Сейчас депутаты Заксобрания принимают краевой бюджет. Владимир Беспалов, руководитель фракции КПРФ в ЗакСе не испытывает оптимизма – денег становится все меньше, трат все больше, а губернатор не собирается требовать от Москвы не так нагло обдирать Приморье. О плачевном положении краевого бюджета мы и говорили с Владимиром Беспаловым.
– Сложно ли проходит принятие бюджета?
– Бюджет проходит очень сложно. Я думаю, за последние 5-7 лет это наиболее проблемный бюджет, поскольку доходы и расходы в течение двух-трех лет уменьшаются на четверть – более чем на 21 миллиард.
К примеру, в этом году расходов на 88 миллиардов, а в 2015 будет 74 миллиарда. Доходы примерно 73, а будет на 7-8 миллиардов меньше, да, профицит планируется 6,5 миллиардов, не 16-17, как сейчас. Но от этого не легче.
Доходы намного меньше, при этом мы обязаны платить зарплату, повышать ее, хотя бы на уровень инфляции, мы обязаны содержать социальную сферу, обязаны поддерживать людей по жилищно-коммунальным услугам, то есть 50 процентов стоимости жилищно-коммунальных услуг мы должны оплачивать ветеранам труда, участникам войны и ряду категорий...
– У муниципалов, знаю точно про Владивосток, огромные долги по проигранным судам, и с долгами ничего не делается...
– Правильно. Администрация Владивостока проиграла сотни судов, по которым они обязаны отремонтировать примерно 800 домов, на это необходимо примерно 1,5 миллиарда рублей, закладывают, в лучшем случае, 200-300 миллионов, и говорят: «У нас нет денег».
У нас есть 17 целевых программ, краевая администрация разработала их, приняла. Здравоохранение, образование, ЖКХ, повышение эффективности энергосбережения, сельское хозяйство, рыбная отрасль и так далее… Это более 90% всех денег в бюджете. И программные расходы по 2-4 миллиарда.
– Весь бюджет расписан по программам?
– Да. Но, где мы возьмем деньги? Я предполагаю, что программы будут урезаться.
По дорожному хозяйству расходы уменьшаются на три миллиарда рублей, это примерно на треть. У нас что дороги в хорошем состоянии?
На коммунальное хозяйство идет уменьшение средств более чем на миллиард. Нам что, не надо ремонтировать аварийное ветхое жилье?
Вроде в образовании наблюдается какой-то рост за счет того, что край взял на бюджет детские дошкольные учреждения. А по общему образованию – минус.
Спроси любого – как собрать школьника к первому сентября, если выделяется только 200 рублей на одного ребенка для приобретения учебников. Я спрашивал маму семиклассницы, она говорит: «Если брать новые учебники, надо 6-7 тысяч, если брать подержанные — 3-3,5 тысячи». Мы не видим увеличения средств на эти цели.
Или детское питание для начальных классов… Давайте, посмотрим стоимость — меньше хот-дога или другого фаст-фуда.
Мы говорим о том, что выполняем указы президента в части повышения зарплат врачам… Губернатор собрал глав поселений и обсуждал вопрос по фельдшерско-окушерским пунктам. Их надо было в прошлом году ввести 30 штук. Ввели только один. В этом году их надо 100.
– Для чего нужны такие пункты?
– Они нужны для того, чтобы в сельских населенных пунктах оказывать первичную медицинскую помощь.
– А как сейчас она оказывается?
– Они есть и сейчас, но их в несколько раз меньше чем надо, и они… Как сегодня сказали, в зданиях 1909-1972 годов постройки. Там плохое оборудование. Бывает такое, что край нанимает фирму, фирма строит пункт, потом говорят: «Сделайте водоотведение, зарегистрируйте участок земли».
В полномочиях глав поселений и районов этого нет. Они это делают, потому что лечить будут людей этого населенного пункта. Делают, уговаривая предпринимателей, или находят какие-то лазейки в бюджете. Почти незаконно.
Но в этом году все пункты введены не будут, потому что не поспевают. Потому что финансирования нет. Разве что будет приобретение санитарных машин. В целом, я вижу, что на основные социальные программы и обязательства денег хватать не будет, потому что бюджет будет меньше, чем в этом году.
– Где планируется брать деньги?
