Защита прав
Письмо номера
Нина Степановна ЕСЕНКОВА
Судьба блокадной девченки
Есть в январе день, когда я с особой остротой вспоминаю своих родных, а также близких знакомых, которые погибли в городе на Неве. 27 января отмечается годовщина прорыва блокадного кольца г. Ленинграда.
Я родилась в этом замечательном городе, но мои воспоминания о детстве очень печальные. Когда началась Великая Отечественная война, из нашей семьи стали уходить из жизни сестры, братья (последний погиб в 1942 г.), а мама умерла в 1943. Она работала на заводе “Невгвоздь”. Фамилия ее Федулова Екатерина Федуловна, а по мужу - Буравлева. Мы все Буравлевы.
Я была выносливой, ходила за пайком (125 г хлеба). В магазинах всегда была очередь, особенно утром, ждали привоз хлеба. Ездила на санках за водой на Неву. Насмотрелась ужасов на всю жизнь. Люди умирали около своих дверей, не дойдя до магазина за пайкой. А скольких засыпал снегом. Идешь - и спотыкаешься, то нога торчит из сугроба, то рука. Хорошо, что зима была морозная. Умерших очень часто не хоронили, а засыпали снегом, заворачивали в простыни и в таком виде оставляли на улице. Хорошо помню: в нашем дворе располагался военный штаб, так вот весной солдаты собирали трупы на улицах, в домах, грузили, как дрова, и хоронили в одной большой яме - братской могиле.
Я к этому времени была дистрофиком и попала в детдом № 73 Володарского района. В 1943 году, когда хлебный паек составлял уже 300 граммов и блокадное кольцо было частично разорвано, нас пароходами стали вывозить по Ладоге на “большую землю”. Погрузили в трюмы. Там набилось детей столько, что могли только стоять. Было очень душно. Потом солдатским эшелоном доставили в Иваново. Нас там накормили рисовой кашей с маслом.
Мы потом в детдоме, который организовали в Юрьевецком районе, узнали, что на Ладоге второе судно с детьми фашисты потопили. Наше же спасли советские истребители, которые разогнали немецкие бомбардировщики. Узнали мы и о том, что в дороге отсеялось, то есть умерло, тоже много детей. В Иваново после рисовой каши многие переболели после голодухи. Кормить нас надо было очень осторожно. Поэтому, когда нас привезли в деревню, держали за изгородью, чтобы никто ничего нам не давал, кроме лука, чеснока - это разрешали. Местные жители охали и причитали, глядя на нас - такие мы были скелеты.
И все-таки жизнь продолжалась. В мае 1945 года нас привезли назад, объявляли об этом по радио. Очень многих нашли родные. А я была круглой сиротой. Попала на фабрику, или, как сейчас называют, комбинат “Советская звезда”. Были подставки специально сделаны для нас, чтобы доставали до роликов в цехе, где я училась и работала. Через год заболела, лежала в госпитале (признавали недостаточность сердечного клапана). Мне тогда было 14 лет, а работать стала с тринадцати с половиной.
Вот такая жизнь. Уже исполнилось 70 лет, я инвалид II группы, пенсия моя составляет 1370 рублей. Хотя все документы о том, что я блокадница, есть, в нашем Собесе (это Партизанский район, село Владимиро-Александровское) получаю такую сумму. Не верю я, что это правильно. Пусть работники краевого Управления социальной защиты объяснят мне мои льготы, если они есть.
Нина Степановна ЕСЕНКОВА.
Рисунок Людмилы КИСЕЛЁВОЙ
* * * *
Лучшим письмом января признана публикация Г.Н. Ястребова, всегда добросовестного избирателя, под заголовком “А мы-то поверили!” (“АВ” №3). Г.Н. Ястребов, житель Владивостока, получает диплом газеты и подписку на 2-е полугодие 2002 года.
Редакция "АВ"
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
