Вселенная
Я, видимо, живу в другой России
Сергей Манин
ЗДРАВСТВУЙТЕ!
Сегодня у нас в гостях журналист из Артема, известный бард, поэт, композитор, исполнитель, один из основателей группы «Лаборатория» Иван Гаман.
Из интервью Сергею Манину:
– Очень трудно объяснить, в какой момент прилетают музы. Можно проснуться среди ночи и написать четверостишие или придумать фразу, образ, который потом трансформируется в произведение. Хорошее или плохое – уже неважно. Всё очень индивидуально.
– Ты же профессионал и обязан выдавать строки, заполнять газетные площади вне зависимости от своего настроения.
– Если серьезно заниматься журналистикой, то времени на независимое творчество не остается. Если бы Гаман не работал в газете, а был слесарем, то точно сочинял бы намного больше стихов и песен, чем сейчас.
– Сколько уже томов в собрании сочинений Ивана Гамана?
– Есть два официально вышедших сборника стихов. Недавно мой коллега по творческому объединению «Лаборатория» Сергей Перминов проделал титаническую работу, раскопал всё, что мы делали за три года, и записал шесть альбомов. Полноценных 90 минут. Правда, на кассетах плохонькая запись, но получилось душевно. Наверное, мы еще не совсем дозрели, чтобы написать альбом, который не стыдно будет прокрутить на всю Россию. Но поиск идет.
– Твой внешний облик соответствует образу барда? Ты вынужден быть заложником образа – периодически отращиваешь волосы, тебя трудно увидеть при галстуке, в белой рубашке?
– При галстуке меня увидеть нельзя – не люблю, когда что-то давит на шею. Возникает не очень хорошая ассоциация с моим любимым поэтом Есениным. Могу надеть костюм, но в нем себя чувствую неуютно. А в основном люди знают Гамана, как несколько неопрятного, с длинными волосами, слегка трезвого и вытворяющего такие вещи, которые мэтры не могут себе позволить. Если брать из великих, мне ближе по поведению Есенин, чем Маяковский. Даже авторская песня – это все равно шоу-бизнес, ты должен исполнять некие правила. И имидж – одно из условий, от которого никуда не деться.
– Обязательный атрибут концертной деятельности – фанаты. У Гамана много почитательниц?
– Мы не испытываем недостатка в аплодисментах. И это приятно.
Сергей Манин.
Я, ВИДИМО, ЖИВУ В ДРУГОЙ РОССИИ
Если, уж Бог не знает
– Ну, здравствуй, поэт!
Какими судьбами?
У нас в книге судеб ещё пару строк.
У вас две свечи в заброшенном храме.
Вам рано ещё преступать мой порог.
Ну, раз уж пришёл,
Скажи, в самом деле,
Какого рожна понёс тебя чёрт
В удавку петли в ночном «Англетере»?
А может быть, было что-то ещё?
«Я, видимо, живу в другой России» (написано синхронно с отчётом председателя правительства перед депутатами Государственной Думы РФ, 20 апреля 2010 г.).
Лежу на диване, смотрю телевизор.
Сказки для взрослых, всё так хорошо!
Сколько в них радости и оптимизма,
Что даже похмелье мгновенно прошло.
Стимулы, планы, рост показателей,
Правильный курс государевых слуг.
Это заслуга, конечно же, партии
По оказанью медвежьих услуг.
Что ж вы всё ропщете, массы народные,
Про беспредел и чиновничий гнёт?
Вы хоть не трезвые, вечно голодные,
Но смело шагает Россия вперёд.
Идёт по дорогам, недавно построенным,
И получает квартиры за так.
Лбы расшибает в храмах намоленных,
Болеет не гриппом, а за «Спартак».
Кризису мы указали на двери.
Мы же не Франция и США!
* * *
Я бы, конечно, премьеру поверил…
Только у Путина голос дрожал.
Скелеты в моём шкафу
Сколько скелетов в ваших шкафах, вы считали?
Я вот, недавно, своих пересчитывал…
Всё: эпизоды, фрагменты, детали.
Все оказались жертвами самозащиты.
Я не скажу, что грешил во все стороны,
Только вина вполовину – себе не амнистия!
Помню, у Саньки последний рожок взял с патронами…
Сутки под трупа…
Укутавшись жухлыми листьями.
Речи гортанные слушал да ждал беды,
Намертво палец проткнув в обрученье чеки.
Если б вы знали, как мне хотелось попить воды…
Как мне хотелось, чтоб ожили мальчики!
Сколько скелетов в ваших шкафах, вы считали?
Я же своих, к сожалению, меряю ротою.
Мы ведь не жили тогда, выживали.
И выживали, порой, притворившись «двухсотыми».
Простите пацаны – в шкафу скелеты!
Но не было войны, вас тоже нету.
Огромная страна к вам с благодарностью.
Посмертно ордена…
Отмена старости.
Коротко о нас
Умом, как говорится, не понять
Российскую загадочную душу.
Веками можем что-то созидать,
И в миг один, не думая, разрушить.
Россия, Русь моя распятая...
Россия, Русь моя распятая!
И тебя мне уже не вымолить.
И Зиме – монах. И не не выбелить...
На снегу кровь чернеет пятнами.
Вороньё раскричалось погостое,
С хрипотцой песни колыбельные.
Жизнь срыватся каплей росною,
Обречённае на забвение.
Россия, Русь моя трактирная!
Пятак последний на глаза...
Дома чернеют домовинами
И кровоточат образа.
И загнивают раны страшные,
Покрытые коростой времени.
Русь-матушка опять беременна.
Великой смутой. Бесшабашною.
* * *
Мать солдата. перебирая письма:
– Что ж вы в душу лезете, сволочи...
Сына нет! Говорят, повесился.
Военком предлагает, вон, помощи...
По три тыщи в начале месяца.
Он хороший парнишка был, добрый...
Вот... Поздравил меня с днём рождения...
Что мне делать с цинковым гробом?!
У кого мне просить отмщения?
Он ведь Насте писал, что женится...
Та ему: жду, скучаю, люблю...
Нет, не мог мой
Андрюшка повеситься!
Ну никак он не мог в петлю!
Ну чего вы мне душу кровавите?!
Гонорара вам за статью?
* * *
До сих пор, как осколок в памяти
То последнее интервью.
Наша Russia
До того мы стали жить мирно,
До того поверили в Бога,
Что с икон ручьями льёт миро.
Не к добру мироточит так много!
До того мы поверили в чудо
Избавленья от злобы и страха.
Что простили святого Иуду
И увидели в нём Патриарха.
До того мы упились свободой,
Даже псов спустили с цепей.
Тех, кто истошно лает на воду
Величавых, державных идей.
До того мы стали жить краше!
Президентов, и то... Оба на!
В общем, всё это – наша Russia,
Так любимая мною страна.
Не свершилось
Сердце рваным барабаном,
Жизнь обрывком партитуры,
Истина на дне стакана –
Поиск творческой натуры.
Зарифмованные строчки,
Где слова – одни пустышки.
Взгляд и слово между прочим,
И никто тебя не слышит.
Рвутся струны на пределе,
Сигаретный дым, как вата…
Ты мечтал быть менестрелем,
Стал кабацким музыкантом.
* * *
В Приморье дождь, Россия полыхает
В Приморье дождь, Россия полыхает.
У нас опять с утра заморосило.
Что лишний раз, наверно, подтверждает,
Приморье – это вовсе не Россия…
С горечью и сочувствием.
На войне любви
Каково тебе по минному полю любви?
Какофонией россыпь нот выгорающих звёзд.
И вгрызается в стынь души отвергнутый пёс,
Исчерпавший лимит тарифа «Звони. Все свои».
Каково тебе одному в четырёх стенах,
Где обойный плен – раздолье для солнечных зайчиков?
Ты хотел бы увидеть её…
Но кровавые мальчики
С той войны маршируют в твоих полнолунных снах.
Каково тебе жить без роду, без племени?
Без любви, без всяких надежд на прощение.
Ты так верил в обычное чудо её возвращения…
До сих пор оставаясь в плену медсанбата-времени.
________________________________________________
– Послушай, ротный. Душу не трави.
Я сам погибший на войне любви.
Скучаю
Восемь дней до перронной встречи…
Ты сказала мне: «Не встречай!»
Я согласен, что время лечит…
Только холодно по ночам.
Сергей Манин
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
