Экономика
Загребущие руки чиновника
Валерий КУЦЫЙ
Коррупция, коррупция – только и слышишь со всех сторон. Известно, что Россия прочно занимает место в тройке самых коррумпированных государств мира. Невелика честь, конечно, но что поделаешь, если она нам досталась. И все-таки, что же оно собой представляет, это явление, распространенностью которого нет оснований гордиться?
Существует несколько определений. Можно было бы их привести, однако я хочу предложить свое, достаточно полно, как мне кажется, отражающее сущность предмета нашего обсуждения: коррупцией считается использование должностными лицами своих служебных полномочий для достижения корыстных или иных противоречащих закону целей.
Это и взятки в любой форме, и тайное похищение государственных, муниципальных, общественных средств, ставшее возможным в силу должностного положения виновного лица; это и связь с криминалитетом, и заинтересованное покровительство каким-либо коммерческим или производственным структурам; это и «крышевание» частных предприятий, и вымогательство у их владельцев денег или материальных ценностей путем угроз применения административных и других санкций.
В чем состоит особая опасность коррупции? Она создает обстановку безнаказанности для криминальных сообществ. Она позволяет обкрадывать государство, а вместе с ним и всех нас.
Общая сумма средств, выделенных для восстановительных работ в Чечне, такова, что можно было три Чечни восстановить, но следы большей части этих средств затерялись неведомо где. А вывод наших войск из Германии, при котором было разворовано имущества на миллиарды и миллиарды рублей? И ни в том, ни в другом случае виновных не нашлось.
Вот вам круговая порука коррупционеров, вот вам «омерта» - закон молчания, принятый у мафиози. А сколько зарубежных предпринимателей отказались от инвестиций в нашу экономику единственно из-за того, что российские чиновники требовали у них колоссальные взятки!
Еще пример. В некотором царстве, в некотором государстве депутаты городского парламента в несколько раз повысили арендную плату за нежилые помещения. Сделано это было явно в интересах крупного бизнеса, который сам является владельцем помещений для своих супермаркетов и универмагов. Зато мелкому и среднему бизнесу, успешно конкурировавшему с ним, был нанесен чувствительный удар.
По сути, скромным парикмахерским, мастерским, небольшим магазинчикам предложили альтернативу: либо увольняй работников и ликвидируйся, либо поднимай цены и тарифы до уровня «крупняков», теряя при этом покупателей и клиентов. Результат? Число безработных в городе увеличивается, а малообеспеченные люди утрачивают возможность подешевле подстричься, что-то купить или отремонтировать. Теряет и городская казна, потому что именно мелкий и средний бизнес, если ему не накидывают на шею удавку, всегда будет главным поставщиком средств в бюджет.
Наверное, какая-то часть депутатов этого муниципального парламента сама не ведала, что творила, принимая постановление, невыгодное для основной массы горожан. Но большая часть депутатского корпуса вполне сознательно лоббировала интересы крупного капитала и, думаю, не осталась в проигрыше. Особенно это относится к тем народным избранникам, кто имеет собственное солидное дело. Уж они-то не упустили случая разделаться с конкурирующей мелкотой.
Можете соглашаться или не соглашаться со мной, но то, что произошло в этом некотором городе, я отношу к типичным проявлениям коррупции.
Несомненный результат коррумпированных связей я вижу в системе эвакуации и постановки автомобилей на арестплощадки. Государственная функция наказания виновных за совершенное правонарушение оказалась переданной в частные руки и превратилась, по сути, в способ наживы всех участников этого бизнеса, включая чиновников.
А теперь в рамках нашего обсуждения разрешите воспроизвести фрагмент предновогодней пресс-конференции президента Владимира Владимировича Путина.
ВОПРОС:
«150 лет назад великий русский писатель писал о двух бедах российских – дураках и дорогах. Но я вас не спрашиваю, как справились мы с этими бедами. По-моему, в России есть еще одна величайшая беда – коррупция. Как вы видите, как можно справиться с этой тяжелейшей бедой нашей?»
ОТВЕТ:
«Первое и самое главное, конечно, - нужно уходить государству из экономики там, где его присутствие абсолютно не обосновано, где чиновники снимают так называемую ренту статусную, то есть получают просто деньги в карман за факт своего существования, мешают развитию малого и среднего бизнеса и так далее, и тому подобное.
Конечно, это достаточно сложная задача, имею в виду, что у нас в стране, где существовала плановая экономика, все решалось на уровне чиновничества. Но без этого не обойтись. Конечно, сопровождать эти фундаментальные изменения должны и соответствующие изменения в правоохранительной сфере, в подборе кадров, о котором мы только что говорили, в повышении уровня благосостояния чиновников с тем, чтобы они дорожили своим служебным местом. Вы знаете, мы повысили серьезно заработную плату высшему, так скажем, чиновничьему руководящему составу.
Я знаю, что была и критика по этому поводу, но думаю, что вы со мной согласитесь, ну невозможно, если человек получает какую-то очень низкую заработную плату, а ворочает при этом миллиардами государственных средств, то это ненормальная ситуация. И если от решения того или иного человека зависит благополучие, а может и судьба миллионов людей, то нельзя допустить, чтобы сам человек, который выполняет такие важные для общества функции, получал какие-то нищенские деньги.
В этой связи полагаю, что наше решение было правильным, но, разумеется, это должно распространяться и на весь чиновничий аппарат, в том числе и на муниципалитеты. Вот весь этот комплекс вопросов, в том числе связанных с усилением, может быть, уголовного преследования, хотя здесь должны быть определенные границы. Их нельзя переходить тоже. Вот все это вместе, в комплексе плюс создание обстановки нетерпимости в обществе к проявлениям подобного рода – все это вместе должно быть задействовано».
Да простится мне, если я выскажу суждение, не во всем совпадающее с позицией Владимира Владимировича. Первая часть его ответа не вызывает возражений.
Действительно, при плановой экономике диктат чиновника не имеет пределов. Он указывает, чего, сколько и в какие сроки производить, распределяет заказы, фонды и квоты. Из первых рук я знаю, как в Москву, чтобы «выбить» что-либо для Приморья, ездили руководители отделов и управлений крайисполкома.
В министерствах и ведомствах они появлялись не с пустыми руками, а привозили с собой то, чего от них ждали, - рыбные деликатесы, японскую аудио- и видеотехнику и прочее в том же роде. Дома весь этот дефицит они приобретали за наличные из собственного кармана с последующим погашением расходов посредством премирования, вышестоящим же товарищам вручали бесплатно, в качестве презентов. А как иначе?
От одного хозяина большого столичного кабинета зависит, будет ли удовлетворена и в каком объеме твоя заявка; другой обладает правом скорректировать, т.е. уменьшить «горящий» план; третий может отодвинуть сроки завершения строительства и т.д. Нынешний чиновник в своей массе не стал более честным, скорее наоборот. Масштабы взяточничества и воровства возросли, поскольку содрать с частной фирмы можно гораздо больше, чем с государственной организации, и сделать это значительно легче.
Давно уже не секрет, как достигается взаимопонимание по поводу выделения земельного участка для строительства какого-нибудь супермаркета; как без намека на конкурс подбираются субподрядчики для мощения улиц плиткой и сооружения фонтанов. А представители разных контролирующих органов, так тех хлебом не корми – дай им провести проверку хоть в магазине, хоть в кафе, хоть в стоматологическом кабинете, и можно не опасаться, что кто-то из них ляжет спать голодным.
Нет предела и чиновничьему самодурству: захотел – вырубил в городе половину деревьев, пришла в голову блажь – начал воплощать в жизнь идею канатной дороги, родившуюся, по-моему, в известном заведении на улице Шепеткова.
Все так. И президент на сто процентов прав, утверждая, что ограничения вмешательства государства в экономику есть одно из главных направлений борьбы с коррупцией. Но тогда нужно быть последовательным и на деле сокращать неимоверно разросшуюся армию государственных и муниципальных служащих. Сейчас на 143 миллиона населения России приходится 1,5 миллиона чиновников, то есть более одного на каждые сто человек. И все они должны чего-то такое делать – давать указания, требовать, проверять, контролировать, не забывая при этом себя, любимых. Вот и мешают они в меру сил развитию экономики, режут курицу, несущую золотые яйца – мелкий и средний бизнес, который в развитых странах составляет основу налогооблагаемой базы.
А вот с чем я решительно не согласен, так это с опережающими темпами роста денежных выплат работникам управленческого аппарата. Помилуйте, Владимир Владимирович, где это вы видели чиновников, получающих, по вашему выражению, «крайне низкую» и даже «нищенскую» зарплату? Да, в странах Запада она выше, чем в России, но там она выше и у людей любой другой профессии. Значит, и терпимости в общественных отношениях больше, тем паче, что нет такого, как у нас, обыкновения, когда управленец получает в десятки раз больше, чем учитель, инженер, врач, библиотекарь, музейный работник, не говоря уже о простых, непривилегированных, пенсионерах. А то получается прямо по Высоцкому:
А люди все роптали и роптали,
А люди справедливости хотят:
«Мы в очереди первыми стояли,
А те, кто сзади нас, уже едят».
Им снова пояснил администратор:
«Я вас прошу, уйдите, дорогие,
Те, кто едят, ведь это делегаты,
А вы, прошу прощенья,
кто такие?»
Понимаю, некоторый разрыв между уровнем жизни разных слоев населения должен существовать, но - разрыв, а не пропасть. Иначе возникает социальная напряженность с непредсказуемыми последствиями. Нельзя допускать ситуации, воспользовавшись которой, левые и правые экстремисты спровоцировали бы вспышку насилия.
А касательно того, что ежели ублаготворить чиновников высочайшей зарплатой, так он перестанет мздоимствовать и лихоимствовать, могу сказать одно: это сказки для дурачков. Я даже не стану приводить многочисленные исторические примеры, свидетельствующие, что все обстоит с точностью до наоборот.
Это как у пушкинской старухи: дали ей новое корыто – потребовала новую избу, дали новую избу – пожелала стать дворянкой, и так до бесконечности.
Предела желаниям нет, как нет предела человеческой алчности и завистливости. Чиновнику же эти милые качества свойственны в полной мере, и пытаться удовлетворить его постоянно растущие запросы все равно, что пытаться с помощью сытной кормежки сделать из тигра вегетарианца.
Абсолютно прав президент, когда утверждает, что чиновник не должен получать денег только за факт своего существования. Действительно, платить надо за результаты труда, а они у государственных и муниципальных служащих, да и у депутатов всех уровней, определяются не лукавыми статистическими данными, а по тому, ощущают ли реально простые люди, что их жизнь претерпевает улучшения.
Я бы так сказал господам, пребывающим во власти: хотите получать как чиновники, конгрессмены и сенаторы США? Да ради Бога, только сначала докажите свою состоятельность, добейтесь, чтобы российские рабочие, крестьяне, военнослужащие, интеллигенты жили не хуже, чем американцы, выполняющие аналогичную работу. Только так, иначе основным содержанием деятельности новой номенклатуры всегда будет забота о собственном благополучии.
Но тут в размышлениях президента обнаруживается некоторое противоречие. Только что он говорил, что надо оплачивать труд чиновников в зависимости от той пользы, которую они приносят обществу, и вдруг мы слышим нечто прямо противоположное. Вы уже прочли в приведенной мною цитате это высказывание, но считаю необходимым вернуться к нему. Президент говорит, что если «от решения того или иного человека зависит благополучие, а может и судьба миллионов людей, то нельзя допустить, чтобы сам человек, который выполняет такие важные для общества функции, получал какие-то нищенские деньги».
Ну насчет нищенских денег мы уже говорили, теперь речь о другом: выходит, платить все-таки надо за занимаемое место, а не за достигнутые результаты?
И это еще не все. Как понимать утверждение, что у нас благополучие и даже судьба миллионов людей может зависеть от решения одного человека? Насколько мне помнится, Россия, согласно Конституции, является демократическим государством, где должностное лицо, даже самого высокого ранга, не вправе вершить судьбы миллионов. А система, при которой такое право кому-либо дается, называется авторитарной, и она легко может трансформироваться в тоталитарный режим со всеми прелестями ГУЛага.
Как ни горько это признавать, но нестабильность в социальной сфере, ухудшение качества жизни, имеющее место вопреки бодрым заверениям руководства страны в противоположном, неуверенность значительной части народа в завтрашнем дне порождают во многих головах опасные заблуждения насчет преимуществ реалий 37-го года.
Коррупция, разъедающая российскую государственность, словно ржавчина железо, представляет для страны не меньшую опасность, чем терроризм. Тем не менее всяческой поддержки заслуживает тезис президента об осторожности при усилении мер уголовно-правового характера в борьбе с нею. Осторожность вообще никогда не бывает лишней, в частности, на мой взгляд, она не помешала бы при монетизации льгот и введении 100-процентной оплаты коммунальных услуг.
Важно не перегнуть палку, не наломать дров и в наступлении на коррупцию, если это наступление, даст бог, когда-нибудь и в самом деле начнется. Покуда же все ограничивается словами, никаких решительных действий не предпринимается.
Посмотрите, что получается. Закон не допускает, чтобы налоговая служба и правоохранительные органы спрашивали у чиновника: «Скажите, милейший, каким образом вы при зарплате 50 тысяч рублей умудрились отгрохать особняк, который вместе с начинкой и дворовыми строениями тянет чуть ли не на миллион долларов? Наследство от папы Рокфеллера вроде бы не получали, ссуду в банке, достаточную для покрытия расходов, тоже не брали.
Так откуда дровишки, драгоценный вы наш? Ах, коттедж принадлежит не вам, а теще? Понятно, понятно… Тогда будьте любезны, Марья Ивановна, поделитесь с ведущими экономистами страны своим опытом, благодаря которому вы за годы самоотверженного труда в пошивочной мастерской сумели накопить нужную сумму. Были побочные доходы? А документы, подтверждающие это, у вас есть? Нет? А какие либо сведения об уплате налогов с этих доходов у вас имеются? Тоже нет? Больше вопросов пока не имею, продолжение беседы в кабинете следователя».
Есть много других способов прищемить хвост коррупционерам, только все они почему-то находятся вне поля зрения законодателей, а также компетентных и не очень компетентных органов. Вот вам живой пример.
Во Владивостоке сменилась исполнительная власть. Город, измученный фокусами прежней администрации, узнал из прессы некоторые любопытные подробности. Газеты сообщали о нецелевом расходовании казенных средств, о манипуляциях с муниципальной недвижимостью, о волне раздачи земельных участков, накрывшей город перед тем, как старая администрация сложила свои полномочия, о таинственном исчезновении принадлежавших мэрии джипов, компьютеров, оргтехники и т.д., и т.п. Как и все владивостокцы, я ждал, что новые администраторы либо опровергнут эти сведения, и тогда говорить не о чем, либо официально подтвердят их, и тогда прокуратуре, на инициативные действия которой у меня нет ни малейшей надежды, волей-неволей придется возбудить уголовное дело.
Но месяц проходит за месяцем, а серый дом хранит гробовое молчание, словно пирамида фараона Тутанхамона. Похоже, все кончится ничем, как это было после перемены власти в администрации края.
И еще занятное наблюдение. Когда появляется информация, что расследуется уголовное дело по обвинению более или менее крупного чиновника в служебном преступлении (а бывает это крайне редко), то можно быть на 90 процентов уверенным – оно не дойдет до суда. И вдруг – о чудо! – доходит. Дальше все как по маслу: коррумпированная Фемида определяет коррупционеру условную меру наказания или назначает такой срок лишения свободы, что он по амнистии тут же, в зале суда, освобождается из-под стражи и выходит на свободу с чистой совестью.
К тому же собственность его не конфискуется, и, выйдя из храма правосудия, он по-прежнему разъезжает в джипе, стоящим полсотни тысяч долларов, а отдыхает от трудов праведных в миллионнодолларовом особняке. Спектакль окончен, публика может расходиться по домам.
Если б я мог рассчитывать, что мой голос будет услышан президентом, я бы сказал: уважаемый Владимир Владимирович, полностью согласен с вами, что для эффективного противостояния коррупции нужен комплекс мер плюс обстановка нетерпимости к ней в обществе. Сплеча тут, ясное дело, рубить нельзя, нужна – повторимся – осторожность, но крайне сомнительно, чтобы общество, видя сегодняшнюю безнаказанность сановных ворюг, изо всех сил побежало предавать их моральному осуждению.
А побежит, так нет уверенности, что такое осуждение проймет каждого взяточника и казнокрада. В обязанности государства входит предпринимать решительные шаги, чтобы коррупционер не мог занимать руководящее кресло и делать вид, будто он неустанно печется о благоденствии масс. Пусть лучше погрузится в философское осмысление неожиданных поворотов судьбы, сидя на нарах и уныло напевая: «Вставал впереди Магадан, столица Колымского края».
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. В одном из вторничных словоизлияний по Приморскому радио, аудиозаписи которых я храню в своей фонотеке как драгоценные реликвии, бывший владивостокский градоначальник Юрий Михайлович Копылов сказал, что считает старшим братом своего двойного тезку, московского мэра Юрия Михайловича Лужкова. Знает ли об этом сам Лужков?
Ежели знает и согласен, то почему не взял нашего Юрия Михайловича, потерявшего работу, под свое крылышко, почему не подыскал для младшего братишки приличную должность, к примеру, ведать зелеными насаждениями в столице? Нехорошо, Юрий Михайлович, поступаете (это я к Лужкову обращаюсь), не по-родственному.
В.К.
Рис. Виктора ФЕДОРОВА.
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
