Защита прав
Избиение в рубопе
Иван Обухов
Начало июля. Если точно, то четвёртый день этого тёплого и доброго месяца. Самое обыкновенное летнее утро. Алексея Бессараба (фамилия не изменена) вывели как обычно из камеры, чтобы отвезти на Марченко 40, для ознакомления с его уголовным делом. Обычная процедура. Пока идёт следствие, то его материалы – тайна за семью печатями. А когда закончено, то обвиняемый имеет полное, Конституцией гарантированное, право ознакомиться с ним.
Ознакомиться, чтобы понять, в чём его обвиняют и, самое главное, реализовать ещё одно своё законное право на защиту. Ну как, скажите, защищаться, если не узнать в чём тебя обвиняют?
Дело сложное. По нему, кроме Бессараба, проходит ещё десять человек. Если ещё учесть, что следователи (обычная история между прочим) “гребут” в дело всё до кучи. Принцип железный, опробованный не одним поколением сыщиков, - чем больше накопаешь, тем больше шансов, что что-то “устанет” в суде. Ведь их “клиенты” вгрызаются в каждую букву обвинения.
Вот и “накидали” Алексею ни мало, ни много, - 86 томов. Читать не перечитать. Кто ленится или “ на слово верит”, потом удивляются за что такой огромный срок. И это тоже обычная история.
Каждый арестант знает золотое правило “ тюрьмы” – не верь, не бойся, не проси. Вот и не верят. Сверяют каждое слово: так было или иначе. По-другому нельзя, если даже запятая, поставленная не в том месте, может решить судьбу человека. Вспомните классическое – казнить нельзя помиловать. И здесь либо ты поставишь запятую, либо следователь. Третьего не дано…
На Марченко Алексей не стал терять драгоценного времени. Текстовыделители, тетради для конспектирования спорных моментов, ручку на стол и только открыл свой очередной том…
Сознание он потерял сразу. Бил мастер “своего дела”. Наверное, было больно, но он не чувствовал. А когда пришёл в сознание, то первое, что услышал – мат избившего его сотрудника РУБОПА.
- А мне пох..- ю на ваш Закон. Будете меньше писать жалоб, – кричал озверевший “страж” закона с засученными, как у гестаповца, рукавами. - Какая ему медицинская помощь. Пусть подыхает…
Олеся К., знакомая Алексея Бессараба: - Я знала, что Лёшу должны были привезти в этот день в РУБОП. Подумала, что удастся встретиться. Уже была в дороге, когда он позвонил и попросил вызвать”скорую”. “Мне очень плохо”, – сказал он. На Марченко, 40 подъехали почти одновременно: я и “скорая помощь”. Но ни меня, ни врачей к нему не допустили.
Как только врачи ни объясняли милиционерам, что для них он не обвиняемый, а прежде всего больной, которому требуется срочная неотложная помощь. Их всё равно не пустили. Врачи составили акт и уехали. Я же решила дождаться. Когда Лёшу выносили, я его не узнала. Вместо головы было сплошное кроваво-синее месиво. Неужели возможно такое в наше время?
Как Алексею Бессарабу удалось позвонить своей знакомой не знаю, но ему очень повезло (если так можно выразится в такой ситуации!). Не приедь “скорая помощь”, его бы просто убили, и сказали бы, что при попытке к бегству.
Вот, в принципе, и весь “маленький сюжет”.
Почему “маленький”? А кто он, собственно будет, этот Алексей Бессараб? Сын большого начальника? Знакомый прокурора? Родственник министра? Нет, нет и нет. Всего лишь полноправный гражданин России. И таких у нас 140 миллионов человек.
Но кто-нибудь из нас, положа руку на сердце, даже без милиции чувствует себя этим самым “полноправным гражданином России”? А представьте себя в руках вот таких “стражей закона”.
