Экономика
Не забыть бы про фонтаны
Валерий КУЦЫЙ
Ничего на этом свете не происходит просто так, безмотивно, бесцельно, только самого процесса ради. Вот судья принимает явно не основанное на законе решение. Спрашивается, почему?
Предлагаю три варианта ответа. Вариант первый: из-за того, что судья, как это случается даже среди служителей Фемиды, “был чином от ума избавлен”. Второй вариант: юридические знания нашего правоприменителя, необходимые для разрешения хотя бы самых простых дел, слегка подгуляли. Такое тоже случается, причем гораздо чаще, чем хотелось бы. Наконец, вариант третий: у судьи есть в деле свой интерес, который может иметь самые различные формы - от принятия конверта со специфическим вложением или, скажем, улучшения квартирных условий до обещанного благоволения начальства с последующим продвижением по службе.
Возьмем другой пример. С чего это бывший губернатор Евгений Иванович Наздратенко, помимо своей воли расставаясь с главным креслом в приморском Белом доме, обрел новую руководящую должность не в горной промышленности, где он не один год трудился до выхода на политическую арену, а занял пост, непосредственно связанный с распределением квот на вылов рыбы и добычу морепродуктов, хотя прежде не работал в этой отрасли ни одного дня? Неужели все так само собой получилось? Нет, конечно. Причина здесь другая, причем наверняка именно та, о которой вы, уважаемые читатели, подумали.
Еще пример. С какого такого угару любимая народом партия “Единая Россия” стала проводить акцию протеста против неподъемных для сельского хозяйства цен на горюче-смазочные материалы? Разве чиновники, которые осуществляют власть в нашей стране и от которых зависит сдерживание цен, не составляют основу “медвежьей” партии? Ясное дело, составляют, и получается, что единороссы требуют решительных действий от самих себя, а иначе они покажут себе кузькину мать.
Ситуация не новая, широко известно нечто подобное, когда, по утверждению одного из гоголевских персонажей, унтер-офицерская вдова сама себя высекла. Но поступок этой вдовы ничем не был мотивирован, и тем более трудно поверить, чтобы она ухитрилась совершить сколько-нибудь ощутимую экзекуцию по своим же филейным частям. А тут самобичевание буквально налицо.
И секрет данного неординарного события, на мой взгляд, предельно прост - сорвать весенний сев никто правительству не позволит, а коль скоро такое случится, воспоследует жесточайшая порка некоторых членов кабинета министров. Выход один - изыскать средства, чтобы компенсировать сельхозпроизводителям непосильные затраты на горючее. А раз так, то почему бы попутно не сделать на этом пиар?
“Единая Россия” рвет тельняшку на груди, требуя принять неотложные меры, и тем самым набирает политические очки; правительство с пониманием относится к этим требованиям, ибо любит свой народ, как родную маму или даже президента Путина. В итоге все довольны, все смеются, и мы сомкнутыми рядами под руководством правящей партии уверенно идем вперед к новым победам.
И вот теперь, с ясным пониманием того, что все происходящее имеет смысл, мы обращаем свой взор к некоторым событиям, наблюдаемым в нашем краевом центре. В частности, к желанию владивостокской администрации забрусчатить плиткой изрядные куски на улицах Светланской, Русской и кое-где еще.
Депутаты Гордумы, получив просьбу о выделении серьезных миллионов рублей на указанные мероприятия, сначала подумали, что это какая-то мистификация. Во Владивостоке проблем - не сосчитать. Тут тебе и протекающие крыши, и дырявые водопроводные трубы, и катастрофическая нехватка очистных сооружений, и дороги, словно специально предназначенные для того, чтобы доводить до остервенения водителей автомобилей, автобусов и троллейбусов, и многое, многое другое.
А денег в бюджете кот наплакал, краевые власти, распределяя средства между муниципальными образованиями, не очень-то балуют столицу Приморья. Так нет, будем заменять асфальт плиткой, которая много дороже и доказала свою несостоятельность в условиях холмистого Владивостока. Сколько трудов положили врачи, гипсуя поломанные на ней руки и ноги! Если же записать высказывания пешеходов, которые выделывали немыслимые па, скользя зимой на этом элегантном покрытии, то можно было бы составить самый полный словарь ненормативной лексики.
Мне думалось, что, дав отлуп гораздому на выдумки и обладавшему цицероновским красноречием Юрию Михайловичу Копылову, мы уже никогда не станем подопытными кроликами чьих-либо экспериментов. Оказывается, дудки, Копылов отставлен от руководства городом, но дело его живет и побеждает. С чего бы это?
Что заставило новую администрацию не только взять на вооружение брусчаточную затею, но и без всякого конкурса наметить в качестве ее исполнителя ту же фирму, с которой сотрудничала копыловская команда? Попробуйте с трех раз дать правильный ответ, я уверен, у вас получится.
Заслуживают внимания и некоторые совпадения по части махинаций с муниципальной собственностью. Мне понравилось высказывание мэра Владимира Николаева по поводу того, что городу должен быть возмещен миллиардный убыток, нанесенный ему такого рода махинациями в исполнении прежних правителей.
Разумеется, должен, но только, думаю, при существующей в Приморье правоохранительной и судебной системах это из области мечтаний. Уже, кажется, никто не вспоминает о судебном процессе над группой товарищей, которые в копыловскую эпоху, плюя с высоты своего положения на закон, распродавали за бесценок городскую собственность. Кто за это наказан? Да никто!
