Экономика
Русский лес
Ю. Филатов
19 СЕНТЯБРЯ – ДЕНЬ РАБОТНИКОВ ЛЕСА.
Сколько вдохновенных страниц посвятили ему Тургенев и Толстой, Паустовский и Пришвин! А какое впечатление производила Уссурийская тайга на человека, впервые её увидевшего! Например, на штабс-капитана Генерального штаба Николая Пржевальского:
«Невозможно забыть впечатления, производимого, в особенности в первый раз, этим лесом. Здесь на каждом шагу встречаешь роскошь и разнообразие, так что не знаешь на чём остановить своё внимание. То высится перед вами громадный ильм со своей широковетвистой вершиной, то стройный кедр, то дуб и липа с пустыми, дуплистыми от старости стволами более сажени в обхвате, то орех и пробка с красивыми перистыми листьями, то пальмовидный диморфант. В особенности поражает вид ели, обвитой виноградом, или пробковое дерево и грецкий орех, растущие рядом с кедром и пихтой».
Все российские леса, кроме находящихся во владении помещиков, числились за Министерством государственных имуществ и охранялись законами империи.
Самый суровый из них, Петра I, грозил смертной казнью за незаконно срубленный дуб. Указы Екатерины Великой были гораздо мягче. Порубщики отделывались поркой и крупным штрафом. Все леса центральной России были давно поделены. Зато какой простор открывался россиянину на Амуре и в Зауссурийском крае!
Первопоселенцы никаких ограничений не знали. На тысячи километров простиралась необжитая тайга. Ни тебе стражника, ни исправника – грабь «от пуза». Но жители первого в Приморье села Пермское сами определили правила лесопользования, сами установили разумные сроки охоты. Непорядки начались, когда в наш край по воле сиятельного графа Муравьева-Амурского стали принудительно переселять жителей Забайкалья, за ними хлынул поток оголодалого крестьянства с Украины и Нечерноземья. Эти с тайгой не церемонились. И приехавший в село для выделения новопоселенцам участков тайги под заготовку брёвен землемер с недоумением рассматривал пни. Десятины казенного высокосортного строевого леса поселенцы свели на дрова, потому как близко.
Не избежал этой беды и наш город. Руководитель первой лесоустроительной экспедиции по Приамурью и Приморью капитан Корпуса лесничих Алексей Будищев так описал окрестности Владивостока: «... на горах и по падям отличный смешаный лес; кедровые и еловые деревья по 15 и даже 18 саженей высоты. Вообще здесь на берегу богатства лесные неистощимые».
Алексей Федорович «недооценил» всеразрушающую способность соотечественников.
В 1863 г. начальник поста лейтенант Е. Бурачек с грустью отмечал, что «вблизи поста лес завален вершинами срубленных и вывезенных деревьев».
Старожил порта уже констатировал:
«До 1866 г. здесь была почти полная тайга. По горам северной стороны бухты, где теперь не только деревца, но даже кустика не найдёшь, стоял сплошной, многовековой, дремучий лес, о древности которого долго свидетельствовали громадные толстые пни».
Уже через 10 лет склоны городских сопок стали голыми, а долины Первой Речки и реки Объяснения густо заросли ивняком, куда летом укрывались влюбленные парочки, а зимой приезжали сторожа приходской и городской начальной школ для мальчиков. В те наивные времена розги считались необходимым элементом учебного процесса и воспитания. Потому Степан с Еремеем регулярно наведывались в ивняки за лозою, «чтобы свеженькой была».
Что же касалось таежных запасов, то их уничтожению способствовали как прибывшие на поселение жители России, так и приходящие в Приморье на промысел китайцы. Они сваливали тысячи дубов, чтобы выращивать на них древесные грибы, пользующиеся большим спросом на родине.
Этому хищническому истреблению приморских лесов был положен конец в 1881 г., когда военным губернатором области были введены «Временные лесные правила» и установлены денежные сборы за рубку леса. Постепенно начинает обустраиваться лесное хозяйство Приморья. В обязанность владельцев порубочных билетов, лесозаготовителей с этого времени вменяется и лесовосстановление. В состав Областного правления вводится представитель Лесного департамента, чиновники которого обследуют каждую лесосеку.