Только глухой и слепой не знает, что на Марченко царят кулак и мат. Там выбивают нужные показания как с подсолнуха семечки. Выбили – составили протокол допроса, и в суд. А для суда основанием для приговора является как раз то, что в нём написано, а не то, каким образом! Вот и приходится Генеральному прокурору заявлять на всю страну, что у нас десятки тысяч сидят в тюрьмах и лагерях невинно. Вдумайтесь: десятки тысяч! И говорит об этом не рабочий Дальзавода, а Генеральный прокурор, который лучше всех знает о чём он говорит. Но вернёмся к “маленькому сюжету”.
- А почему, уважаемый, ты молчишь, что этот Бессараб подозревается в серьёзном преступлении, - спросит иной законопослушный человек. – И что с ним “нанькаться”? Он зло причинил людям.
Говорю: Бессараб подозревается в серьёзном преступлении. Но по-до-зре-ва-ет-ся! И пока он “подозревается” – он полноправный гражданин. А вспомните в чём подозревали В. И. Черепкова? А чем закончилось?
Но я даже не о Бессарабе. Я как раз о зле для людей. Помните: из двух зол выбирают меньшее.
У старушки украли курицу. Зло? Или в одночасье почти вся страна стала нищей из-за известных реформ – зло? Человека убили или сделали инвалидом – зло?
У меня на все эти вопросы ответ один – да, зло. Но ведь тот, кто украл курицу и проводил те самые реформы, так не считает. Кто прав? Мы, конечно, и сами можем в этом разобраться. Но тогда начнётся самое страшное для любого общества – самосуды.
Чтобы не допускать такого, государство специально создало правоохранительные органы и суды. И мы своими налогами содержим их. Содержим, чтобы быть уверенными что нас защищает Закон, что если и оступимся, то с нами поступят по закону и никак иначе.
Отвечая на один из вопросов о том, каким юристом он себя считает Дмитрий Анатольевич сказал: “Я бы не хотел, чтобы меня классифицировали под либерального или ещё какого-нибудь юриста. В университете мне привили уважение к Закону. И чтобы ни происходило, всё должно быть по закону. Вот это, на самом деле, главное.”
Абсолютно понятно, что в тех органах, которые охранят закон, не может быть тех, кто его нарушает. И не важно, на 10 % или 40 % было нарушение – среди этих людей таких быть не может. Иначе люди не верят в такое государство, в справедливость и сам Закон. Грязными руками к святому не прикасаются. Отравятся все.
Так чьё зло хуже? Бессараба, который лишь подозревается в совершении преступления, или этого “стража” Закона, который наплевал на Закон, на то, что он представляет в своём лице само государство, призванное нас защищать, а не наоборот. Для меня ответ очевиден – я хочу и требую от моего государства, чтобы мне не на словах, а на деле прогарантировали защиту Законом, а если оступлюсь, то чтобы наказали тоже по Закону.
На этом можно было бы и поставить точку. Но…
Об этом “маленьком сюжете” уже знают и руководство РУБОПА, и в прокуратуре края. Знают и …делают вид, что всё… нормально. В РУБОПЕ надеются, что побои нигде не зарегистрированы ( ведь врача не пустили к пострадавшему ), а в прокуратуре, видимо, что РУБОП “всё сам утрясёт”. А как же Закон, господа? Тот самый Закон, которому вы, якобы служите. Сообщаю вам, побои все зафиксированы в больнице СИЗО, куда привезли Алексея Бессараба жестоко избитого.
А вот теперь и Достоевский с “Преступлением и наказанием”. Только позволю перефразировать его немного: твари мы безмолвные или право имеем.
Я о нас, о 140 миллионах, не имеющих в родственниках ни министров, ни прокуроров, ни сотрудников с Марченко.
Верните нам веру в Закон. Мы этого требуем.
Иван Обухов.
| Ст. 4 УК. РФ: “Лица, совершившие преступления, равны перед законом и подлежат уголовной ответственности, независимо от пола, расы, национальности, языка, происхождения, имущественного и должностного положения, места жительства, отношения к религии, убеждений, принадлежности к общественным объединениям, а также других обстоятельств.” |
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
