Политика
Вся жизнь - борьба
Н. ЧЕРНЕЦКИЙ
За что государство нас так жестоко наказывает? Конечно, есть разные причины, когда рабочему человеку становится невмоготу и руки опускаются, но одна из них – отъем государством денег, заработанных своим трудом.
Мы почти всегда боремся за достойную жизнь, как боролись в свое время наши деды, отцы и матери. Только поднимешься на ноги – удар по голове, и снова становишься на колени...
...1913 год, Киевская область. Мой дед Фока Иванович – хозяин крепкий: две коровы, две лошади, овцы, свиньи, птица... Живи и укрепляй хозяйство, рожай детей. Грянул 1914-й год. Фоку, как многих других крепких сельских мужиков, забрали на фронт, где он и погиб в 15-м. Бабушке моей Ксении в награду за смерь мужа дали отрез на юбку да заслуженный дедом крестик. К 18-му году от хозяйства осталась одна корова да птица. Голодранцы...
Я родился в марте 39-го. Мама работала в колхозе, отец - на станции Поташ. В мае 41-го отца забирают на переподготовку, а в июле кончается мое счастливое детство. Бабушка умерла от удара прикладом одного из власовцев, мы с мамой чуть не погибли от эсэсовцев, а двор пуст – голодранцы...
В 47-м мы с мамой едем к родне, и вновь мама борется за жизнь, как может, вербуется в Читинскую область, Шахтаминский район. Сюда при царе Горохе ссылали каторжан, а мы заменили военнопленных японцев. Потом уехали в Артем.
Я начал работать с шестнадцати лет – в 1951, младшим буровым рабочим. Я знал, сколько я получу за смену, за месяц. Хватало и матери отдать, и себе сотню-другую оставить на кино, книги и т.д.
70-е годы, 90-е – у буровиков были, конечно, проблемы с отделом нормирования, но заработки приличные, даже в перестройку в пересчете на доллары – до 400 в месяц получали. А с 92-го в Артемовской геологоразведочной экспедиции начали сворачивать работы, как и по всей стране. Наша задача была демонтировать все ценное, а остальное оборудование - копры, дома-вагоны, буровые станки – оставлять. Мы и демонтировали, а получали – как солдаты, по полтора доллара.
В мае 95-го Артемовская экспедиция акционировалась. Акционеров было 175 человек. Они, в том числе и я, стали хозяевами своего производства. Осенью нас как настоящих хозяев отправили отдыхать с минимальной оплатой труда в восемьдесят три тысячи рублей. На эти тысячи можно было, как высказался один буровик, купить веревку и кусок хозяйственного мыла, но и эти деньги полгода не платили. А вот наши руководители не пошли отдыхать, и через несколько лет оказалось, что всё наше оборудование и не только оно куда-то расползлось. Расползлись и акционеры, предварительно продав акции себе на хлебушко. Я опять почувствовал себя голодранцем.
В начале прошедшего века, когда русский народ в массе своей был темный, скованный, робкий и безвольный, известный английский парламентский деятель и владелец большого машиностроительного завода В. Ален при обсуждении положения Англии в промышленном отношении заявил: «Главный деятель производства есть человек. Поэтому если английские рабочие сильны, здоровы, развиты и знают свое дело, нам, англичанам, нечего бояться чьей бы-то ни было конкуренции. И если что могло бы обезоружить нас, англичан, относительно соперничающих с нами народов, так это создание в тех странах таких же порядков, как у нас в Англии. Тогда и рабочие других стран сделались бы более сильными, энергичными и потому более производительными...»
Вот таких бы людей в нашу Госдуму! Почти сто лет назад царский министр иностранных дел П. Дурново на вопрос одной газеты о новогодних пожеланиях России сказал: «Могу искренне пожелать, чтобы хоть в 1910 году у нас стали меньше говорить и больше делать». Прекрасное пожелание, и главное - до сих пор актуальное.
Н. ЧЕРНЕЦКИЙ, ветеран труда.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
