В апреле 2008 года в городе Фокино произошла трагедия. В нежилом доме по улице Постникова, 2, обрушились перекрытие между двумя этажами. Под обвалом погибли двое рабочих.
О смерти сына Людмила Бобровская узнала почти спустя три недели. Предприниматель К., нанявший Владимира Бобровского на работу, сразу о случившемся не сообщил. Но молва о происшествии дошла до нее.
В своих хождениях по инстанциям мать оставалась неутомимой. Она требовала привлечь к ответственности работодателя, который не обеспечил соответствующие условия труда. В процессе ее походов в прокуратуру, поисков людей, которые могли пролить свет на странную историю гибели сына, она вскрывала все новые подробности.
Однако на этих подробностях, по ее словам, следствие не акцентировало внимание. И вскоре, как считает Людмила Бобровская, вину свалили на мертвых.
На то, что здание, в котором работали люди, являлось аварийным, что работы шли в нарушение строительных норм, никто не обращал внимания. До сих пор Людмила Бобровская обжалует решение об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении работодателя. Суд на ее стороне. Он постоянно отменяет решение об отказе в возбуждении уголовного дела и назначает новую проверку.
Без вести пропавший?
– Я знала, что сын устроился на работу к какому-то предпринимателю. Я говорила, что нужно быть осторожным с работодателями, которые не предлагают никаких гарантий и не заключают договор с рабочими. Но поскольку, как известно, в провинции с работой сложно, то сын был рад тому, что хоть какой-то заработок появился.
Он звонил мне и говорил, что они проводят реконструкцию здания, которое в городе Фокино до сих пор стояло заброшенным. Сын рассказывал, что работодатель настроил их работать каждый день, чтобы выполнить все и получить деньги.
Две бригады, которые работали, по словам сына, на реконструкции здания, согласились на подобное предложение.
Я собиралась поехать посмотреть, что за здание реконструируют в городе Фокино. Но поскольку лежала с ребенком дочери в больнице, то сделать этого просто не могла. А потом сын исчез со связи – его телефон был все время недоступен.
Я обеспокоилась и принялась звонить невестке. Она сказала, что Владимир обещал приехать вскопать огород, чтобы я не волновалась, якобы он работает.
Но потом какой-то мужчина из Шкотово, где жила семья Володи, сообщил, что мой сын погиб. Я была шокирована. Мы узнали обо всем только после 9 мая. Мы сразу же пошли к следователю, который занимался расследованием несчастного случая.
Вообще, как я поняла, он занимался случаем гибели двух неизвестных. Это что получается? Если бы мы не узнали от знакомого о смерти сына, то в материалах дела мой сын и остался бы как неизвестный?
Я начала расспрашивать следователя, опрашивать людей, которые хоть, что-нибудь могли рассказать по поводу этого несчастного случая.
Но те, кто проводил расследование, оказались немногословными. Поэтому я написала запрос в прокуратуру. Последовала мучительная для меня тишина – никакого ответа. И только после моей жалобы и личного посещения прокуратуры лед тронулся. 14 августа 2008 года я получила ответ от прокуратуры Приморского края. В нем написано, что мое обращение по факту проведения проверки обстоятельств гибели моего сына Бобровского В.Ю. рассмотрено.
Череда проверок…
Проверку проводил старший следователь СУ СК при прокуратуре РФ по Приморскому краю В.А. Сопов. Из материалов его проверки следовало, что произошло обрушение перекрытия между вторым и третьим этажами, и это повлекло гибель двух людей.
Но далее в ответе прокуратуры написано, что никаких работ по реконструкции здания якобы не проводилось, что здание в 1992 году было включено в список ветхого и аварийного жилья, а собственником здания являлся некий предприниматель К.
Как отражено в ответе прокуратуры Приморского края, Григорян, работавший по устному договору с К., нанимал рабочих, не оформляя с ними трудовых договоров, не составляя анкет, не проверяя наличия документов: просто якобы приезжали рабочие из близлежащих населенных пунктов, чтобы разгребать мусор и охранять здание.
