Вселенная
«Люди премудрые тихо живут»
Юля, Ульяна, Дарья Сергиевские
Чистая радость - это письмо. Когда человек пишет в газету? Когда ему плохо. Горько жалуется, отчаянно зовет на помощь или громко возмущается и даже, бывает, яростно проклинает. Наша почта всегда кричит. И от этого крика заходится сердце.
А в этом письме - тишина. Та особенная тишина, которая рождается не устало-равнодушным существованием, а ощущением прочности бытия даже в жерле житейского вулкана, мудростью доброй души, способной видеть хорошее там, где его и не ждешь.
Владимир Васильевич Васильев сначала не о себе - о нас.
«Добрый день, Инна! С публикациями вашими знаком уже лет тридцать, если не больше. Искренне сочувствую вашей редакционной трагедии - гибели человека и архива». (Это о нашем недавнем пожаре). Потом из конверта выскальзывает номер газеты «Журавли Атлантиды», которую Владимир Васильевич, историк и литератор, придумал, создал и издает на собственные средства. В каждом номере «Слово редактора» и снова - «Птицы, летящие в юность», «Помни корни свои», «Время собирать камешки», «Берег нашей надежды». «Слово» - ясное, простое, без тени пафоса. И очень доброжелательное.
А теперь главное: «Журавли Атлантиды» прилетели к нам, в «Комсомолку», из Ванино! В Ванино была знаменитая пересыльная тюрьма. «И по сей день можно услышать, - пишет Владимир Васильевич, - циничные рассуждения о «гнилых интеллигентах, закопанных вон там, на бугре». И отнюдь не от бывших конвоиров - они-то помалкивают...».
Газета печатает воспоминания бывших невинно репрессированных - и в них гордость, что не сломились, выстояли. Рассказывает о судьбах земляков-эмигрантов, часто изломанных уже на родине, - и восхищается преодолевшей все «искренней привязанностью к суровой Отчизне». Газета пишет правду, не увеличивая количества зла и ненависти на земле, что мало кому из нас, журналистов, удается сегодня. Сегодня доброта - уже позиция. И даже политика. А какой интерес к маленькому большому человеку, какая интонация - интонация ведь тоже аргументация - неизменно доброжелательная, умиротворяющая, удобряющая сердце... Маленькая газета, маленький тираж, да и надолго ли хватит средств одного человека?
Но мы часто забываем о том, каким большим может быть маленькое дело.
Веселье на грани истерики.
«Я совершенно аполитична, - говорит быстро взошедшая звезда, актриса Чулпан Хаматова, отбиваясь от журналистов. - Я даже новости не смотрю». Но именно она устроила в своем театре «Современник» такой благотворительный вечер в пользу больных лейкемией детей, что удалось спасти не одну человеческую жизнь. (Подобной бы «аполитичности» да нашим политикам, думцам, этим «неуловимым мыслителям», по выражению одного из коллег Хаматовой.) «И не моя это инициатива - врачей, и не одна я готовила этот вечер, вместе с Диной Корзун. И потом - сколько людей охотно откликнулись!» - старается уйти в тень Чулпан.
Звезда - и сторонится рекламы? И это сегодня, когда за рекламу люди готовы расплатиться не только большими деньгами - своим достоинством, выворачивая наизнанку самое интимное? Как-то внутренне тиха, не криклива.
Кричать Чулпан захотелось, еще как кричать, когда однажды, приняв приглашение, сидела, мирно беседуя в ресторане - и вдруг неожиданно с дикими воплями в зал ворвалась орда молодчиков в черных масках: «Всем - на пол!» «Страх был такой, что я в ожидании неминуемой смерти стала мысленно прощаться со своими девочками». (У актрисы две дочери).
А оказалось, это... розыгрыш! Ну, из тех самых, что на потеху, доводя до исступления от ужаса или неловкости известных людей, показывало наше телевидение. Вот повеселилось, так повеселилось...
А Чулпан стала лихорадочно собирать документы на выезд из страны. Что ее толкнуло на это? Думаю, веселье, унижающее человеческое достоинство. Но какое-то более сильное чувство пересилило, и она осталась. И сейчас готовит с друзьями новый благотворительный вечер ко Дню защиты детей. Такое маленькое и огромное дело...
Ныне все телевидение - большой розыгрыш. Специалисты утверждают: сегодня уже можно говорить о создании второй реальности - виртуальной, и она - предмет зависти и подражания.
Молодой, но уже известный режиссер Нина Чусова рассказывает, что готовит сейчас спектакль - «сатиру на этот телевизионный рай. Происходит массовое кодирование людей... Ты должен поступать и одеваться так, как велит реклама, ты должен думать так, как тебе рассказали. Ты не имеешь права не хотеть много денег!» «...Чувствую все больше, что и окрас города - истеричный», - замечает режиссер. Какое-то стремление «все размигать, все разрекламировать, замишурить. Праздник давно закончился, но все продолжают веселиться или делать вид...»
Молодой, но уже облеченный премией, писатель Александр Гаррас выражается еще жестче: отмечает какое-то «бешеное мельтешение на краю бездны. Словно завтра не будет и нужно хватать, хавать, гнать-бить-рвать. Если веселиться, то на грани истерики, если гнуть пальцы, то за гранью здравого смысла». Какая-то «корпоративная пьянка строителей Вавилонской башни накануне закрытия проекта».