– За счет дефицита. Доходная часть в будущем году растет только на 4 миллиарда за счет собственных доходов. Вот, говорят, сложности с налогом на прибыль, сложности с налогом на доходы физических лиц, а я считаю, что надо поискать. Надо вместе с федеральной налоговой службой посмотреть, а не укрывают ли у нас некоторые предприятия свой налог на прибыль. Надо разобраться, почему не все платят налог на имущество.
Ввели кампус ДВФУ, вложили 57 миллиардов. По закону, в краевой бюджет с этих зданий и сооружений в год должно собираться 1,2 миллиарда, но я не вижу, что в этом году они проплатят эту сумму. Более того, ректорат ДВФУ обратился в наш комитет по бюджетно-налоговой политике с просьбой освободить их от налога на имущество. Как так? Федеральная структура просит край: «Вы уж, пожалуйста, не берите с нас этот налог — у нас денег нет».
– А есть законный механизм отказаться от налога?
– Конечно, есть. Если у вас нет денег, обращайтесь в министерство науки и образования и просите проплатить налоги на вновь введенные объекты. Думаю, они не хотят портить отношения с министром образования и науки. А вот нас потренировать... Есть у нас желающие обнулить налог на имущество для вновь построенных объектов АТЭС.
Построили Пушкинскую депрессию, привели водовод, три очистных сооружения. Это стоит 8 миллиардов. И с него Примводоканал должен платить примерно 400 миллионов рублей в год.
– Платит?
– Нет. Потому что краевая администрация в интересах данного предприятия обратилась в ЗакС. И поднимает вопрос, что иначе тариф надо повысить в два раза. Обратились к Заксобранию, и Заксобрание — не мы, «Единая Россия» – проголосовало, и мы не будем получать до 17 года ежегодно 400 миллионов рублей от Примводоканала.
Я говорю так: «Давайте не обнулять налог, а уменьшим его и поднимем немножко тариф». У нас не было очистных, и вся канализация как промышленная, так и жилая текла по двум трубам — одна в Уссурийский залив, вторая — в Амурский. Губили экосистемы. Теперь сделали очистные сооружения, неизбежно вырастет тариф на водоотведение. Надо платить 20 рублей за тонну отведенной воды, а у нас сейчас тариф в четыре раза меньше. Хабаровск платит 20 рублей за тонну.
– Вы предлагаете повысить тарифы на воду?
– Конечно.
– Население будет, однозначно, против.
– А за услугу надо платить? Если не хочешь водоотводить — не потребляй. Или в ведерке куда-нибудь относи воду. Не было очистных. Сейчас ввели. Надо повышать тариф постепенно, не ухудшая положение квартиросъемщиков. Пусть это будет пять лет, пусть десять, но за бесплатно работать никто не будет.
– Я была просто в шоке, когда от художника, который занимался памятником Моряку, услышала, что памятник стоил 2 млн рублей! Для Владивостока, который не может расплатиться со своими долгами по судам, это смешно. У нас огромное количество дурацких трат... Может не тратить краевые и муниципальные деньги на ерунду, может, просто такие программы, типа статуи Моряка, прикрыть?
– Я давно ждал этого вопроса. Помните, как Лужков строил статую Петра Великого? За какие деньги? За счет мэрии Москвы? А сколько скульптор Церетели делал… У нас появились свои такие же скульпторы и меценат Пушкарев.
Я попросил депутатов-коммунистов посмотреть, сколько тратится на эти цели. Но администрация может не дать объективные данные.
– А можно ли тогда из краевых денег профинансировать администрацию Владивостока очень слабо?
– Сразу скажу, если есть целевые федеральные деньги, мы их получаем и просто направляем администрации города. Если Владивосток участвует в краевых целевых программах, он должен софинансировать. По строительству, реконструкции и ремонту детских садов Владивосток должен взять на себя 30% от финансирования детского сада.
– Чиновникам Владивостока финансируют сотовые телефоны из бюджета. Хотелось бы знать, какие у них зарплаты?
– Может ли край не дать деньги Владивостоку? Нет. Есть закон Приморского края «О бюджетном устройстве…», мы обязаны рассмотреть ситуацию с бюджетами всех 33 муниципальных образований и обеспечить сбалансированность бюджетов, чтобы на каждого жителя было примерно одинаковое количество денег, чтобы не было ситуации, когда на одного жителя Владивостока приходится 15 тысяч, а на жителя Лазовского района — 4 тысячи. Это неправильно, надо, чтобы все развивались…
– Я не об этом спрашиваю. Я о чиновниках…
– Краевая администрация и Законодательное собрание не могут заставить муниципальную территорию сократить количество чиновников, если они самодостаточны. Но у нас нет таких муниципальных образований. Все с дефицитом, и этот дефицит частично покрывается за счет края.
Когда я был главой Арсеньева, департамент финансов говорил, что в нашем муниципальном образовании должно быть 102 единицы штатов. Сейчас в департаментах 1200 человек. Это очень много. Я считаю, там есть структуры, которые дублируют, есть структуры, которые только работают на имидж мэра.
– Я не понимаю, как ЗакС может проголосовать за бюджет, не зная, на что во Владивостоке тратятся деньги? Равно как и в других городах…
– Мы не контролируем бюджет Владивостока. Мы только даем деньги под целевые государственные программы. Они сами из собственных доходов формируют свой бюджет. У них есть дума Владивостока. Но из 35 депутатов наших – 6, плюс 1 независимый, плюс 1 – ЛДПР, плюс 2 или 3 – СР. В итоге большинство из ЕР.
Есть местные налоги. Например, налог на имущество физлиц, транспортный, часть земельного налога, НДФЛ (часть идет в край, часть на муниципалитеты). Вопрос в другом, если главные специалисты и начальники в администрациях получают 30-60 тысяч в месяц, тогда не будет хватать денег на другие программы. Во Владивостоке забыли, что значительная часть ветеранов, студентов и т.д имели льготы на проезд в трамвае и троллейбусе, трамвая почти нет. Вот почему эти расходы обнуляются. Нет тролейбуса — нет льготы.
– Но нельзя сказать, что сейчас глобальный дефолт...
– Экономика и Приморья и России в очень сложной ситуации. Фактически, объемы строительства после АТЭС упали, объем промышленного производства топчется на месте. Мы ждали, что будет построен нефтеперерабатывающий завод, нефтехимический комбинат, завод по сжижению газа. Ничего не было построено. Не созданы тысячи рабочих мест. Нет дополнительных вливаний в бюджет…
– Так говорят, что построено. Например, в Надеждинском районе вроде строили газовую трубу...
– Мы сколько лет назад ввели газопровод? Хоть в одном районе разводящую сеть сделали и запитали жилой сектор газом? Нет. Потому что руки не доходят, и на это все равно надо выделить денежку. Поэтому сейчас Приморский край – это одна труба с нефтью, вторая с газом и линии высоковольтных передач. Продают в электроэнергию, еще и угольные терминалы строятся, чтобы уголь перекачивать.
– Я слышала, что в перестройку было такое ужасное положение с деньгами, потому что нефть упала в цене.
– Конечно, она стоила рубли, а теперь около ста рублей.
– Сейчас с ценами на нефть все нормально, а простой человек живет плохо. Особенно в деревнях все плачевно.
– Я другое хочу сказать – почему из краевого бюджета выделяется через хозяйственное управление краевой администрации 1 млрд 147 миллионов на дальнейшее строительство на острове Русском резиденции президента?
– А зачем она нам нужна?
– Ну как же! Принять президента по высшему разряду. Только почему за краевой счет? У него есть на содержание свои десятки миллиардов. Или другой пример – на будущий год заложено 1,4 млрд на государственную гарантию достройки гостиниц «Хаятт».
– Так это же американская компания…
– Это неизвестно. К тому же, насколько я знаю, на объекте разброд и шатание. Задолженность по зарплате достигла 3-4 месяцев, люди бегут и обращаются в суды.
В этом году дали госгарантию на миллиард, я буду требовать, чтобы Игорь Ватулин, новый начальник компании «Наш дом Приморье» пришел и отчитался перед нами. Мы им дали возможность взять кредит под наши гарантии на миллиард. Куда дели деньги? Я знаю, что они проиграли суд одной строительной компании и вынуждены были заплатить 300 миллионов. Я называю это разбазариванием.
– У меня вопрос по бизнесу. Многие говорят, что будет кризис…
– В определенном мире сейчас кризис. Кризис банковский – некоторые банки лопаются. Причем десятки миллиардов надо будет возвращать вкладчикам. Российская экономика в стагнации. Планировалось 2-3% роста. Будет, в лучшем случае, 1,5%, при этом инфляция будет более 6%, рост тарифов 12-15%.
