Политика
Лапша на ушах
Валерий КУЦЫЙ
Власти в России крайне редко откровенничали со своим народом. Так было во времена самодержавия, а уж в советскую эпоху вранья было столько, что оно стало неотъемлемым признаком российской государственности. Началось это еще до октябрьского переворота, когда большевики пообещали рабочим фабрики, крестьянам землю, народам мир. Из этой триады получился один грандиозный кукиш.
На всякий случай, чтобы не было неуместных вопросов по этому поводу, через несколько дней после захвата власти большевики закрыли все оппозиционные газеты. Закрыли, как сообщалось, временно, оказалось – до той поры, пока ВКП(б), превратившаяся затем в КПСС, оставалась руководящей и направляющей силой.
Было бы слишком долго и нудно заниматься пересказом всей той брехни, которая сопровождала нас на пути к сияющим вершинам коммунизма. Отмечу лишь наиболее знаковые моменты.
Когда процесс сплошной коллективизации на селе стал давать сбои, стране разъяснили, что благополучие в этом вопросе наступит лишь при условии уничтожения кулачества как класса. Уничтожили. Через некоторое время зерно стали закупать за границей.
А с какой помпой страну извещали о досрочном выполнении и перевыполнении пятилетних планов! На деле же ни одна пятилетка не была выполнена. Некоторые огрехи невозможно было скрыть, но они объяснялись усилением классовой борьбы и подлыми происками «врагов народа».
Их, по выражению сталинского прокурора Андрея Януарьевича Вышинского, следовало уничтожать, как бешеных собак, что и производилось в полном соответствии с требованиями вождя всех народов и лучшего друга детей. Итогом стало катастрофическое истребление научных и инженерно-технических кадров, крупных организаторов промышленности, выдающихся военачальников. Это со всей определенностью сказалось на ходе войны СССР с крохотной Финляндией в конце 39-го – начале 40-го годов, а затем послужило одной из основных причин горьких поражений первой половины Великой Отечественной войны.
Многие мои сверстники наверняка помнят вышедший на экраны незадолго до нападения Германии на нас кинофильм «Если завтра война». Фильм был откровенно пропагандистским. Показывая, как лихо мы будем бить некоего неназванного противника на его же территории, власть уверяла народ в готовности советских вооруженных сил отразить любой удар. Песню из фильма распевали повсюду, и были в ней такие слова: «Мы врага разгромим малой кровью, могучим ударом».
Когда ранним солнечным утром 22 июня я вышел во двор, где-то что-то гулко ухало. Над Киевом высоко летали самолеты, возле них вспыхивали облачки разрывов. Мне, мальчишке, это было очень интересно, а в небольшой группе взрослых, собравшихся во дворе, говорили, что, наверное, начались маневры. Подошедший дворник сказал: «Какие там маневры, это война». На него набросились: «Паникер, нечего слухи распускать! Недавно было заявление ТАСС, что Германия не собирается на нас нападать…»
Лапша, которую власть старательно навешивала людям на уши, оставалась там до выступления по радио Молотова. Заикаясь, – я это помню точно, - он сообщил, что Германия без объявления войны (вы только подумайте – без объявления!) напала на Советский Союз. Ну а вскоре обещания воевать на чужой земле обернулись сдачей собственных огромных территорий, «могучий удар» растянулся на четыре года, «малая кровь» выглядела так: до конца 1944 г. Красная Армия потеряла убитыми, пленными и пропавшими без вести практическим весь свой состав, с которым она начинала войну – 5 миллионов человек.
Вранья о Великой Отечественной войне буквально горы – от псевдоисторических хроник до псевдоисторической киноэпопеи «Освобождение». Но не будем походя обсуждать эту болезненную для многих тему, она заслуживает отдельного рассмотрения. Обратимся лучше к мирному послевоенному времени.
Державшаяся на репрессиях колхозно-совхозная система была абсолютно неэффективной, и это стало ясно почти сразу после того, как дал дуба гений человечества товарищ Сталин. Стоило отдать крестьянам паспорта и разрешить свободу передвижения, то есть вторично отменить уже отмененное при царизме крепостное право, и сельскохозяйственное производство, прежде всего зерновое, пошло наперекосяк.
В Кремле нашли способ объяснить народу это непонятное обстоятельство. Оказалось, зерна не хватает единственно из-за того, что нехорошие люди скармливают его и печеный хлеб скотине. Выход – изничтожить личный скот. У нас обычно как: если изредка задумывается что-то дельное, то оно претворяется в жизнь необычайно долго, а если в дурную руководящую голову приходит очередная глупость, то ее реализация ждать себя не заставит.
Скот порезали и с аппетитом съели, зерно же, которого все равно не хватало, стали возить из других стран. Зато образовался дефицит мясных продуктов, и они, оставаясь только в государственной торговле, резко поднялись в цене. Разумеется, временно, как было официально заявлено. А чтобы никто не сомневался, расстреляли в Новочеркасске рабочую демонстрацию, состоявшуюся в знак протеста против этой необходимой меры.
Крупное и мелкое вранье продолжалось с неумолимой последовательностью. Народу пообещали к 1980 г. соорудить коммунизм, в котором будет с радостными улыбками жить нынешнее поколение советских людей. И правда, построили, но, как выяснилось при ближайшем рассмотрении, что-то не то. Оказалось – развитой социализм.
Это не предусмотренное классиками марксизма-ленинизма состояние общества окончательно сформировало две системы снабжения, жилищных условий и лечения граждан великой страны. Одна – для мелкого люда, копошащегося где-то у подножья Олимпа, другая – для небожителей, образующих партийную, советскую и хозяйственную элиту.
Видный партийный работник Борис Николаевич Ельцин, вознесшийся на волне борьбы с номенклатурными привилегиями, сам оказался чересчур охочим до них, и народ в который уже раз был начисто обдурен.
У меня, как и у большинства россиян, вообще сложились с властью непростые отношения. Я всегда был ей что-то должен, разнообразные долги тяжким бременем висели на мне. Мне говорили: это твой гражданский долг. Или: общественный долг, воинский долг, комсомольский долг, партийный долг… Наивная вера в справедливость существующего строя заставляла меня сполна расплачиваться по всем этим долгам.
Было бы нечестно говорить, что государство в ответ ничего не делало для меня. Оно давало возможность прожить свой век без унизительной бедности, хотя и не в таких, разумеется, условиях, как вышестоящие товарищи. И одновременно оно не упускало случая надуть меня, словно опытный лохотронщик доверчивого простака. Даже будучи солдатом срочной службы, я добровольно-принудительно покупал облигации, хотя нужны они мне были не больше, чем ватник в бане. Государство обсчитывало нас при каждой денежной реформе, при каждом бесшумном округлении цен.
Но я покривил бы душой, настаивая, что вот, дескать, раньше было плохо, а сейчас стало хорошо. Нет, это далеко не так. Прямо скажем, особых причин для ликования у малоимущих россиян сегодня нет. Впрочем, не все со мной в этом согласны.
Недавно наш замечательный министр финансов Алексей Кудрин проинформировал широкую общественность, что за последние четыре года уровень жизни пенсионеров даже с учетом инфляции поднялся вдвое. Вместо глубокого удовлетворения я испытал глубокое удивление. Вот уж поистине, если не догонишь, так согреешься, если не почувствуешь, так хотя бы услышишь.
Но смешнее всего было предсказание господина Кудрина, что нас ждет небольшая инфляция, связанная с выдачей денег бывшим льготникам и повышением пенсий на 240 рублей. Очнитесь, уважаемый министр, какое там «небольшое» и какое там «предстоит»! Не знаю, где как, а в Приморье Дальэнерго при попустительстве власти уже сейчас вовсю обжуливает потребителей.
Во Владивостоке мэрия стала драть с нас за коммунальные услуги столько шкур, что от ваших выплат и повышений не осталось и следа до того, как их начали производить. О росте цен на продукты питания нечего и говорить, он повергает в смятение не только бедняков, но и людей среднего достатка. Слава богу, что хоть губернатор Дарькин решил вернуться к старой системе субсидий.
Еще любопытный факт. Когда-то государство настойчиво убеждало нас летать самолетами Аэрофлота и хранить деньги в сберегательной кассе. Тему Аэрофлота обхожу стороной, зато по поводу хранения денег у меня есть что сказать. Сперва власть на годы заморозила наши сбережения, а затем, решив, что благородный человек, соблазнивший девушку, обязан на ней жениться, вознамерилась рассчитаться с вкладчиками Сбербанка.
И она рассчитывается. Но как! Расчет производится один к одному, хотя на тот, старый, рубль я мог купить пять буханок хлеба, а за нынешний мне не продадут даже дырку от бублика. Да, понимаю, у государства нет денег, чтобы уплатить нам, по моему мнению, не просто долг – долг чести.
Вновь обращаясь к пресловутой монетизации льгот, хочу прямо сказать: пожалуйста, монетизируйте их, какому ветерану или инвалиду приятно выслушивать от водителей автобусов нелестное мнение о себе, узнавать в аптеке, что такого-то лекарства, положенного ему по льготному рецепту, в данный момент нет. Заберите все это, господа хорошие, но – по-джентльменски, как подобает делать в приличном, уважающем себя и своих граждан государстве. Я имею в виду повышение пенсий не на смешные 240 рублей, а так, чтобы поднять их хотя бы до уровня 1/10 зарплаты депутата краевого ЗакСа. Ах, опять все та же проблема – у государства не хватает на это средств? Позвольте рассказать анекдот.
Где-то в 20-х годах прошлого века домой к Рабиновичу приходят несколько человек в кожаных тужурках. Старший говорит:
- Гражданин Рабинович, до революции вы занимались торговлей, наверное, у вас что-нибудь осталось с тех времен. А мы начинаем строительство социализма, и у нас нет денег. Не хотите ли вы поделиться своими сбережениями с государством рабочих и крестьян?
