Политика
Плохой ученик Антона Макаренко стал хорошим отцом Григория Явлинского
Подготовила Н. Алисимчик
На прошлой неделе в нашей стране многие помянули добрым словом талантливого педагога Антона Макаренко, спасшего многих беспризорных детей в 30-е годы. Бесспорно, что такой талант не многим дан. Ценно, что об этом нам напоминают сейчас, когда многие родители своих родных детей не хотят воспитывать и «определяют на улицу».
Есть, конечно, дети которые редко кого почитают за авторитет, будь это даже сам Макаренко. Одним из таких воспитанников Антона Семеновича оказался Алексей Явлинский. Великий педагог причислил к его к безнадежным - не смог заставить учиться. Но нет ничего безнадежного для любви мудрой женщины и сильного мужчины.
Как рассказал в одном из телеинтервью Григорий Явлинский, его отец не имел представления, когда появился на свет, поскольку родители бесследно исчезли в гражданскую войну. И, не зная, как прокормить, что делать с младшим братиком, которому было меньше года, старшие братья, сами еще дети, оставили его на пороге... публичного дома. Почему именно там? Трудно сказать. Может быть потому, что над его крыльцом всегда призывно горел красный фонарь? Или потому, что в дом входили прилично одетые мужчины, а из окон доносились веселые голоса, и мальчики решили, что здесь - богатая и сытная райская жизнь?
Какой бы ни была здесь жизнь, но кроху не выбросили, и несколько лет, худо ли - бедно ли, его воспитывали местные «барышни» под приглядом своей мадам.
Когда он подрос, то влился в огромную армию украинских мальчишек-беспризорников. Сам себе добывал на жизнь, пока не попал к Макаренко. Кстати, не исключено, что именно здесь ему «установили» день рождения, и день этот был - 1 мая.
Судя по рассказу Григория Алексеевича, отец для педколлектива коммуны явно не был подарком. Более того, Макаренко считал его одним из самых трудных воспитанников. «Отцу нравилось жить в коммуне, но не нравились ее правила, - рассказывает Явлинский. - Физически сильный и бескомпромиссный, он не верил в справедливость, и добрые разговоры на него практически не действовали. Время от времени он удирал в город и промышлял своим способом, а возвратившись в коммуну, делиться добытым не желал ни с кем. На «промысле» он останавливал богатого прохожего в темном переулке и говорил примерно такую фразу: «Когда я был заведующим (?), любил оставлять свои часы на рояле». Эти слова - заведующий, часы и рояль - производили на него магические действие, как атрибуты недостижимой для него жизни. Видимо, достаточно гипнотическое действие они оказывали и на объект его интереса, и, как правило, содержимое карманов передавалось ему безмолвно. Все это приводило Макаренко в ярость. Антону Семеновичу не удалось заставить отца и учиться. Чем отец очень гордился и всегда мне говорил: «Я вот уроки никогда не сделал, ни одного раза».
И разве мог тогда предположить «главный воспитатель страны», что этот неуправляемый Лешка Явлинский через несколько лет заменит его, Макаренко, на посту заведующего трудовой колонией?
Мать во многом была полной противоположностью отцу.
Интеллигентная, прекрасно образованная, она в 1946 году закончила с красным дипломом университет, работала преподавателем химии. Судьба свела их, они поженились в 1947-м...
«К тому времени, - рассказывал Григорий Алексеевич, - отец вернулся с войны и не имел даже одного класса образования, не прочитал и десятка книг. Когда я спрашивал, как получилось, что они, такие разные, вместе, мама отвечала: отец был таким человеком, что когда шел даже по противоположной стороне улицы, чувствовалось, что идет благородный и сильный мужчина. А образование - дело наживное».
Чтобы «активизировать» мужа в этом вопросе, Вера Наумовна поставила ультиматум: дети появятся только после того, как он закончит школу. Поэтому старший сын, Григорий, родился только в 1952 году. Что касается Алексея Григорьевича, то он не только закончил школу, но и исторический факультет Львовского пединститута, а затем и Высшую школу МВД.
Родители были очень разными по уровню интеллекта, но мать делала все, чтобы сыновья уважали отца, поддерживала его авторитет. При этом если он никогда не повышал на них голоса, то от матери им доставалось изрядно.
«В детстве, лет в 6-7, я играл с девочками из детской колонии, в которой работал отец, - вспоминает Явлинский. - Колония не была в то время закрытым учреждением, положение изменилось только в конце 80-х годов, когда ее передали в ведомство МВД. Все гражданские сотрудники были сразу же заменены на военнослужащих срочной службы, появился карцер. Отец это сильно переживал, и после одного из очень тяжелых разговоров с министром внутренних дел Украины скоропостижно умер».
Отец был очень мудрым человеком. Однажды, будучи студентом Плехановского института народного хозяйства, Григорий начал поучать его, как надо жить и как следует совершенствовать советскую экономическую систему. И в ответ услышал такую притчу. Жил человек, которого всю жизнь лечили от желтухи, потому что у него была желтая кожа. А когда он умер, выяснилось, что он был китайцем. Эту притчу Григорий Явлинский помнит до сих пор, и на любой сложный вопрос для начала смотрит с точки зрения, а не китаец ли это. Помогает.
Елена Анатольевна, супруга Григория Явлинского, в одном интервью рассказала о том, как ее свекр, сам бывший беспризорник, всю жизнь занимался судьбами брошенных детей, был начальником детского приемника-распределителя. Как он проводил там праздники, буквально дневал и ночевал там. И как он умер от инфаркта, когда указом сверху созданную им школу превратили по сути дела в режимную колонию. Но буквально за полтора месяца до этого в семье появился маленький Алеша, полный тезка деда. Это немного смягчило потери. Григорий Алексеевич был счастлив рождением младшего сына, носящего имя его отца.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