Реально заработная плата станет меньше, реальные доходы будут меньше. Думаю, чтобы сохранить свое положение, бизнесмены будут уходить в тень – половину зарплаты платить официально, половину в конвертах. Кто от этого страдает? Бюджет и люди. Многие уже прекращают свою деятельность из-за того, что страховые взносы выросли в два раза. Было 17 тысяч, сейчас – 30 с чем-то тысяч, многие или бросают бизнес, или уходят в тень.
Я без особого оптимизма смотрю в будущее. В 2012 году доходы были 77 млрд, в этом году – 73 млрд. Падение на 4 млрд, в будущем году – на 8 млрд, потом будет чуть больше. Расходы – в этом году 89,33 млрд, в 2014-2015 гг. расходы будут 74 млрд. Падение на 15 млрд. Мы, безусловно, станем жить хуже.
– Может, надо пересматривать налоговую систему. Я бы не рискнула заниматься бизнесом при существующей…
– Налоги – это святое, мы на налоги не влияем.
– На краевые влияете.
– Краевые налоги в доле общих составляют 2-3%. Это семечки. НДС чисто федеральный налог – все уходит туда, НДФЛ распределяется – на край больше, муниципалитетам меньше. Акцизы, в основном, краевые деньги, но устанавливают их федералы. Если бы они это отдали на откуп территориям…
У нас и так Татарстан с Чечней живут великолепно. Почти ничего не отдают в центр. К национальным республикам особый подход. У нас русскоязычную территорию можно обижать. В Чечне и Казани строятся самые крупные в Европе и Азии мечети.
– Если Дальний Восток станет республикой, мое положение будет принципиально отличаться?
– А кто нам даст стать республикой? Россия сильна тогда, когда она едина. Такие вопросы решаются на референдумах или изменением Конституции. В обозримом будущем законным путем Дальний Восток не отделится.
– Хотят сделать на Дальнем Востоке госкорпорацию…
– Я не понимаю, что это такое, и я противник госкорпораций. На примере госкорпорации при министерстве обороны – они оборачиваются коррупцией и страшным воровством в миллиарды рублей. Госкорпорация – это что-то между ОАО, но с госкапиталом – огромный соблазн оформить денежные операции так, чтобы украсть у государства как можно больше. Госкорпорация, как я считаю, – это прослойка между министерством и территорией, которые уходят из-под контроля правительства.
– А может, правительство намеренно так делает?
– Может, намеренно. У нас господин Чубайс командовал гидроэнергетикой. Поделил единую энергетическую сеть России на сто с чем-то компаний. В результате тарифы за последние 10 лет выросли в три раза. Зато все знают, сколько получают эффективные менеджеры. А когда их на чем-то ловят, их спасают золотые парашюты.
– Можно ли сказать, что краевых налогов мало, по сравнению с федеральными, а у федералов мало обязательств?
– Вопрос своевременный и тяжелый. Сегодня ситуация такая, что в Москву идет примерно 60% всех налогов, таможенных сборов (таможенных сборов примерно на 100 млрд). 100 млрд из Приморского края перекачивается в федеральный бюджет! Сколько нам остается? Возвращают деньги только на содержание таможенной службы.
Более 60% идет в Москву, а там не знают, куда девать деньги. 40% остается на края, области и муниципальные образования. Муниципальным образованиям не хватает 40-50% от необходимой суммы. 20 лет назад в крае оставалось 60% налогов, 40% шло в центр. Деньги возвращают в виде субсидий, субвенций…
– Причем захотели – дали, захотели – нет…
– Да, есть программа развития Дальнего Востока. Красивая программа, заложены десятки миллиардов. А финансирование на уровне 18-30%, все остальное не доходит до территорий. Куда идет, не знаю. Чтобы ни говорил Путин, что и Приморскому краю и Дальнему Востоку нужны преференции… Это пока пустой звук. У нас люди зарплату получают с коэффициентом 1,3, а пенсию – без. Пенсия в основном от 7 до 11 тысяч.
– А теперь об обязанностях федерального бюджета перед нами. Что они финансируют и обязаны финансировать?
– Я рассказал про программу. Свои обязательства они выполняют на одну пятую. Был мощный проект АТЭС. Построили только то, что выгодно центру – одна труба продает нефть, другая – газ, мы не сжижаем газ (хотя получили бы на этом большие доходы), мы не получаем здесь ни бензина, ни мазута, ни дизтоплива. Все уходит за кордон. Также, как лес, с которого мы тоже почти ничего не получаем. Десятками миллионов тонн проходит уголь. По-прежнему российская экономика имеет сырьевой характер.
