Вселенная
Бывает, что пишут поэты слезами…
Наталья БРИЗ, Иван ГАМАН
Журналист, член Союза писателей, поэт, бард, лауреат премии имени Чехова, победитель Дальневосточного конкурса природоохранной журналистики, лауреат многочисленных фестивалей авторской песни, мой друг Иван Гаман тяжело болен.
Срочно! Срочно!!! Срочно нужны деньги на его лечение в Корее. Иначе будет поздно…
Всем миром мы можем свернуть горы, а для того, чтобы победить онкологию, нужны, чаще всего, большие деньги. Пожалуйста, кто сколько может.
Звоните по тел.: 8-902-505-6919 Колбину Михаилу, 8-908-991-5825 Бриз Наталье или несите деньги в редакцию «АВ» по адресу: Владивосток, ул. Пограничная, 12-10 в конверте: «Ивану». Как вам удобно, только быстрее. 13 ноября его ждут в Корее. Жизнь Ивана Гамана висит на волоске…
Иван ещё так молод, ему 36 лет. Талантливый, тонкий, ранимый человек. Он, как тот акын: что видит, про то и говорит, а видит суровую действительность, с которой не согласен. Его творчество многогранно: Иван пишет картины, в которых воспевает красоту Приморского края, делает яркие фоторепортажи, пишет стихи и песни, в которых оплакивает многострадальную Россию. Больно рвутся струны-нервы, режут слух дерзкие слова. Его гражданская поэзия заставляет задуматься о происходящем. Реальная, далеко не глянцевая жизнь держит всех нас в большом напряжении.
Ванька, держись! Ты ещё не написал свою лучшую песню, ты еще не долюбил…
Наталья БРИЗ.
Творчество Ивана Гамана
Город
Новое утро вчерашнего дня,
Город в петле дорог.
Вновь разгребает ворох вранья,
Глотая похмельный смог.
Выкрасив в золото клетки дворов,
Выпив коктейль октября.
Город, отравленный горечью снов
Снова сжирает меня.
Кромсая восходом сплетение вен
Псевдорасширенных трасс,
Город проснулся и ждёт перемен.
Здесь и сейчас!
Припев:
Перемен! – требуют наши сердца.
Перемен! – требуют наши глаза.
В нашем смехе и в наших слезах,
И в пульсации вен: «Перемен!
Мы ждем перемен!»
Новое время новых людей,
Сладкая кость свобод.
Серая плесень прокисших идей
В меню ожиревших господ.
Из кабинетов народных слуг
Шелест фальшивых бумаг
Снова коробит мой нежный слух,
Что-то опять не так.
Рвётся сквозь бронь неприступных стен,
Как веселящий газ.
Но, город проснулся и ждёт перемен.
Здесь и сейчас!
Опять зима болеет межсезоньем
Опять зима болеет межсезоньем.
Не любится, не дышится, не снежится.
А так хотелось в белизне понежиться…
Всё будет завтра, только не сегодня.
Бесснежный календарь, как будто выгадал.
Всё та же серость, не смотря на обещания.
Я разменял прощенье на прощание.
Оставшись, чтобы быть однажды выгнанным.
* * *
В душе разлад. Конечно, это больно.
Кто виноват? Я сам и межсезонье…
Браво, поэт! Браво, поэт, браво!
Купайся в цветах оваций!
Влево три раза, вправо.
Ты же привык прогибаться!
Смотри, как довольна публика,
ты им безумно нравишься!
Вот и согнулся бубликом, знать далеко покатишься.
Ты же у них в формате, холят тебя, лелеют.
Бубликам больше платят, но и они черствеют.
* * *
Осень рыжая, что же ты сделала,
Осень рыжая?
Ну, к чему тебе бутафорский блеф?
Только Осень меня не слышала, листопадный опустила занавес.
Отыграла на «бис» под овации водосточных труб, да хлопки зонтов.
И сбежала жить в иммиграцию в город трёх дождей и семи ветров.
И пила она вино там без устали, и ждала гостей из родной страны.
Из Костромы, или из Суздаля, на худой конец, из Колымы.
А у нас уже третий год зима.
Всё белым-бело, будто холст пустой...