Дальнейшие цитаты ответа меня поразили: «из объяснений ряда лиц, ... парень по имени Влад, также участвовавший в уборке мусора, предлагал им разобрать внутри здания кирпичные стены, чтобы потом продать кирпич».
По версии расследования, когда произошел обвал, будто никого на месте не было, кроме разбиравших здание на кирпич.
Я поразилась такой интерпретации ситуации, потому что люди, которых я опрашивала, говорили мне обратное. В том, числе, со слов сына, звонившего не раз на мой мобильный еще при жизни, было понятно, что они работали каждый день в надежде получить вскоре деньги за выполненную работу.
Все происходило в рабочий день, как после мне говорил один из рабочих, который в несчастный день гибели моего сына успел отскочить от плит, падавших на голову рабочим. По его словам, их заставили сносить стену, и они упорно сопротивлялись этому указанию начальника, говоря, что стена является несущей и ее снос может оказаться опасным.
После этот паренек уехал из Фокино, его не могли найти.
Инспектор труда: работы шли с нарушением строительных норм…
Государственный инспектор труда по несчастному случаю со смертельным исходом составил заключение.
С первым заключением мать погибшего В.Ю. Бобровского не согласилась. В период с 17.04. 2009 года по 08.06.2009 год было проведено дополнительное расследование несчастного случая в связи с поступлением жалобы от пострадавших.
Собственником здания, согласно, заключению, действительно являлся господин К. Государственный инспектор труда В.Р. Тежик, описывая состояние здания, пишет, что здание из-за физического износа сохранилось на 59%, что рабочих наняли для работ по уборке мусора и охране здания.
В итоге, инспектор труда приходит к выводу, что ответственными лицами за допущенные нарушения требований законодательства являются собственник объекта, который не обеспечил безопасность труда на принадлежащем ему объекте, и соответственно, руководитель работ Г.К. Григорян, который не осуществлял контроль за безопасностью. Как подытожил инспектор по труду, осуществление работ без проекта организации строительства и проекта производства работ недопустимо. Именно в проекте производства работ должны быть описаны предпринятые меры по охране труда и безопасности работ.
Инспектор вывод сделал. Но почему-то на ход расследования это никаким образом не повлияло. Инспектор по труду отмечает в своем заключении нарушения и тех, кто виновен в нарушении закона, а проверки идут до сих пор и виновные лица не привлечены к ответственности.
«Похороненные» под обвалом…
– Это настоящая борьба, – отмечает Людмила Викторовна Бобровская, – мы подали в суд на обжалование решения об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении работодателя. Суд встал на нашу сторону: решение отменили, назначили новую проверку.
Прокурор подает кассационное определение на решение Фокинского городского суда. Но суд опять удовлетворяет наши требования, настаивая на продолжении проверки.
Вот уже начался 2013 год, а воз и ныне там – мы судимся, ходим по инстанциям, нам ставят всякие, как я считаю, преграды, но никто не привлечен к ответственности. Как-то следователь сказал, что это здание хозяина, и он мог им распоряжаться, как угодно.
Я не против того, чтобы он распоряжался, как угодно со зданием, собственником которого является, но распоряжаться жизнью людей, не обеспечив им охрану труда, он никак не мог. Тем более, как я полагаю, заставлять людей давать такие показания, что обвал произошел из-за того, что рабочие по своей якобы личной инициативе разбирали здание. Он дал ход этой версии, полагаю, благодаря показаниям трех свидетелей, которые являются его собственными работниками, которые зависят от него, как от работодателя.
Люди, работающие в следствии, не афишируя себя, но, желая помочь мне лично разобраться в ситуации, говорили, что вину просто переложили на мертвых.
Наталья ФОНИНА
От редакции «АВ»:
Мы обращаемся к прокурорам Приморского края. За что вы получаете деньги? Чтобы «отмазывать» нарушителей закона? Почему игнорируется заключение инспектора по труду? Почему следствие медлит и не принимает меры?
У вас есть личный интерес?
Пожалуйста, внятно ответьте читателям «Арсеньевских вестей».