– Вы все-таки говорите о программах. Программа, это – хочу даю, хочу – нет. А обязательства?
– Есть обязательства по федеральным пенсионерам, ветеранам, участникам ВОВ (они получают повышенную пенсию), по реабилитированным, по блокадникам…
– Федеральные пенсионеры – это кто? Обычные, по старости?
– Это те, кто работал в федеральных структурах. И те, кто служил в армии, на флоте, работал в правоохранительных органах, суде, прокуратуре…
– Фактически, перед обыкновенными пенсионерами федералы могут не нести никакой обязательств.
– Сейчас предприятия отчисляют взносы. У государства есть обязанность выплачивать пенсии. Но все выстроено так, что пенсионеры, даже если они проработали 30-40 лет, получают разную пенсию. Федеральные пенсионеры (возьмем отставных военнослужащих) получают 25-30 тысяч. Они даже не участники войны…
Судьи и прокурорские работники получают 50 и больше тысяч рублей. А в селе в Дальнереченском районе доярки со скрюченными руками получают 6-7 тысяч, потому что никто им в сельсовете не учитывал трудовой стаж, порой не велись трудовые книжки. Когда развалились колхозы, совхозы, это все затерялось. Приходится при помощи свидетелей доказывать в пенсионных структурах, что человек всю жизнь проработал. С утренней до ночной дойки… И еще пятерых детей воспитывали.
– А кроме федеральных пенсионеров, какие еще обязательства у федералов перед нами?
– Зарплата.
– Тоже судьям и прокурорским?
– Не только. Министерство обороны, министерство внутренних дел. В основном, структуры, которые приглядывают за нами, и защищают наши рубежи.
– То есть нам на жизнь – ничего, а им на защиту нас от нас – все деньги.
– «На жизнь», говорят так: «Зарабатывайте сами – стройте заводы, фабрики, получайте дополнительные налоги». Не получается.
– Если такая ситуация, что мы основную массу денег отдаем Москве, а Москва их тратит на суды, которые нам в таком объеме, наверное, и не нужны…
– Ну, да…
– Реально ли объединиться губернаторам, мэрам, заксобраниям и потребовать от Москвы не забирать значительную часть денег?
– В самостоятельность губернаторов я не верю – их поодиночке выщелкают.
– Насколько губернаторам наплевать на территории?
– Я работал при Наздратенко. Этот человек переживал за край, и поплатился во многом за это. Я работал при Дарькине, на первых этапах он очень сильно работал на край. Сейчас при Миклушевском. Каждый губернатор, конечно, хочет сделать жизнь людей наиболее достойной. Но возникают соблазны, параллельные бизнесы, и значительная часть бюджетных средств разворовывается. Вот здесь должен быть жесткий барьер, но его нет.
– А вообще губернаторов, глав городов, районов устраивает такое положение, что деньги уходят в Москву?
– Нет. Но это люди системы. Система дала им возможность встать у руля. Принципиально они воевать с центром не будут.
– Не будут или не хотят?
– Частично хотят, но эзоповым языком или давая свои мысли кому-то вышестоящему, они пытаются доводить, как сделать лучше, но все это полумеры.
От автора:
Ужас! И не просто ужас, а кошмар кошмаров! Большая часть наших денег утекает в Москву. Из обязательств Москвы перед нами только финансирование силовиков и их пенсионеров.
Как много военных, прокурорских, полицейских и судей? Не думаю, что больше, чем учителей, врачей и работников администраций, которых финансирует край и муниципалы. И, уж точно, меньше, чем просто пенсионеров, которых финансирует бизнес…
При этом вряд ли кто-то будет с этим что-то делать, потому что многие воруют и опасаются, что всех «выщелкают». Создается ощущение, что властьимущие просто забили на свои обязанности и пускают наши деньги коту под хвост.
Результат не заставит себя ждать – тарифы неизбежно подпрыгнут, а ЗакС и налоговая, скорее всего, будут заниматься поиском утаенных денег… В итоге вряд ли кто-то из производителей останется на плаву.
Мы ведь понимаем, что утаивают не с целью иметь сверхприбыли, а с целью просто не загнуться. Вот так с Путиным и «Единой Россией» мы двигаемся к светлому будущему — прямиком в экономическую яму.