Шлет тебе привет Колыма, вместе с Суздалем и Костромой.
Знаешь, здесь всё по-старому, колокольный звон, да на кабацкий лад.
Барды песни поют под гитары нам, про тебя всё поют, да про твой листопад.
Говорят, что ты золотой укол,
Приготовила...
Да только где здесь резон?
Возвращайся назад, я накрою стол, и мы отметим твой новый, театральный сезон.
Ну, как тебе там живется одной, скажи.
Бывшая Прима сцены большой, под названием ЖИЗНЬ.
Как там, Ваше Высочество, без имени-отчества?
Увядание, увядание...
Одиночество.
Как приходят стихи?
Как приходят стихи? Да Бог его знает!
Правда, я не уверен, что знает про всех.
И бывает, что пишут поэты слезами,
Но при этом, сумев не сорваться на смех.
Как уходит любовь?
Безвозвратно, внезапно.
Словно в сольном концерте обрываешь струну…
И, смеётся поэт, задыхаясь слезами,
И так весело всем, что так горько ему.
Как кончается жизнь?
Это проще простого.
Когда всё отболит и стихи не нужны…
И рванётся душа, чтоб учиться по новой
Проживать эту смехо-рыдальную жизнь.
История страны в изломах судеб…
Зачем мне эти сны в излёт рассвета?
Что было – есть.
А что там дальше будет, непостижимо…
Даже для поэта.
Если нет войны…
Мне сегодня не до смеха – друг уехал
На стоклятую Кавказскую войну.
Мне сегодня очень плохо – сдохла
Гордость за великую страну.
Я вчера по телевизору видел
Звёзды на погонах без просветов.
И с улыбкою штабной пидер
Говорил, что мол, войны нету.
Если нет, тогда же где Саня?
И зачем он штурмовал Грозный…
А Серёга, где тогда ранен?
Он без ног теперь ползёт к «звёздам».
Если нет войны, зачем плачет
Тётя Катя из соседнего дома?
Почему глаза майор прячет,
Что пришёл по приказу военкома?
И за что тогда у Кольки орден?
Хоть посмертно, но всё же награда!
Ведь у нас же нет войны, вроде…
Нет друзей… И нет правды…
Мне сегодня не до смеха – друг уехал
На стоклятую Кавказскую войну.
Мне сегодня очень плохо – сдохла
Гордость за великую страну.
Мать солдата. Перебирая письма
– Что ж вы в душу лезете, сволочи...
Сына нет! Говорят, повесился.
Военком предлагает, вон, помощи...
По три тыщи в начале месяца.
Он хороший парнишка был, добрый...
Вот... Поздравил меня с Днём рождения...
Что мне делать с цинковым гробом?
У кого мне просить отмщения?
Он ведь Насте писал, что женится...
Та ему: жду, скучаю, люблю...
Нет, не мог мой Андрюшка повеситься!
Ну, никак он не мог в петлю!
И чего вы мне душу кровавите?
Гонорара вам за статью?..
…До сих пор, как осколок в памяти
То последнее интервью.
Да кто же мне поверит?..
Куда-то сбежали мажорные ноты,
И Музы забыли мой дом на холме.
Опять, нарушая все сроки охоты,
Амур примеряет стрелу к тетиве.
Нелепо опять подставляться под выстрел
И вновь проживать формат дежа вю,
И в клетки тетради засовывать мысли,
И лгать, что уже никого не люблю.
Да только кто же мне поверит?
Быть может только ветер…
Ветер…
Куда-то пропали любимые песни,
Которые пели когда-то вдвоём.
Жизнь – хитросплетенье расшатанных лестниц,
А смерть – просто выход в оконный проём.
Ах, если б Амур не стрелял без лицензий,
А лучше бы крылья свои подарил,
Тогда мы бы снова вернули все песни,
Тогда бы я точно тебя полюбил.
Да только кто же мне поверит?
Быть может только ветер… Ветер…
* * *
Россия манит материнской лаской.
Пугает вечностью колымских лагерей.
Манит раздольем, безудержной пляской.
Страшит собраньем неоправданных смертей.
Моя страна, тебя я не увижу…
Люблю тебя, люблю и ненавижу!
Иван ГАМАН
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
