Защита прав
Междусобойчик с судьёй
Кашина С.В.
У вас была публикация под заголовком “Петля правосудия”, как человека лишили дома родственники, и суд их поддержал. Чем она закончилась?
Ливанова Л.С.
Мы обратились к Кашиной С.В., которая вела дело Кочкина, героя нашей публикации. Вот что она рассказала:
16 января 2001 года судья Зиганшин И. К. начал судебное разбирательство, даже не ознакомив меня с делом. Кроме того, он отказал выделить в особое производство иск Кочкина о признании его членом семьи и совместным собственником Клавдии Владимировны Румм. Принудил исковые заявления в связи с изменением бытия Кочкина (он был избит ответчиками и стал инвалидом) сделать в устной форме. Признал Елену Румм третьим лицом на стороне ответчика, этим меркантильные интересы Елены Румм судья поставил выше законных интересов Кочкина.
Нарушил тайну личной переписки, сделал её всеобщим достоянием. Оглашать переписку судья имеет право лишь с согласия стороны, представившей её. Но все эти нарушения были мелочью по сравнению с тем, о чём стало известно при ознакомлении с делом.
27 декабря 2000 года, за 20 дней до официального разбирательства, у судьи с ответчиком состоялся междусобойчик, в результате которого дело увеличилось на 32 страницы. А судебные протоколы судьи Дединой при передаче их Зиганшину, были все переписаны в пользу ответчика, некоторые протоколы и вовсе исчезли.
Доверять после всего этого судье Зиганшину стало невозможно. На каждом заседании я делала отвод суду. Мне отказывали. Тогда я просила пригласить в процесс прокурора для соблюдения законности равенства сторон, но всякий раз вновь получала отказ.
При разбирательстве дела по существу все мои ходатайства выполнялись наполовину. Например, в ответ на ходатайство запросить медицинские карты Клавдии Румм получила одни отписки, что все они не сохранились, дескать там потоп был, там наводнение... Из онкологии вовсе ничего не затребовали, поскольку Елена Румм представила суду справку о смерти Клавдии в результате атеросклероза, а вовсе не от рака.
Множество писем Клавдии уничижительного для Кочкина содержания, представленных ответчиком, были написаны “веером”, кое-как. И поскольку Елена Румм, которая не имела медицинского образования, зато имела уголовное прошлое, сама делала уколы своей свекрови, то я подозревала, что письма написаны под наркотическим воздействием. Просила сделать этим письмам психологическую экспертизу, но суд отказал, установил лишь подлинность почерка. Просила также пригласить в качестве эксперта по договору дарения и завещанию независимого нотариуса Ерёменко, но суд пригласил того же нотариуса, который и оформлял эти документы. А представителем БТИ выступила Кузьмина Мария Андреевна, которая имела при суде свой адвокатский кабинет. Она проявила полную некомпетентность в вопросах БТИ, но суд не только не принял отвода истцов на её персону, но и предоставил ей права третьей стороны, то есть испрашивал её мнение по моим ходатайствам и заявлениям.
Таким образом предвзятость суда выпирала, как шило из мешка, но я не смогла ничего поделать с этим. И решение суда оказалось, естественно, не в пользу Кочкина. Вместо документов суд принимал во внимание домыслы представителя ответчика, который уверял, будто личные расходы Кочкина превышали его доходы (будто Клавдия Румм его содержала). Суд проигнорировал справку, представленную Кочкиным о его зарплате за 21 год и свидетельские показания невестки Клавдии Румм, что всю свою зарплату Кочкин отдавал жене. Кроме того суд решил, что согласно ст. 1 Семейного Кодекса РФ признаётся только законный брак, а фактический брак не несёт никаких последствий. Таким образом судья игнорировал ст. 5 того же Кодекса, которая рекомендует к супругам, не состоящим в законном браке, применять закон по аналогии, исходить из принципов гуманности, разумности и справедливости.
Не признать Кочкина супругом судья не имел права, поскольку уже установлено в судебном заседании 10 декабря 1997 года, что истец состоял фактически в брачных отношениях с Клавдией Румм. Прокурор края в протесте от 19 февраля 1998 года Кочкина считает членом семьи собственника, то есть Клавдии Румм. Постановлением президиума краевого суда от 6 марта 1998 года Кочкина признают членом семьи бывшего собственника.
Но суд игнорировал всё это. Не оценил он и показания свидетелей со стороны Кочкина. А каждый его свидетель стоил десятерых, поскольку они были близкими родственниками Клавдии Румм. Суд не принял во внимание и показания начальника Кочкина Вольфа М.И., а также Бобкова В. В. и Бобковой Г.А. о приобретении Кочкиным стройматериалов для улучшения домовладения (ремонт старых построек и строительство новых - кухни, гаража, сараев).
Весь домашний архив документов и личных писем Кочкина попал к ответчикам, которые представили суду только те из них, которые они посчитали выгодными для себя: письмо сына Кочкина, квитанцию о переводе Кочкиным денег своему сыну, и справка о зарплате Кочкина, по которой Костенко производил свои расчёты.
Не проанализировал суд и документы БТИ. А между тем своё право владения на дом Клавдия Владимировна оформила лишь после того, как прожила четыре года с Анатолием Кочкиным. Много оснований ещё есть для оспаривания решения суда. Но самое главное, суд не имеет право ссылаться в своём решении на факты, которые в суде не рассматривались. Судья не ставил вопрос об экспертизе, а в решении совершенно не обоснованно указал, будто Кочкин отказался от экспертизы. Таким образом, суд ничем не гнушался, чтобы угодить ответчику.
Суд не присудил Кочкину ничего. Между тем именно к нему относится ст. 234 Гражданского Кодекса, которая гласит: “Лицо, не являющееся собственником имущества, но ДОБРОСОВЕСТНО, ОТКРЫТО И НЕПРЕРЫВНО владеющее как своим собственным недвижимым имуществом в течение пятнадцати лет либо иным имуществом в течение пяти лет, приобретает право собственности на это имущество (приобретательная давность).”
А что же решил судья Зиганшин? В его решении записано: “В удовлетворении иска Кочкина Анатолия Александровича о признании его членом семьи умершей Румм К.В., недействительными договора дарения от 31.03.95 г. и завещания Румм К.В. от 13.04.94 г., права собственности на домовладение по ул. Мира, 31 г. Артёма и возврате незаконно удерживаемого Румм Ю.Р. имущества отказать.” Так росчерком пера судебного чиновника был начисто вычеркнут 21 год из жизни Анатолия Кочкина.
Это совершенно простое и ясное дело длилось 4 года и четыре месяца. Им занималось четверо судей. Двое из них взяли самоотвод, когда их предвзятость перехлестнула мыслимые пределы. Это Шашкун и Дедина. Я твёрдо убеждена, что судьи Артёмовского суда руководствовались не законом, а кошельком ответчика. Но не собираюсь смириться с решением, которое утвердил уже и краевой суд, и которое не опротестовано прокуратурой. Готовлю документы в Европейский суд. Параллельно буду обжаловать в вышестоящих инстанциях.
Со слов Кашиной записала Ирина ГРЕБНЕВА.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
