях, а в полевых условиях. Их не надо переподготавливать и доучивать. Сегодня спросишь какого-нибудь выпускника не нашего вуза: «Вы кто по специальности?» «Я менеджер». «А вы менеджер чего?» «Всего». «А вы сможете сделать консервы, вы сможете управлять заводом?» Менеджер всего – это менеджер ничего.
– В вашем университете тоже выпускаются управленцы? Они чем-то отличаются от управленцев других вузов?
– Мы готовим менеджеров управлять персоналом завода. Мы готовим специалистов на заводы, которые производят или колбасу, или хлеб – конкретные менеджеры по производству. Представьте себе лекцию обо всём и ни о чём. Что это за лекция?
– Как университет будет развиваться дальше?
– Я лично сейчас работаю с правительством для того, чтобы создать учебно-производственный флот. Мы хотим учиться, зарабатывать и делать большой бизнес.
– На сколько вы оцениваете работу рыбохозяйственной отрасли Приморья?
– На 4 с минусом. Потому что если учесть, что Дальний Восток – главный по добыче рыбы, перерабатывается у нас её только 60%. Много недоработанного и отстающего. Нет поддержки правительства этой сферы. Что и выражается высокими ценами. Сырьё в основном уходит на Запад, а этого быть не должно! Давайте мы её переработаем и готовую продукцию отдадим на Запад, ведь это рабочие места, низкие цены. Мы сможем миллиарды закачать в бюджет. В том, что в Приморье такая ситуация, недоработка властей страны. Нужно деньгами помочь. Мы, Дальний Восток – сырьевая база, а нам хотелось бы стать центром новых технологий по переработке рыбы.
– Для того, чтобы изменить эту ситуацию, нужны какие-то нормативные акты?
– Нужны законы, которые смогли бы создать условия для любого бизнесмена, который захотел бы вложить в эту отрасль деньги. Нет уверенности у человека бизнеса, когда он создаёт новый завод. Когда начинаешь что-то создавать, надо пройти такие коридоры власти! Всё согласовать, ты натыкаешься на многоступенчатые препятствия. Поэтому никто не создаёт новое, растаскивать легче! Нужно такие условия создавать, чтобы производитель чувствовал поддержку, чтобы у любого, кто начинает своё дело, была зелёная дорожка. Мы свои научные достижения готовы передать, а кому передавать? Некому. Препятствий много! Чтобы в ближайшее время что-то изменить, я призываю всех бороться за право Дальнего Востока не быть сырьевым придатком!
– Какие предприятия рыбохозяйственной отрасли ещё функционируют?
– У нас есть мини-завод. Но мы не можем расшириться – много препонов. Я знаю много мелких лавочников, которые производят засоленную сельдь, они это делают в сарае. Если они построят завод, он умрёт. Разные чиновьичьи согласования получить сложно. Получил – к нему каждый день будут присылать столько проверок, что он повесится. И это наши выпускники, это будущие бизнесмены, которые должны создавать учреждения по переработке сырья. Но я верю, что всё изменится.
Анастасия ПОПОВА.
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
