Вселенная
Не вынесла душа поэта
Анна Тарабрина, Геннадий Лысенко
ЗДРАВСТВУЙТЕ! 21 марта – всемирный День Поэзии. Нам захотелось вспомнить в этот день о талантливейшем поэте Приморья, незаслуженно забытом – о Геннадии ЛЫСЕНКО.
Слово Анне Тарабриной.
Геннадий Лысенко
(1942-1978).
Поэт, автор сборников
«Зовётся любовью»
и «Крыша над головой»,
член Приморского Союза
писателей России.
Впервые с подборкой его стихов я познакомилась, читая публикацию в журнале «Рубеж» (№ 5, 2004 г.). Стихи оставили возвышенное впечатление.
Я всегда считала, что настоящего поэта можно вычислить не только по отдельной публикации, но и по одному стихотворению – талант и его грани просвечивают.
Но в дальнейшем нигде, ни при каких обстоятельствах мне не приходилось слышать это имя. Ни в краевой писательской организации, ни в литературном музее Находки, ни в библиотеках… Оно изредка всплывало при личных беседах с литераторами и только.
Но случилось так, что недавно мне попался в руки сборник, умещающийся на ладони, изданный на простой бумаге, с уже пожелтевшими страницами. Он назывался «Зовётся любовью». Стихи Геннадия Лысенко, изданные в Москве, с вступительным словом поэта Ильи Фаликова.
Потрясение которое я испытала, прочитав эту книгу, не передать никакими словами. Какой самобытный, яркий, преисполненный тончайшей лирики и глубины голос! Голос, звучавший пронзительной музыкой и красотой с пожелтевших страниц.
И вслед за этим горькое недоумение. Как могло случиться так, что поэт такого уровня и такого таланта практически забыт на его родине, в Приморье? Почему у нас нет его современных изданий? Почему у нас не проводятся «Лысенковские чтения»? Почему нет хотя бы скромной мемориальной доски на здании Серой Лошади, где оборвалась его жизнь?
Или, например, литературной премии для начинающих поэтов имени Геннадия Лысенко? Как можно было это имя так благополучно забыть?
Я слышала о его втором сборнике «Крыша над головой», но подержать в руках не довелось. Да и издан ли он, неизвестно. А ведь это настоящая, чистая, как хрустальный родник, поэзия. Об авторе которой его современник Александр Радушкевич писал так: «Гена, безусловно, был личностью уникальной: сложной, противоречивой, не вписывавшейся ни в какие рамки. А без рамок тогда жить и творить не позволялось. Потому что – «поэтом можешь ты не быть, а гражданином быть обязан».
Понималось это буквально. И оттого «гражданинов» в поэзии того времени было значительно больше, чем собственно поэтов. Он и многим вокруг, а, может, и себе, казался белой вороной: университетов не кончал, талантом своим не размахивал. Он писал то, что мог и хотел, а не то, чего от него ждали и требовали.
В нём поражало многое. Потрясающее, невероятное чувство слова. Удивительная, пронзительная, мятным холодом обдающая сердце интонация, обезоруживающая искренность.
У Геннадия масса удивительных стихов. Они как будто не ручкой на бумаге написаны, а родились прекрасными живыми существами. У его стихов ясные глаза, сильные чувства, большой ум, восприимчивое сердце, сдержанная внутренняя интонация. Они как верхушки айсбергов: совсем немного снаружи и бездна скрытого, но существующего и ощущаемого. С его уходом из приморской и российской поэзии исчезла яркая, необычная, сочная и звучная краска».
Известный учёный, доктор филологических наук, профессор Сергей Крившенко называл творчество Геннадия Лысенко «классикой дальневосточной ветви русской поэзии». В данной подборке представлены лишь некоторые стихи автора – нашего земляка, одарённого поэта, человека большого таланта и драматической судьбы.
Анна Тарабрина, член литературного клуба «Элегия», г. Находка.
* * *
Вот по весне
земля для всех сырая,
но грязь лишь тем,
кто начинал тропу;
апрель со снегом краски растирает,
разводит на берёзовом соку.
Капель упала,
словно капли пота.
и мне секрет открылся невзначай;
ему, загрунтовавшему полотна,
не увидать,
что нарисует май.
Так вот в чём жизнь.
Так вот она какая.
В ней всё для всех,
но каждому своё.
Всё просто.
словно небо с облаками,
похожими на свежее бельё.
Ещё не нарисована картина.
Ещё художник в мире не рождён.
А жизнь идёт.
И нет в ней середины
между последним снегом и дождём.
* * *
Снова сердце кровью обольётся
над прорехой в собственной судьбе –
так и я не выкопал колодца;
а мечталось (помня о тебе),
чтоб тебя (такое возомнится!)
из своих (иначе и не жить!)
из ладоней,
как больную птицу,
ключевой водою напоить.
* * *
Илье Фаликову
Помолчим о любви,
Что тут праведных слов
бесполезней?
Что правдивее слов,
полунаспанных нами в бреду?
Помолчим о любви,
как молчат о смертельной болезни,
дорогих и любимых всё время
имея ввиду.
* * *
Алле
Поутру
подкатится ежом
холодок к гостиничной постели,
и проснусь я в городе чужом,
не известном никому доселе.
А пока
ты всё ещё близка.
Облака проносят надо мною
белый сон
и время – у виска,
как ручей под коркой ледяною.
* * *
И я –
Как в вере поп-расстрига –
В любви…
И осень – наяву;
Не лес –
расклеенная книга
листы роняет на траву.
Поперемешаны страницы
Трагедий,
сказок,
мелодрам;
перебираются синицы
поближе к хлебным городам.
И дни короче уж воочью,
и холода – по существу…
В беспамятстве
ненастной ночью
какое имя назову?
В СТЕПИ
Полыни высохшие стебли.
Дорога.
Суслик у норы.
Жар плавит контуры горы
и телеграфный столб колеблет.
Но солнце,
к западу клонясь,
уже не жжёт с упорством прежним,
и тени тянутся
как связь
меж миром внутренним и внешним.
Миры сливаются в одно.
как бы цедясь сквозь сетку глаза, –
так в чистом озере
и дно
и отраженье видишь сразу.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
