Посиделки
Золото Колчака
Ю. ФИЛАТОВ
Окончание. Начало в № 35 (859).
Под охраной союзников золото благополучно прибыло во Владивосток и было размещено в кладовых Владивостокского казначейства. Но числилось оно за Московским народным банком.
Банковские книги зафиксировали исчезновение из кладовых Владивостокской конторы Народного московского банка 873 кг золотого песка, тоже входившего в золотой запас России.
В начале 1920 г. на далёкой окраине появляется Дальневосточная республика. Избирается её Временное правительство, которому, естественно, нужны деньги.
Поэтому оно просит переправить часть золота из Владивостока в ДВР.
После освобождения железнодорожной зоны от Владивостока до Благовещенска в марте 1920 г. в Благовещенск ушел «золотой эшелон», сформированный Владивостокской конторой Государственного банка. Золото, скупленное у золотопромышленников и старательских артелей, дополнили остатками царского золота и кредитными билетами Государственного банка Российской империи 100-рублёвого достоинства на несколько десятков миллионов. Это были знаменитые «катеньки», выпущенных ещё министром финансов Витте. Обеспеченные золотом, они оставались и в те годы свободно конвертируемой валютой.
Вот официальный документ тех дней на бланке Временного правительства, и потому в левом углу штамп:
«Министерство финансов. Государственный банк. Владивостокская контора. 10 марта 1920 г. № 31189. г. Владивосток».
В правом углу гриф – «секретно».
«Помощнику Контролёра Павлу Александровичу Порошину.
Владивостокская контора Государственного банка предлагает Вам по получении сего отправиться для сопровождения специального поезда золота препровождаемого для аффинирования в г. Благовещенске и денежных знаков для подкрепления Хабаровского и Благовещенского Отделений Государственного Банка.
Для успешного выполнения данного Вам ответственного поручения – все военные и гражданские власти имеют оказывать Вам всяческое содействие.
Управляющий Иванов. Контролер Белопольский».
Печать дооктябрьского образца 1917 г. – двуглавый орёл без корон и регалий.
Интересно назначение золота – для аффинирования, т.е. очистки. На весь Дальний Восток только в Благовещенске был аффинажный завод.
Павел Александрович Порошин с поручением успешно справился, и эшелон в Благовещенск пришёл.
А теперь слово начальнику материально-технического снабжения Амурского фронта Атавину:
«Весной 1920 г. в Благовещенск из Приморья прибыл эшелон из нескольких вагонов с золотом и платиной. Прибывший ценный груз сразу же рассортировали. Платину, часть золота и драгоценности императорской семьи отправили вьючными караванами окружным путем через Якутию (т.е. вокруг Байкала) в Москву. Чита всё еще находилась в руках Верховного правителя Сибири атамана Семёнова. Золото, через расположенный на противоположном берегу Амура городишко Сахалян, а в середине лета 1920 г. через Харбин, переправили в китайские банки, где они превратились в йены, доллары и боны корейского «Чосен бенк».
На эти деньги Дальневосточная республика смогла уже к середине 1920 г. вооружить и содержать 70 тысячную армию. А после событий 4-5 апреля принять более 20 000 беженцев из Николаевска и Хабаровска. На это ушла большая часть «колчаковского» золота. Для подпольной работы коммунистов, снабжения вновь создаваемых партизанских отрядов и обеспечения резидентов внешней разведки ГПУ на Дальнем Востоке за день до апрельского выступления японцев сотрудники Особого отдела Военного совета Приморской области получили в казначействе по распоряжению Приморской конторы Государственного банка России 18 000 000 золотых рублей. И лишь после прихода к власти правительства Антонова остаток – 6 000 000 был внесён на специальный счёт в отделение «Чосен бенк», что размещалось на ул. Пекинской.
Даже в октябре 1922 г. сотрудники владивостокских банков сумели сохранить все ценные бумаги и остатки золотого запаса от уходящего в эмиграцию Белого движения.
И, возможно, завершением гражданской войны в Приморье мы обязаны не столько «героизму» тех, кому поставлены на наших улицах памятники, а нескольким десяткам сотрудников Владивостокской конторы Государственного банка, обеспечивших финансовую самостоятельность ДВР. И если бы не они, то ещё неизвестно, когда бы Алеутская стала улицей 25 Октября, да и стала ли вообще.
Госбанк знал, на что потрачено это золото. Знал, но молчал. Банкиры вообще народ молчаливый, особенно если речь идет о деньгах.
Да и не в деньгах счастье.
Ю. ФИЛАТОВ.
Другие статьи номера в рубрике Посиделки:
