Вселенная
Помни о герострате!
Галина Якунина
На сцене – рослый и красивый парень. Грубый хитон бессилен изменить впечатление: перед нами человек двадцать первого века. И когда он негромко произносит: - Я хочу понять, что произошло две тысячи лет назад в городе Эфесе,- веришь, что речь пойдёт о важном не только для него, но и для нас всех.
Казалось бы, что нам до озлобленного неудачника, уничтожившего одно из семи чудес света – храм Артемиды - чтобы обрести в веках сомнительную славу? Но вот Герострат, жалкий, напуганный, избиваемый тюремщиком, сулит своему стражу деньги, если он приведёт к нему «нужного человека». И настороженная тишина зала свидетельствует об узнаваемости ситуации. Борьба началась…
Разделяешь озадаченность архонта Клеона (Владимир Тренькин), судьи Эфеса, спасшего Герострата от самосуда толпы:
- Мне казалось, у тебя должно быть прыщавое лицо…
Реакция Герострата мгновенна: сквозь пережитый ужас проступает ирония и самодовольство:
- У меня чистое лицо, белые зубы и здоровое тело… И моё имя останется в веках!
У Алексея Катаржиева, играющего эту многоплановую роль, внешность классического героя-любовника: правильные черты, прекрасное сложение, по-мужски скупая, но выразительная пластика. С таким природным обаянием играть отрицательного героя непросто даже профессиональному актёру. Не слишком ли рискует режиссёр, доверив именно ему сыграть ничтожество, духовного монстра, вызывающего страх и жалость одновременно?
Этот вопрос по ходу пьесы снимается сам собой. Катаржиеву веришь: его Герострат раздвигает стены тюрьмы, вырываясь из неё, словно джинн из бутылки, и оплетая город невидимым, ядовитым хмелем. Бывший торговец и поджигатель храмов - отличный знаток человеческой природы. Ему не откажешь в умении сохранять присутствие духа в любой ситуации и просчитывать каждую из них на десять ходов вперёд. Все его прогнозы сбываются, все сделки удаются с блеском. Вот ростовщик Крисипп, бывший тесть, покупает у него папирус с мемуарами «человека, поджегшего самый великий храм в мире». Александр Мураховский создаёт гротескный образ торгаша, который ради выгоды адаптируется к любой эпохе и власти, примет любую форму, поскольку собственной никогда не имел. Сломать и уничтожить этот «жидкокристаллический» тип нельзя: он воистину бессмертен.
Вот тюремщик (Максим Вологин), презирая себя: «О боги, почему вы не повелели повысить мне жалованье? Так неприятно продаваться», - выполняет за умеренную плату любое желание охраняемого им преступника.
Вот обворожительная правительница Эфеса Клементина (Марина Успенская) ведёт с Геростратом словесный поединок, в котором минутный каприз, продиктованный любопытством, сменяется яростью оскорбленного самолюбия, тщеславие признанной красавицы – детской растерянностью, а слабые угрызения совести гасит внезапная вспышка страсти. Клементина в исполнении Успенской безрассудна и расчётлива одновременно, её азартный торг с плебеем в надежде обрести бессмертие по сходной цене невольно заставляет вспомнить скандальные исповеди звёзд современного шоу-бизнеса. И Герострат, безошибочно разгадав игру правительницы, держится с ней на равных, диктуя свои условия.
В роли Тиссаферна ярко раскрылся комедийный дар Вадима Назаренко. Уже первое появление на сцене правителя Эфеса, стареющего сибарита, мечтающего о спокойной жизни: «Последние дни хочется жить для себя, а не для истории», - вызывает смех в зале. Он безответно любит жену, ходит по сцене, шаркая, в развязанном сандалии, страдает приступами обжорства во время стрессов – даже тюремную кашу незаметно для себя уплетает за обе щеки, оговаривая с Геростратом цену его свободы и своей чести. Как убедителен Тиссаферн в финале, когда, передав Герострату кинжал для убийства Клеона, поспешно сворачивает разговор с бывшим архонтом, отводя глаза и благодушно причмокивая лоснящимися губами! О, сколько раз в разговоре с людьми, облеченными властью, замечали мы этот уклончивый взгляд и нетерпеливую скороговорку!
Стремительно раскручивается спираль событий – их лавина угрожает подмять под себя весь Эфес. Преступник, ожидающий казни в тюрьме, умудряется навязать городу свой сценарий. Раскупаются списки его «мемуаров», в кабаках возглашают здравицы за «славного парня Герострата», поставившего бесплатную выпивку, а очередной безумец пытается поджечь здание городского театра… «Делай что хочешь, богов не боясь и с людьми не считаясь. Этим ты славу добудешь себе…» До чего же знакомый «слоган»! Главный конфликт спектакля постепенно стягивается в тугой узел, высвечивая кульминационное противостояние двоих: Герострата и Клеона.
