Посиделки
Из одного металла льют и красоту, и блеск, и…
Валерий Марков
После ельцинского переворота деградация России во всех сферах бытия идет ужасающими темпами. В культуре тотально уничтожается то, чем когда-то гордилось наше Отечество, то, что исстари связано с общечеловеческими, моральными ценностями. В образовани, по меткому замечанию А. Солженицына, царит «образованщина». Напрочь забыты уважение к прошлому, честность, искренность и порядочность.
Владивосток не остался на обочине этих новаций. Взгляните, что творят толстосумы на нашей земле, на наших улицах! Господа, откуда у вас столько лютой ненависти к Владивостоку?! Зачем, ради выгоды вы устроили архитектурный террор? Агрессивная среда с помпезно-бетонными монстрами, созданными на ваши деньги только для прибыли, один за другим встающими на исторических улицах, убивает город! Неужели, вам мало места на незастроенном пространстве?
Хватит издеваться над городом! Ведь здесь растут и ваши дети, и ваши внуки… Позже, как бы не пришлось удивляться дебильности этой юной поросли, не понимая, откуда в них столько злобы, ненависти, бескультурья и агрессии…
Сегодня продолжение этой агрессии видится в проекте гостиницы на Корабельной набережной, в монстрообразном силуэте отеля в бухте Федорова и в сопутствующих им примерах монументальной скульптуры. За всем этим новоделом стоят реальные типы: от высокопоставленных чиновников, депутатов, почетных граждан города и самих «творцов». Примеров тому – тьма… Вот только один из них.
…На днях в залах Приморского Союза художников прошла примечательная выставка, где были собраны скульптурные экспонаты за много лет работы. В одном из залов обращали на себя внимание небольшие камерные головки. Созданные в далекие времена, они наивно-лиричны по содержательности характеристик. В них есть искра простоты с едва проклюнувшимся пониманием пластических особенностей материала и свойств формы. В памяти невольно возникают и другие работы 35-летней давности – от серии, посвященной Чили, до жанровых образцов мелкой пластики…
За годы своего существования Приморская организация Союза художников всегда испытывала «скульптурный голод». Профессионалов-ваятелей было столько, сколько пальцев на одной руке. Сегодня их осталось двое: Н. Шайморданова и В. Ненаживин. А в те годы для участия в выставках, самодеятельным, непрофессиональным скульпторам всегда давали поблажку, чтобы как-то восполнить этот пробел.
Они же могли работать и на творческих дачах в западных районах страны. Примером тому на указанной выставке служил стенд с фотографиями скульп-турных портретов той поры, созданных на творческой даче. Но это не авторские работы, а плод коллективного труда. Дело в том, что на даче собирались скульпторы всей страны (тогда – СССР), там, по сути шло неформальное общение мастеров разных поколений. К самым слабым работам всегда «прикладывали руку», т.е. доводили ее «до ума», профессиональные скульпторы.
После такой учебы самодеятельные скульпторы продолжали работать в родных пенатах. Кто как мог, и как позволяла совесть. Некоторые из них сумели создать приличные, не уродующие город памятники. Другие, как молодой Ульянов, пошли «путем другим»… Ибо, дикое наше время способствовало и способствует росту имперских амбиций, а на волне беспредела наверх всплывает не только пена… Образно говоря, в те годы, в когорте бритоголовых новых русских в малиновых пиджаках (как поется в шикарном мультике – «работников ножа и топора»), появилась еще одна прослойка «романтиков с большой дороги», – тех, кто чуть-чуть знаком с кистью и стекой.
Монументальная скульптура со своими непреложными законами и правилами, – искусство публичное, воспитывающее любовь к красоте и понимание истории. Но сегодня, в нашем городе добротную скульптуру (за малым исключением) заменили самоделки непрофессиональных умельцев; те же самые монстрообразные «чудища обло»...
Они были представлены на упомянутой выставке, на планшетах с реализованными и предлагаемыми проектами. То, что было перед посетителями в большинстве своем, давно определил В. Высоцкий емкой песенной фразой: «Страшно, аж жуть!..»
Даже самый непосвященный взгляд заметит, что в представленных на выставке материалах профессиональной скульптурой и не пахло. И не только это. В книге отзывов есть интересные записи, где тонко отмечены самолюбование, тщеславие и суета, не дающие автору возможности развиваться. А в одной записи, в обращении к главному герою выставки прямо утверждается, что «вы не любите то, что творите…»
Этому есть объяснение. За спиной творца нет профессионального художественного образования, тем более – скульптурного. Есть два диплома ДВГУ – историк, преподаватель обществоведения и философ. Затем – диплом художественно-графического факультета Хабаровского пединститута (сейчас – Гуманитарный университет) – учитель рисования. Плюс – ученая степень кандидата философских наук. Впечатляет?..