Рабинович просит разрешения посоветоваться с супругой и выходит в другую комнату. Когда он возвращается, незваные гости спрашивают, что посоветовала ему жена.
- Она посоветовала не мне, а вам, - смущенно говорит Рабинович, - она сказала, что если нет денег, не надо начинать строительство.
Имею непреодолимое желание спросить высших чиновников и депутатов Государственной думы, которые там, в Москве, вершат наши судьбы: если у государства нет денег, чтобы без мучений для стариков провести реформу, зачем было с такой поспешностью начинать ее? Зачем было врать, что она улучшит положение малоимущих, хотя покамест ей рады только селяне, знавшие о льготах лишь понаслышке? И после этого вы хотите, чтобы вам верили, чтобы на здравомыслящих людей производил впечатление жалкий лепет ваших оправданий?
А вот занимательный случай из другой, если можно так выразиться, оперы. На днях некая дама, выступая по российскому каналу ТВ, рассказывала о том, как наши земляки могут получать образование в других странах. Если кто-то желает, говорила она, изучить несколько иностранных языков, то лучше всего ему отправиться в Швейцарию, где (цитирую) «говорят и по-французски, и по-немецки, и по-австрийски».
Не помню уж, персонаж какого фильма на вопрос, почему он не едет в США, отвечает, что не знает американского языка. Представляю себе, как наш соотечественник, поверив телевизионной рекламе, прибывает в Швейцарию с надеждой изучить австрийский язык и вдруг узнает, что такого языка, равно как и американского, не существует в природе. Австрийцы же, можете себе представить, имеют наглость все поголовно говорить по-немецки.
Конфузы, подобные этому, объяснить нетрудно: невежество, в том числе среди журналистов, стало в наши дни распространенным явлением. Но как поверить в невежество высших должностных лиц, рулящих государством, когда они создают так называемую «Общественную палату», которая якобы предназначена для того, чтобы выражать чаяния народа и давать рекомендации законодательной и исполнительной ветвям власти? С моей точки зрения, это чистой воды мухлеж.
Палата состоит из 126 человек и образуется так. Первые 42 ее члена становятся таковыми по назначению президента. Как вы думаете, чьи чаяния они будут выражать? Вот именно. Эта группа товарищей подбирает следующих 42-х членов, разумеется, в соответствии со своими воззрениями и полученными сверху рекомендациями. Полагаю, никому не придет в голову, что их позиция чем-то будет отличаться от позиции первой группы. Наконец хорошо организованный отряд из 84-х общественников называет фамилии последних 42-х. Палата создана.
Возьму на себя смелость утверждать, что граждане, вошедшие в нее, будут так же дорожить своей должностью, как ныне крепкие молодые люди дорожат сидячим местом в переполненном автобусе. Пусть эта должность и не приносит зарплаты (зарплату будет получать аппарат, предназначенный для обслуживания палаты), но какие-то привилегии она даст всенепременно, это я вам гарантирую.
А поездки на халяву в столицу, проживание в лучших гостиницах, солидные командировочные? А влияние, которое члены палаты приобретают в министерствах и ведомствах, возможность что-то «выбивать», «пробивать», за кого-то ходатайствовать, и нельзя исключить, что здесь уж начала будут не совсем общественными.
Думаю, не так уж много найдется отважных общественников, которые настолько тверды в своей заботе о благе народа, что готовы вызвать неудовольствие президента и при следующем формировании палаты остаться вне игры. Короче говоря, я полагаю, что создается подпорка для падающего рейтинга сегодняшней власти и одновременно «потемкинская деревня», долженствующая убедить мировую общественность, что демократия в России успешно развивается.
На этом можно закончить разговор о лапше, каковую нам безостановочно вешают на уши. Остается сделать вывод, и он, по-моему, таков: есть насущная необходимость регулярно стряхивать эту лапшу и овладевать нелегким искусством отличать правду от лжи. Только так можно заставить государство считаться с нами, довести до сознания власти всех уровней, что не мы существуем для нее, а как это ни странно, она для нас.
Валерий КУЦЫЙ.
Р.S. По всем каналам телевидения и радио прошло сенсационное сообщение: главный футбольный начальник России Вячеслав Колосков покидает свой пост, который он занимал в течение 26 лет. Основным успехом, достигнутым за этот период, является победа над сборной Эстонии, которую даже в самый сильный микроскоп не удастся разглядеть среди грандов мирового футбола. С чем сопоставить такой результат? Очевидно, с результатами трудов министра здравоохранения и социального развития Михаила Зурабова. Он с блеском провалил пенсионную реформу, поставил всю страну на уши монетизацией льгот и теперь вплотную принялся за здравоохранение. Есть опасение, что после того, как Михаил Юрьевич доконает медицину, он займет место, освободившееся после ухода Вячеслава Ивановича. Дальше все ясно: через месяц после зурабовского пришествия мы не сумеем одолеть даже команду Андорры – расположенного между Францией и Испанией княжества с населением чуть более 50-ти тысяч человек.
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