Когда мы мальчишками гоняли во дворах в футбол и кто-то нарушал правила, а игра по каким-то причинам не останавливалась, нарушение через несколько минут считалось “заигранным”, о нем уже никто не вспоминал. То же самое и здесь: времени прошло много, одни махинаторы выехали за пределы края, другие переселились в мир иной, третьи, утратив статус муниципальных служащих, в своих коттеджах спокойненько проедают наворованное.
Муниципальное же имущество, которым они сумели ловко распорядиться, многократно продано и перепродано. Сейчас большая его часть находится в руках так называемых “добросовестных приобретателей”, а с них уж точно ничего не возьмешь - знать, мол, не знал, ведать не ведал, что купленное мной помещение было отчуждено у города нечестным путем. Всё, преступление “заиграно”, муниципальная собственность навсегда ушла из ведения мэрии, и то обстоятельство, что бывшего градоначальника вызывали куда-то там на допрос, ничего не меняет.
Сейчас, однако, меня беспокоит другое. Состоит это другое в том, что и при новом начальстве атмосфера в городе сильно отдает коррупцией. Как мне представляется, признаки ее явственно обнаруживают себя и в поборах с мелких и средних предприятий, в похоронном деле, в установке пластиковых окон в подъездах (неужели больше некуда тратить деньги?), да и в потугах завоевать мировое первенство по количеству брусчатки на душу населения.
Первую попытку в этом направлении депутаты, правда, отбили, но у меня нет ни малейшего сомнения, что главное сражение еще впереди. Когда в “Золотом теленке” незабвенный Остап Бендер ночью сел в вагон поезда, в котором советские и зарубежные журналисты ехали на смычку Среднеазиатской железнодорожной магистрали, он увидел на столике в купе чью-то жареную курицу. Вонзив в нее зубы, командор вспомнил одного из сыновей лейтенанта Шмидта, большого охотника до чужих гусей, и подумал: “Я иду по неверному пути Паниковского”.
Так неужели новая владивостокская администрация идет по неверному пути старой? Не хотелось бы верить, но очень уж всё выглядит похоже.
Прежде, чем перейти к заключительному эпизоду того же ряда, хочу своими словами и в собственной интерпретации изложить историю, которую я вычитал у Сергея Довлатова в те невыразимо счастливые времена, когда зрение еще позволяло мне читать. В Московскую организацию Союза писателей СССР для разбора на товарищеском суде из милиции поступило сообщение о том, что довольно известный прозаик - из деликатности дадим ему псевдоним Андрея Бритова - в общественном месте, каковым безусловно является вестибюль ресторана, на глазах у всего прогрессивного человечества ударил по лицу не менее известного поэта, которого опять же из деликатности назову Андреем Воскресенским.
Товарищеские судьи долго и терпеливо разъясняли Бритову, что поэтов надо беречь (об этом сказал еще Маркс), и что лица у них предназначены не для битья, а для воспроизведения на обложках поэтических сборников. В свою очередь виновник торжества заявил:
- Согласен понести любое наказание, но прошу выслушать меня, и тогда, надеюсь, вы всё поймете. Захожу в “Метрополь” и вижу - стоит Воскресенский. Я, конечно, даю ему по морде, а что оставалось делать? Так на моем месте поступил бы каждый.
Теперь обратимся к нашим скорбным делам. Однажды по Спортивной гавани прогуливалось, обозревая окрестности, некое начальствующее лицо. И оно, это лицо, увидело, что вдоль аллеи, пролегавшей мимо стадиона “Динамо”, нахально стоят деревья. Пользы от них ни на грош, если не считать очищения воздуха и тени, тогда как будь на их месте, например, киоски, происходили бы немалые денежные поступления.
Что оставалось делать вышеупомянутому гражданину начальнику? Естественно, учинить реконструкцию, в ходе которой изничтожить дурацкие зеленые насаждения и заменить их радующими глаз предприятиями мелкорозничной торговли.
Не верите? Сходите на Спортивную гавань, и вы убедитесь, что знаменитый копыловский лесоповал не стал достоянием истории, а успешно продолжается.
В этой связи возьму на себя смелость обратиться к отцам города с призывом следующего содержания: если уж вы, господа, так хотите, чтобы деяния вашего предшественника получили дальнейшее развитие, то не забудьте о строительстве фонтанов, это тоже, уверяю вас, может принести кой-какие доходы. Надо только объяснить населению, что для Владивостока, периодически испытывающего нехватку воды, нет ничего более актуального. А там, глядишь, и до канатной дороги очередь дойдет. Как говорится, кто нам или, вернее, им запретит роскошно жить?
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. В Германии, в городе Лейпциге, который, насколько я знаю, сами немцы именуют «Ляйпцигом», побывала представительная приморская делегация. В нее входили мэр города Владивостока и два его заместителя, мэр города Артема и два депутата краевого Законодательного собрания.
Съездили, благо, до Германии рукой подать, на людей посмотрели, себя показали. А главное, обменялись опытом, и теперь мы сможем жить, как они, а они, наоборот, - как мы. Вот смеху-то будет, когда в Лейпциге (или Ляйпциге, черт его знает) на привокзальной площади немцы соорудят памятник товарищу Ленину, чтобы возле него митинговать, протестуя против неподъемных коммунальных тарифов.
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