Столь солидное «скульптурное образование» вкупе с наидичайшим террором в культуре; инертной дремучестью городских властей, поддержкой «меценатов» с одной пунктирной извилиной в голове и непомерными амбициями творца породило то, что мы видим сейчас на улицах города. Реализации подобного «творческого» беспредела помогли и те (почти соавторы), кто способствовал финансированию этих проектов.
…На Пушкинской – бронзовый уродец, которого по дикой, нелепой случайности называют именем великого поэта. Это и есть порождение нашего времени, когда профессионализм, мастерство и порядочность не в чести. Будьте внимательны: все части тела существуют независимо друг от друга; всё скомкано, даже без намека на какую-либо пластическую органику. Голова отделена от туловища, готова свалиться наземь.
То, что называют моделировкой формы, представляет собой аморфную массу: безжизненную, непрочувствованную, рыхлую… Все это едва держится на рахитичных полусогнутых ногах… Как говорят в народе, «одна нога пишет, другая – зачеркивает».
Пряча глаза, сей персонаж (язык не поворачивается произнести светлое имя), прикрывшись книжкой, готовится справить малую нужду, словно намекая городским властям об отсутствии общественого туалета. Отсюда емкое название из студенческого фольклора – «писюшкин» – естественно, продиктованное восприятием реального…
Когда сюда приводят детей читать прекрасные стихи, их лица меняются. Вполне очевидно, им словно предлагают своеобразный «мастер-класс» по справлению той самой нужды… Пропасть между стихами и материальным воплощением их автора очевидна. Кроме того, все, без исключения, экскурсоводы в один голос утверждают, что на Пушкинскую улицу стыдно приглашать гостей города; возникают вопросы негативного, неэтичного порядка.
В этом же негативном ряду (мнение экскурсоводов) особенно впечатляет «бронзы многопудье» на видовой площадке Орлиной сопки, где, по образному народному замечанию – «два бомжа украли крест и, прикрывшись славянской азбукой, несут его сдавать в пункт приема металлолома». Когда лишенная мастерства и пульса жизни, грубо скомканная и непроработанная, эта бронзовая мертвечина, по сути, совершенно не масштабная панорамному простору, словно идол, застыла на «лобном месте», мне вспомнилась история, материалы которой найдены в одном из архивов Ленинграда много лет назад.
Еще до русско-японской войны во Владивостоке было решено поставить памятник императору Александру III на Алексеевской сопке (март 1903). Куратором был его сын, цесаревич Николай, посещавший наш город. Более десяти лет спецы (да какие!) Императорской Академии художеств внимательно изучали все особенности рельефа и специфику постановки памятника. Результат был неутешителен. 28 января 1915 года в Журнале академической комиссии появилась запись: «Принимая во внимание доминирующее положение памятника над городом, комиссия признала безусловно необходимым для него колоссальные размеры». При этом та же комиссия не смогла определить точные размеры памятника. Такого опыта в России еще не было! «Наши» же творцы – «сами с усами!», даже невзирая на то, что Орлиная сопка в разы выше Алексеевской (район ул. Суханова).
…А на выставке среди будущих проектов сражает наповал фаллическая энергетика «Первооткрывателей Владивостока», – продолжение творения на ул. Пушкинской. Та же скомканная, не связанная в деталях, даже разносная композиция и убогое решение без намека на пластическое понимание скульптуры как таковой…
А как вам мертвый проект памятника «Чехов на Набережной»? Изможденный старик с неестественно вывернутыми ногами и будто парализованной левой рукой, сидит на лавочке и любуется… китом (?). Вспомните, как может выглядеть человек, посетивший «сахалинский ад», и в то же время восхищавшийся красотой Владивостока. Вспомните, сколько лет было Антону Павловичу в год посещения нашего города, и сопоставьте с тем, что видите на планшете. Надеюсь, многое встанет на свои места...
При полном попустительстве властей и отсутствии Градостроительного совета, равно и комиссии по монументальной скульптуре, а главное, без активности населения, наш город скоро утратит последнее из того, что создано за 150 лет. Взамен мы получим то, о чем сказано выше…
Быть ли тому, зависит от всех нас...
Мне жаль нелегкого труда, затраченного не во благо Владивостока. Жаль того, что «из одного металла льют и красоту, и блеск, и жуть…»
Да простит меня за парафраз замечательная поэтесса О. Берггольц…
Валерий Марков, доктор искусствоведения, профессор.
Р.S. Предложение:
Фигуру с улицы Пушкинской перенести под новый мост, в укромный уголок для продолжения малой надобности – подальше от людских глаз. А на это место поставить настоящий памятник поэту А.С. Пушкину работы скульптора М. Аникушина, который томится сейчас в застенках. Двух бомжей в порядке подготовки к саммиту АТЭС с видовой площадки переселить на 101-й км, в район бухты Горностай… Полагаю, для администрации города – дело чести освободить Владивосток от этой и тому подобной нечисти…
Пусть по этому вопросу сами горожане выскажут свое мнение...
Валерий Марков
Другие статьи номера в рубрике Посиделки:
