Вселенная
О любви, побеждающей смерть
Владимир ТЫЦКИХ
Он с полным правом может сказать о себе: «Мой адрес – Советский Союз». Родился на рудном Алтае, учился в Казахстане и на Украине, жил в Латвии.
Он с полным правом может сказать о себе: «Мой адрес – Советский Союз». Родился на рудном Алтае, учился в Казахстане и на Украине, жил в Латвии. Служил на подводных и надводных кораблях Балтийского и Тихоокеанского флотов, работал в газете «Боевая вахта», возглавлял Приморскую организацию Союза писателей России, руководил студией баталистов и маринистов, затем перешёл на работу в Морской государственный университет имени адмирала Г.И. Невельского, где стал директором департамента информации и печати. При поддержке и содействии ректора МГУ Вячеслава Седых воплотились в жизнь многие проекты: во всём многоцветье развернулась издательская программа «Народная книга», активно заработала литературная студия «Паруса», регулярно выходил в свет альманах «Сихотэ-Алинь», и шесть лет подряд, «при любой погоде» отправлялись по краю автопробеги, приуроченные к Дням славянской письменности.
«Враги России, конечно, хотели бы, чтобы мы жили без морей и без островов, без национальной памяти и без литературы, без вот этого ощущения – огромной страны, которая нуждается в нашем обережении, труде и защите. Им, конечно, мечтается, чтобы писатели разбрелись по своим «малым» и «местечковым» родинам, и пели – в зависимости от склонностей – про лапти, про «одиночество в сети» или про офисные страсти внутри Московской Кольцевой. И в такие времена особенно важны подвижники, не замыкающиеся на себе, на «личном творчестве, – пишет в «Литературной России» известный критик Лидия Сычева. – Владимир Тыцких, и за это его надо поблагодарить особо, соединяет литературное пространство, строит, а не разрушает. Каждому литератору, кто много и напряженно работает не только на себя, но и на других, всегда хочется душевной «передышки», утешения. Но наступает время, когда не мы «делаем жизнь», а уже свершенное нами прокладывает путь в будущее, стихия судьбы ведёт нас к новым просторам:
Подымись на заоблачный гребень.
Океанским доверься волнам…
Жизнь одна. На земле и на небе.
Больно здесь – будет больно и там.
Это стихи Владимира Тыцких. Стихи романтика и реалиста, человека мужественного и доверчивого. Хочу пожелать ему добра и счастья. А ещё – побольше светлых минут вдохновения, тех, которые дают силы жить и преодолевать любые жизненные тайфуны!»
Мы присоединяемся к этим замечательным словам и от души желаем поэту и прозаику, публицисту и критику, автору десятков книг и лауреату многих престижных литературных премий, члену Союза писателей России и заслуженному работнику культуры РФ Владимиру Михайловичу ТЫЦКИХ, как в советские времена, сибирского здоровья, кавказского долголетия и простого человеческого счастья. А дальневосточного характера ему не занимать.
 Владимир ТЫЦКИХ |
* * *
<Флотский экипаж во Владивостоке находился у заброшенного кладбища.
Исторический факт
Вот здесь, в логу, среди крестов забытых –
Не очень-то весёлый антураж, –
Когда-то были мне врата открыты,
Ведущие во флотский экипаж.
Вот здесь, где вновь ветра чечётку пляшут,
Ещё морской не видевший волны,
Я примерял матросскую тельняшку,
Мечтая дорасти до старшины.
Такой родной, так странно недоступный,
Почти уже забытый сам собой,
Давно по этим каменным уступам
Прошёл я за неведомой судьбой.
Судьба моя – не то чтобы жестоко
(не так, чтоб я преодолеть не мог), –
Но повторит рельеф Владивостока,
Изрезанный и вдоль и поперёк.
Уж многое припомнится едва ли,
Но вдруг забрезжит угольком в золе:
Вот я стою у тумбочки, дневалю…
Вот первый раз шагаю в патруле…
Вот на планшете помечаю цели –
Готовится торпедная стрельба…
Вот… Я уже в запасе. Неужели
Вот это всё и есть – моя судьба?
ПОЭТЫ
А были помыслы – чисты,
Слова – просты и гениальны.
«Сотри случайные черты».
Но нет на свете черт случайных.
Всё вышло, как случалось встарь:
Уныло тлел в потёмках века
Случайный, может быть, фонарь
Над неслучайною аптекой.
И не случайно как-нибудь,
Ни следствий, ни причин не зная,
В разбитых градусниках ртуть
Вдруг закипела, как дурная.
Сместились шкалы, и на них
Смешались цифры, градус спятил,
И свет накликал многих лих,
Исход которых необъятен.
И стало так, как стать могло
При нашей глухоте витальной:
С ума сошедшее число
Слух поразило радикально.
И тает вековечный лёд,
И воют зверем ураганы,
И непрерывно счёт идёт
Дням и стихиям окаянным.
Вожди привычно морщат лбы,
Гундят витии и кумиры,
Но снова «Быть или не быть»
Звучит над беззащитным миром.
И мировою чепухой
Уже последний жребий брошен,
И Блок сулит нам вечный бой,
И молится за нас Волошин…
* * *
Скоро забудут, запишут ли в святцы –
Не отменить ни того, ни другого.
Нечего, некого в жизни бояться,
Только худого поступка и слова,
Только беды, что до сердца родного
Не достучаться, не докричаться…
* * *
Когда взойдёт последняя заря,
когда закат последний отпылает,
уйду я, ничего не говоря,
не пряча, не жалея, не желая.
Не по моей и по моей вине
ещё беда с бедою рядом встанет;
мне отдохнуть от них пора настанет, –
мои друзья, не плачьте обо мне.
Когда судьба сочтёт земные дни,
и вы, скорбя, узнаете об этом,
друзья мои, соратники мои, –
храни вас Бог! – не торопитесь следом.
Коль будет суждено сгореть в огне,
мой прах горячий над полынь-травою,
над скудною отеческой землёю
развейте и не плачьте обо мне.
Когда последний песенный куплет
я допою над берегом любимым, –
последний раз сойдётся клином свет
на парусе, что пролетает мимо.
Я был и под волной, и на волне,
и в царстве тёмных смут
и истин ложных,
когда, казалось, счастье невозможно,
я счастлив был. Не плачьте обо мне.
* * *
Кто там пленник скорбей и печалей,
Вечных бед и страданий певец?!
Мы весёлые свадьбы играли
И красавиц вели под венец!
Было в мире светло несказанно,
И легко, и тревожно чуть-чуть;
Были дали близки и желанны,
И счастливым – непройденный путь.
Лишь родимому небу подсуден,
Он истает, как след на траве.
Жаль, мы вместе недолго побудем,
А расстаться придётся навек.
И за нашей последнею речкой,
Коротая бессмертные дни,
Мы про всё позабудем навечно,
Но не сможем забыть о любви.
И уже неземными ночами
Даже там мы не сможем не петь
Наших песен, простых и печальных,
О любви, побеждающей смерть.
ВОЗОК
Далеко. В ранний час, в долгий путь.
Свет в окне не видать из-за ставен.
Не избыть. Не забыть. Не вернуть.
Где нашёл, там сгубил и оставил.
На ветру, на бегу, на лету:
Лёгкий спуск – быть крутому подъёму.
Но возок мой пока на ходу –
И скрипит, да везёт по-любому.
На виду, на юру, на краю
По-над самым обрывом дорога.
Тормозну. Постою покурю.
Огляжусь, отдышавшись немного.
Даль родная не ведает слов,
Почему она так несказанна:
Горний свет, вещий сон, вечный зов –
Дай, Господь, исполать и осанна!
Пусть возок постучит-погремит
И по кочкам да ямам поскачет;
Пусть душа, коль жива, поболит,
И коль сердце стучит – пусть поплачет.
За погасшую в небе звезду,
За мечту, что ещё не свершилась,
За возок, за судьбу и беду,
За любовь и Господнюю милость.
За надёжность сожжённых мостов,
За нечаянность встречи с друзьями, –
На дорожку, в конце-то концов,
На прощанье и добрую память.
* * *
Вся немочь смут и окаянных лет,
вся темнота, вся немота глухая –
стояла ночь над Родиной такая:
казалось, больше не придёт рассвет.
И глазу было не на что смотреть.
Но, не смиряясь с темнотой ночною,
я до утра не спал, как перед боем,
в котором ждёт победа или смерть.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
