Защита прав
На самое дно
Ирина ГРЕБНЕВА
Из столичной гражданки опекун превратила Свету в селянку.
Вроде бы есть у нас целая армия правоохранительных органов, призванных защищать закон и права граждан России, есть целая армия чиновников социальной защиты граждан, которые должны бы отереть слезу каждого ребенка, попавшего в беду, согреть каждую сироту.
Но вместо этого детей закручивает и перемалывет гигантский молох жестокой и равнодушной жизни, а те, кто призван их спасти, лишь подправляют руки-ноги, чтоб не упирались, как Иванушка-дурачок перед печью Бабы Яги. Примеры? Пожалуйста.
Свете С. не повезло, её мама пила по-черному, поэтому её тётка решила, что в детском доме девочкам (у Светы есть сестра) будет намного лучше: сколько там рук заботливых, ежемесячно протягивающихся за вполне приличной заработной платой. Так появился у Светы и её сестры опекун в лице директора детского дома Мясниковой Т.Н.
Приняла она детей не совсем обездоленных, а обладающих частью трехкомнатной квартиры в центре Владивостока. Квартира большая, а народу ещё больше - целых три семьи, одна из которых ещё и стремительно расширялась за счет нарождавшихся деток. Решили эти семьи разбежаться, но для этого надо испросить разрешение опекуна. Тамара Николаевна перечить не стала, но и бесконтрольно производить столь важный процесс позволить не могла, а потому подключила к этому своего в доску человека. Эта женщина, представитель опекуна, столь ловко провернула дельце, что все три семьи улетели вдаль: две - в село Раздольное, а третья - ещё дальше. И никакой компенсации. Так Света С. по воле доброй тёти-опекуна из столичной гражданки превратилась в селянку.
Напомним читателям, что после выхода из детского дома государство обязано обеспечить сироту жильём в том самом населённом пункте, откуда она поступила. Но к Свете это не имеет отношения: у неё же было жильё, о чем зафиксировано во всех подобающих документах.
После окончания девятого класса стали воспитанников распределять по училищам. Те, у кого есть жильё во Владивостоке - в училище столицы, которое не обеспечивает общежитием. Остальных - кого в Михайловку, кого в Уссурийск. Так как за Светой числилось жильё, её оставили во Владивостоке. Добрая опекунша милостиво разрешила ей пожить в детском доме во время учёбы. Но вскоре Света ушла оттуда. Кто знает, почему? Возможно, девочке воли захотелось, возможно, Мясникова боялась лишних расспросов, почему это здесь выпускница живёт.
Пришла жить к бабушке двоюродной, но там раздоры пошли в семье. Первый курс окончила, а на второй стала из Раздольного ездить на занятия. Да разве наездишься в такую даль? Бросила.
Осталась без профессии, работать негде, жить не на что. Так ведь молода ещё, кровь кипит, хочется одеться по-человечески, погулять со сверстниками. И красота, и рост, и фигура - всё при ней. Помыкалась так целый год. Одна в целом мире, никому до неё дела нет.
Впрочем, есть. Нашла такую же горемычную 17-летнюю девочку, мальчик к ним прибился 14 лет. И пошли рассуждать о жизни: почему у одних всё, у других - ничего? Надо делиться! Пошли, да сняли с прохожей дубленку и шапку. Тут-то на них и обратила, наконец, внимание власть в лице правоохранительных органов.
Теперь уж власть позаботилась о воспитаннице детского дома, адвоката ей выделила, как положено. Она, видать, и помогла отвесить наказание девчонкам полной мерой с большим верхом. Дали им по семь лет, как за разбойное нападение.
Сидит девчонка в колонии среди матерых преступниц в холодном и необъятном бараке. Да только тепла и участия от этих отверженных душ она увидела гораздо больше, чем от государственных лиц, получающих деньги за заботу о ней, из которых все, начиная с директора детского дома и кончая адвокатом, толкали её в глубокую яму, на самое дно.
Зато сестре Светы повезло неизмеримо больше: её удочерила американская семья. А иначе она покатилась бы по той же дорожке. Колея проложена чиновными лицами, деваться некуда. И нет никакой надежды брошенным родителями детям России, кроме одной - а вдруг в Америку заберут?
Ирина ГРЕБНЕВА
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