Начинает развиваться переработка древесины. Если в 1865 г. механическая пила для разделки бревен на доски была на всю область одна, то через 30 лет только во Владивостоке действовали лесопильный завод Малютина на Фельдшерском покосе (краевая больница) и такой же Суворова (гостиница «Амурский залив»). А на месте нынешней нефтебазы размещался завод Монсэ, имеющий паровой двигатель, несколько пил, годовое производство 20 000 рублей и неопределенное число работников.
Так через 40 лет стало сбываться предположение первого дальневосточного лесоустроителя Алексея Федоровича Будищева: «Для приморцев лес всегда может доставить предмет выгодного заработка и быть источником благосостояния их».
Как и любую собственность, лес необходимо было охранять. Для этого при Лесном департаменте Министерства государственных имуществ была учреждена Лесная стража, в обязанности которой входила охрана казенных лесов. В Приморье она была создана в октябре 1881 г. Ее укомплектовали казаками и солдатами сверхсрочной службы.
Большие участки приморской тайги берут в аренду владивостокские предприниматели Суворов, Бриннер, Маковский, Циммерман. В казну пошла попенная и посаженная плата от арендаторов. Обязательным условием аренды было проведение восстановительных лесопосадок. И любое нарушение правил порубки грозило арендатору штрафом и прекращением лесопользования. Лес начали беречь для себя и потомков. За этим строго следили чиновники удельного ведомства.
Когда-то старый гольд Дерсу Узала, наблюдая за разграблением богатств приморской тайги китайцами, грустно говорил своему другу «капитана» Арсеньеву:
«Всё кругом скоро манза совсем кончай. Моя думай, ещё десять лет – олень, белка, соболь, пропади есть».
Бедный старик, как он ошибся. Сейчас китайцы, одиночки-промысловии в Приморье уничтожают только лягушек. Теперь тот, кто считает себя коренным приморцем, рубит лес, оставляя после себя только пни, и вывозит лес за кордон, получая деньги от богатых китайцев. Он же уничтожает всё живое, начиная от тигров, леопардов, медведей и кончая колонками и хорьками. И всё это сбывается за полцены тоже в Китай.
Да и потомки Дерсу в последние годы всё меньше отстаивали своё право на приморскую тайгу. Совсем недавно они отдали лесопромышленникам из Тернея свои охотничьи заповедные леса, за обещание обучить их профессии вальщика леса. Бывший охотник с бензопилой «Дружба» наперевес. Последнее постижение цивилизации малочисленным народом края.
Но полное уничтожение приморской тайги началось, когда в него включилась местная администрация. Об этом «с чувством глубокого удовлетворения» рассказал московскому телевизионному каналу руководитель краевого лесного хозяйства Диюк. Он просто довёл до сведения россиян, что за «благодарность» он и его подчинённые просто закрыли глаза на то, что в приморской тайге творят лесозаготовители. Год 2010 стал для лесов Центральной России и Поволжья годом массового уничтожения пожарами. Для российских лесов это тяжёлый удар, но не смертельный.
Смертельной для природы стала бесконтрольная на протяжении ряда лет вырубка лесов в Приморье. Она, по мнению некоторых учёных, привела к экологической катастрофе мирового масштаба. На планете Земля существовало 5 центров видообразования растений. Одним из них было Приморье. Например, все клёны на земле родом отсюда. Так теперь «стараниями» наблюдающих за нашим лесом и его заготовителей этот центр уничтожен.
Под Международной Конвенцией «О сохранении биоразнообразия» принятой в 1993 г. в Рио-де-Жанейро, стоит подпись представителя России. Можно надеяться, что после заявления российских учёных, воспитанных на любви к лесу, науке и делу, которому они служат, а не воровским доходам, уничтожение этого центра будет рассматривать Международный суд. В этом суде чемоданы с долларами или евро не не принимаются в оплату за удобные решения. Ведь надежда умирает последней.
Предки-Казакевич, Шкот, Семёнов, Шевелёв, Бриннер, Янковские, Пьянков – старались сделать всё, чтобы Приморье стало процветающей окраиной России.
И очень жаль, что мы, их потомки, оказались очень плохими наследниками.
Ю. Филатов
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
