Все — от власти и от народа,
от валенок до сапог —
спешно подводят итоги года.
Ребята, какой итог?
Сколько мы эдак наотмечали
со скепсисом на лице…
Всё еще в самом, самом начале —
а вы уже о конце!
Всё в пределах зримого поля
чувствует злость и боль.
Всё уже вышло из-под контроля,
даже и сам контроль.
Госпропаганда врет запредельно
в тысячу киловатт.
Леша Навальный еженедельно
в чем-нибудь виноват.
Антимагнитский закон о детях
с запретом наперевес
сделал за пару скандалов этих —
всё, что не смог КС,
каждого вздрючив и всех затронув.
Народ поглядел смелей —
дело касается миллионов,
причем уже не рублей.
Главный пока еще разъезжает,
но гнется уже с трудом.
Марш впереди.
Пропал Развозжаев.
В Гоморре царит Содом.
Вон из квашни вылезает тесто.
Музыка сфер зазвучала presto.
Мегапрессуха — праздника вместо
— вышла нехороша.
Если все это конец протеста,
то я турецкий паша.
Хватит — о гибели и реванше.
Паника — западня.
Конца не будет. Конец был раньше.
Мы в самом начале дня.
Весьма приятно представить Бога
на фоне снежных пустынь:
он говорит, улыбаясь строго:
«Конца не будет, остынь.
Зима — не вечно, а снег — не саван,
и отдых — не по чинам.
Какого, дурни, еще конца вам?
Я даже не начинал!»
Я рад представить такого Бога
и встретить его стишком.
Итоги в том, что нам до итога —
как до Луны пешком.
Пускай другие молотят блоги,
опросят сестру, жену…
Я так устал подводить итоги!
Позвольте, я поживу?
Я не уверен, что время лечит
героев вчерашних дней.
Я не уверен, что будет легче.
Думаю, что трудней.
Я не мечтаю о новом путче,
мне жалко мои бока;
я не уверен, что будет лучше,
а хуже — наверняка.
Все неустойчиво в мире тонком,
натянуто, как трико,
— но я уверен, что быть подонком —
станет не так легко.
Из Азиопы сделать Евразию
не смог бы и сам Перикл, —
но шанс с восторгом сделаться мразию
будет не так велик.