Древние философы утверждали, что самое страшное существо на земле – раб, дорвавшийся до власти. Герострат Алексея Катаржиева действительно страшен, когда, презрительно выслушав исповедь Тиссаферна, деловито предлагает: «Тебе сейчас нужна твердая рука в городе, и лучше меня человека для этого не найти». В нём чувствуется бесчеловечная сила, не знающая удержу и пощады. Он стерпит побои от толпы, потому что знает, что таковы условия игры, им затеянной. Но уж когда сам встанет над толпой - держитесь! Герострат уверен в победе, потому что умеет обращать все слабости людей себе на пользу. Единственный, кто не вписывается в картину привычного ему мира – Клеон. Впрочем, у Клеона есть союзник: Человек театра. Этот необычный персонаж - наш современник, оказавшийся по воле автора на сцене, тоже пытается понять, что произошло две тысячи лет назад в Эфесе. Поначалу свидетель событий, он вскоре становится их участником. Очень нестандартно трактует этот образ Наталья Типсина. Она ведёт роль «вполголоса», на полутонах, словно стараясь не привлекать к себе внимания. До поры ей удаётся сдерживать любопытство и удивление, но вот протест человека, свободного от низких страстей, прорывается: «Клементина! Славу не покупают такой ценой…» Незамутненная чистота восприятия, проникновение в суть вещей органично сочетается в Человеке театра с достоинством и мудростью, которые часто называют врождёнными, потому они с малолетства присущи зрелым душам. Именно это роднит их с Клеоном.
Интересно наблюдать, как Герострат, упоённый собственным могуществом, теряется перед архонтом, даже зрительно уменьшаясь в росте. Преступник наблюдает за бывшим судьёй с нескрываемым недоумением, пытаясь вызвать его на откровенность, насмехаясь, льстя, унижая… Но Клеон, по доброй воле оставив высокий пост, без чинов и регалий остаётся недюжинной личностью. Он одинок, но не сломлен. «Я тебя ненавижу», - негромко говорит он Герострату. И во взгляде его сквозь горечь проступает такая спокойная сила, что понимаешь: судья не человека ненавидит, а зло, воплощенное в человеке. Владимир Тренькин настолько органичен в этой роли, что даже не думается о том, как убедительно он играет: разве можно играть самого себя?
Архонт, убив Герострата, подписывает себе смертный приговор: по древнему закону за самосуд полагается казнь. Но если Герострат рисковал своей жизнью ради славы, то Клеон идёт на гибель ради торжества справедливости. Хотя ждать справедливого отношения к себе ему не приходится.
И всё же душевные муки бывшего судьи – не от обиды на людей, его предавших.
- Впервые в жизни я убил человека, - повторяет Клеон, и сердце сжимается от невозможности что-то изменить. Он всегда следовал закону и держал слово. Но в этот раз, чтобы сдержать слово, ему пришлось преступить закон.
- Ты привел приговор в исполнение, - возражает Человек театра. – Живи я две тысячи лет назад, сделал бы это сам.
А за тюремными стенами слышится песня: жители Эфеса восстанавливают храм Артемиды.
- Назови имена тех, кто строит, - просит Клеона Человек театра. – Это так важно для нас! Несправедливо, что они остаются безымянными.
Несправедливо… В прошлом веке были разрушены тысячи русских храмов, но оттого, что сегодня их всюду восстанавливают, разве меньше стало геростратов?
Безвестные строители из века в век стремятся победить хаос разрухи и возродить красоту. Они делают это, не думая о славе, как не думают о ней, вставая на защиту родной земли. Жизнь бессмертна, благодаря им - миллионам неизвестных солдат и безымянных строителей. А Герострат? Нам нельзя о нём забывать. Не потому, что забыть – значит простить. А потому что забытые уроки – повторяются.
Галина Якунина.
На снимке: Герострат (Алексей Катаржиев) предлагает Тиссаферну (Вадиму Назаренко): «Тебе сейчас нужна твёрдая рука в городе…»
| Здравствуйте  Пьесу Григория Горина «Забыть Герострата» ставили почти все ведущие театры Советского Союза. Но и десятки лет спустя, в ином, казалось бы, историческом контексте и временном измерении эта трагикомедия повествует о дне сегодняшнем. На сцене Муниципального дома молодёжи в Находке недавно состоялись премьерные спектакли театра «Рампа». Поразительно точен выбор режиссёра Татьяны Тренькиной: пьесу более актуальную сегодня трудно найти. Но поразителен и результат: любительский театр, которому всего-то полтора года отроду, работает без всяких скидок на «самодеятельность», уверенно покоряя все новые высоты. Спектакль захватывает сразу, ему сопереживаешь, его уносишь с собой в сердце и, анализируя увиденное с друзьями, убеждаешься – это событие. Своими впечатлениями о премьере делится Галина Якунина.
|
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
