Политика
Наступили на мозоль
Марина ЗАВАДСКАЯ.
СУДЕБНО-ПРОКУРОРСКИЕ ДВУСМЫСЛЕННОСТИ
С нами тут один прокурор судится. Причем как-то очень неожиданно. Ну, опубликовали мы жалобу на него – так имеем право! Жалоба так и названа жалобой, обращена к его начальнику – краевому прокурору, вполне себе обоснована, никаких оскорблений не содержит – в общем, вполне деловая жалоба.
И даже рядовая. Насколько я знаю, автор жалобы уже писала что-то подобное на того же персонажа в тот же адрес, но не в газете опубликовала, а послала по традиционной безнадежной почте – и ничего в ответ не получила. Ну вот нам следующий вариант и отдала. А мы опубликовали.
Кто не понял – объясняю: имеется в виду жалоба председателя ТСЖ «Толстовцы» Елены Лазаренко («АВ» № 29) на бездействие прокурора Андрея Елькина по поводу земельного участка, который у Толстовцев стырили общими усилиями… Ну, фигурантов много, мы сейчас только о прокуроре Елькине.
Причем, когда Елена Николаевна отправила жалобу прокурору края Хохлову обычным путем, никаких движений не было не только со стороны Хохлова, но и со стороны Елькина. А как только почти тот же текст появился в газете, прокурор Елькин страшно возбудился и…
ВОЗБУЖДЕННЫЕ ОРГАНЫ
Ну, это известная история. Прокурор Елькин накатал заяву, что мы его оклеветали. Причём написано было с изрядной долей самомнения, буквально так: «Приведенные мною высказывания являются оскорбительными для меня, порочат мою деловую репутацию и подрывают авторитет прокуратуры в целом».
Мы вообще-то привыкли отделять личность от организации, которой личность служит. Какова бы ни была личность А.Ю. Елькина, на наше мнение о прокуратуре эта личность практически не влияет. Тем более что Елькин – не прокурор всего края, а всего лишь надзирает над соблюдением в крае законов…
Следственный отдел Владивостока тоже возбудился. Старший следователь Квык опросил редактора, автора жалобы и меня как заместителя редактора. Квык даже явился в редакцию с «доследственной проверкой» и изъял все номера газеты, где были статьи про Елькина. Бессмысленное, между прочим, действие. Ну что нового можно почерпнуть из сотни экземпляров одного и того же номера газеты, что не было почерпнуто из одного-единственного? Но чего не сделаешь ради… Ради чего?
Даже подпрягли специалиста-лингвиста Наталью Милянчук, и она сделала «Заключение эксперта», в тексте громко именуемое лингвистической экспертизой.
СУБЪЕКТИВНАЯ МОДАЛЬНОСТЬ
Для справки: экспертизу назначает исключительно суд, всё, что делается по иным заказам, ниже по статусу, и экспертизой не является. Не является экспертизой и «Заключение эксперта» Натальи Милянчук.
Заказчика интересовало всё: и есть ли в тексте сведения, порочащие честь и достоинство гр. Елькина, и можно ли их квалифицировать как клевету, и есть ли оскорбления, и подрывает ли текст деловую репутацию гр., и распространены ли эти сведения. Как видим, большинство этих вопросов – юридические, а оценку им дает исключительно суд, но никак не лингвист. Но Наталья Милянчук храбро взялась отвечать на вопросы, которые не входят в ее компетенцию. Получилось соответствующе.
Вот, например, исследуется отрывок о Елькине, «который, будучи начальником управления по надзору за соблюдением федерального и краевого законодательства, своим попустительством и бездействием по службе способствует хищению значительной части земельного участка».
Что должен исследовать лингвист? Прежде всего – слова! «Подозрительные» слова: попустительство (отсутствие противодействия чему-нибудь недопустимому, противозаконному), бездействие (отсутствие деятельности, должной энергии), способствовать (оказывать помощь, содействовать). Затем грамматику: используются глаголы несовершенного вида в настоящем (длительном) времени.
Но лингвист ничего этого не делает. Без всякого анализа она делает два вывода. Первый – «имеется факт хищения земельного участка». Вывод не вполне соответствует тексту: в тексте хищение земельного участка – не уже свершившийся факт, а процесс, протекающий в настоящее время. Второй вывод Натальи Милянчук: «причиной этого факта является деятельность гр. Елькина А.Ю.». А вот это – полностью фантазия лингвиста! Как можно назвать деятельностью попустительство и бездействие, которые являются (в развернутом виде) отсутствием противодействия и отсутствием деятельности?