Быть может, они преувеличивают, сами поддаваясь этой истерике? Не знаю... Но что предупреждают нас об опасности - это наверняка.
И хочется вспомнить пушкинское:
Воды глубокие
Плавно текут.
Люди премудрые
Тихо живут.
Чем спасти душу живую?
Так хочется тишины. Той благодатной душевной тишины, в которой духовные силы идут в рост, вызревают замыслы негромких, но благодатных дел и различимо биение чьих-то страдающих сердец.
...Почти детективная история. В обычный московский двор, да не двор даже, а палисадник, чудом сохранившийся в чаще чужеродных домов-монстров, зашли двое друзей, пивка выпить. Неожиданно туда же явились бомжи с картонкой каких-то старых бумаг. Пиво отставлено, друзья склонились над старыми бумагами - мелькнули имена Грина, Паустовского. «Откуда это у вас, мужики?» - «А тебе какое дело?» - «Да так, заинтересовало». - «Ну и купи!»
Когда бумаги рассмотрели - глазам не поверили: архив Паустовского! Страницы из дневника, который считался давно и безнадежно утерянным! «Ничего случайного в этом мире не происходит», - утверждает публикатор дневника, крымский краевед и издатель Дмитрий Лосев. В жизни, несмотря ни на что, много таинственного, необычайного - счастливый случай выпадает тому, кто верит в это, отрешившись от всяческой суеты сует.
Читаю эту бесценную находку в журнале «Мир Паустовского», мало кому известном - ведь не крикливо рекламный, не глянцевый, не гламурный и далеко, как они, не богач. Да и сам мир Паустовского, населенный лесниками, пасечниками, простыми деревенскими жителями, похоже, мало интересует современных издателей - не жители же кричащей роскошью Рублевки.
Паустовскому 28 лет. Зима 20 - 21-го годов. Одесса. Он ясно видит эти «окаянные дни»: «Такого глухого, чугунного времени еще не знала Россия. Словно земля почернела от корки запекшейся крови. Ухмыляющийся зев великого хама». Чем спасти душу живую? Читаю дальше: «От вечернего снега в ТИХИЕ залы деревенских домов ложатся бледные отсветы», «Утром выпал легкий, едва тронувший бурую землю снег. Парк, словно старинный зал в серых, но светящихся, серебряных отсветах. Глубокая, поразившая меня ТИШИНА стояла над садами и морем». «Кустодиев... Золотые листья, как уборы с икон, опадают с березовых лесов на увалах, и такая нерушимая, церковная, золотая ТИШИНА над землей. Это родное».
Слово «тишина», выделенное здесь, Паустовскому выделять не надо было. Он, наверное, самый тихий и животворящий писатель железного громыхающего века. Старый бакенщик Паустовского говорит: «Все кричите «Родина, Родина!» А вот она, Родина, - за стогами»... Как просто и по-родственному близко. «Что есть Отечество? Это место, которому верен», - вторит писателю в надписи на своей книге, присланной мне в редакцию, читатель А. Гречухин. Да, любовь к Родине - простое и интимное чувство, а не тот фальшивый пафос, которым громыхают нынешние «патриоты», подразумевая по-прежнему под Родиной любовь к партии и правительству, да ненависть к инородцам.
Но будем читать дневник писателя дальше. И вот: «Я вдруг почувствовал, что впереди меня ждет небывалое еще счастье. Был серый день, я шел парком, с зеленого взволнованного моря дул сырой ветер. Такое чувство бывает у меня редко... Первый раз было в Рёвнах, в июльский день, когда наливались ржи. 14 год». Счастье посреди горя - и, казалось бы, ни от чего? Но вот запись из другого дневника, писателя Юрия Нагибина: «Как замечательно умели быть счастливыми Пастернак и даже несчастнейший Мандельштам. Любопытно, что эта способность быть мгновенно счастливым почти ни отчего очень долго была свойственна мне».
Ах, если бы мы все овладели этой способностью испытывать даже не счастье, хотя бы тихую радость при виде наливающейся ржи или даже в обычный, сырой день... Умением видеть журавлей из волшебной затонувшей страны в бывшей пересыльной тюрьме, желанием насыщать душу не только карьерным успехом, искать свою спасительную тропу на громыхающей и угрожающей дороге времени. Да просто видеть Человека в человеке рядом, как в этом бесхитростном письме, написанном, когда людям хорошо, что редко в нашей почте: «Пишут вам внучки одной вашей постоянной читательницы - выписывает «Комсомолку» свыше 50 лет - Сергиевской Лидии Ивановны. Наша Лидонька такая прекрасная мама, добрая бабушка (и даже прабабушка!), гостеприимная хозяйка, замечательная рукодельница и просто Человек с большой буквы. Скоро наша бабушка будет отмечать свой 80-летний юбилей. Мы ее очень любим и просим напечатать наше письмо-поздравление. Ей будет так приятно».
(Юля, Ульяна, Дарья Сергиевские, г. Вольск.)
Увы, почта наша работает из рук вон плохо - и к дате юбилея письмо опоздало. Но наперекор плохой почте (плохого у нас немало, не станем за ним плестись) мы спешим обрадовать бабушку таких замечательных внучек.
| ЗДРАВСТВУЙТЕ! Сегодня мы завершаем цикл бесед с Инной Руденко. Хочется верить, что темы, поднятые этой замечательной журналисткой, не оставили вас равнодушными. |
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