И так – по всему тексту. Лингвист практически без анализа собственно текста делает умозаключения и обобщения. Даже сверхобобщения… А это – манипулятивный прием, о чем Наталье Милянчук как лингвисту, конечно же, должно быть известно.
НО ВЕДЬ ЭТО ЖАЛОБА!
Тем не менее, с клеветой у Елькина не заладилось (отказали ему в возбуждении уголовного дела), и он подал на нас иск о защите его чести, достоинства и деловой репутации. Иск к редакции и автору текста Елене Лазаренко.
Так себе иск, прокурор мог бы и получше написать – не покупной же у него диплом. Судье Шевяковой пришлось даже объяснять Елькину, как лучше сформулировать, что же он хочет опровергнуть… хотя объяснения не входят в ее компетенцию.
Вообще основанием для иска являются три условия (в совокупности): распространение сведений (доказывает истец), их порочащий характер (доказывает истец), несоответствие их действительности (соответствие действительности доказывает СМИ). Вот мы и прицепились к истцу в самом начале: Елькин не доказал, что сведения были распространены, поскольку предъявил в суд не экземпляр газеты, а ксерокопию и не заверенную нотариусом распечатку с сайта.
Судья заметила в нашу сторону, что надо было знакомиться с материалами дела… Но все-таки обязала Елькина предоставить оригинал газетного номера.
И на следующем заседании, пока мы (редактор Ирина Гребнева и автор текста Елена Лазаренко) оглашали свои возражения на иск прокурора, судья листала газету… Потом подняла взор и сказала потрясенно: «Но ведь это жалоба! ЖАЛОБА! Вы что, хотите опровергнуть ЖАЛОБУ?»
Да, уважаемые читатели. Собственно, мы и настаивали на том, чтобы обиженный прокурор предоставил суду не ксерокопию, а газетный номер: чтобы судья увидела это слово. Любой гражданин имеет полное право пожаловаться в любую инстанцию на любое лицо в любом виде (в том числе через газету), и преследовать его за это НЕЛЬЗЯ.
Елькин стал возражать, что это не жалоба, а статья, публикация… Но против очевидного не попрешь: в газете четко написано: ЖАЛОБА. Закон запрещает преследовать автора жалобы… Но закон не запрещает публиковать в прессе жалобы, заявления, запросы, открытые письма и т.п. Вот мы и опубликовали.
И вот результат. Если на жалобу, поданную обычным порядком, Елена Лазаренко ответа так и не дождалась, то на опубликованную жалобу ответ получила от заместителя прокурора края Ю.Б. Мельникова.
Конечно же, Мельников не нашел «оснований для принятия мер прокурорского реагирования» – но это уж как водится. Должно произойти что-то очень уж экстраординарное и чрезвычайно выдающееся, чтоб кто-нибудь из наших прокуроров увидел в этом «основания для принятия».
Но Мельников признал: да, действительно, по закону договор аренды земельного участка прекратился, и арендодателю направлено «письмо о необходимости рассмотреть вопрос о досрочном расторжении договора аренды». То есть вышестоящий прокурор сделал то, что должен был сделать Елькин – он же надзирает за соблюдением законов!
В качестве последнего аргумента Елькин предоставил суду ту самую «лингвистическую экспертизу», чем отнюдь не улучшил ситуацию. Как только прозвучало роковое слово «экспертиза», судья резко сказала:
– Я что, назначала ее?
Да, граждане. Даже прокурорам нельзя лезть в область, в которой имеет право действовать только судья.
И НАШИМ, И ВАШИМ
Решение судьи Шевяковой противоречиво. С одной стороны, судья отказала Елькину в иске к Елене Лазаренко. Еще бы! Признать претензии к автору жалобы – это напрямую нарушить закон и покрыть себя позором. Далеко не все судьи готовы на такое даже из почтения к прокурорам. С другой стороны, судья частично признала иск Елькина к редакции, хотя газета опубликовала жалобу. То есть получается: к жалобе как к факту претензий нет, а к тексту жалобы – немного есть.
Вот такой вот юридический казус.
Посмотрим, что решит краевой суд.
Марина ЗАВАДСКАЯ.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
