Посиделки
Олег Меньшиков: Надо что-то с собой делать
Беседовал Андрей Девяткин
Один из самых знаменитых российских киноактеров, Олег Меньшиков (“Покровские ворота”, “Утомленные солнцем”, “Восток-Запад”, “Кавказский пленник”, “Сибирский цирюльник” и другие фильмы), всегда был фигурой загадочной и таинственной.
В последнее время он стал пробовать себя в роли театрального режиссера, а потом вдруг оказался “лицом” швейцарских часов Longines. Произошла и еще одна перемена: ранее молчаливый, Меньшиков стал охотнее давать интервью. Сегодня в беседе с нашим корреспондентом он приоткрывает завесу тайны происходящих с ним перемен...
У вас на каждой руке - часы. Зачем? Может быть, это подарок от швейцарской фирмы Longines, “лицом” которой вы теперь являетесь?
Дело в том, что я вообще давно люблю часы. У меня какая-то страсть к часам. Потому что, действительно, ну какие собственно украшения может позволить себе мужчина? Галстук, часы, что еще? А когда прозвучало предложение от швейцарцев, я подумал: странно, никогда этим не занимался... Это ведь не рекламная акция, не разовая ситуация, когда снялся - и все. Мне не очень нравится это выражение - “лицо фирмы”, но другого не придумали. Это совсем другое дело. Да и имена, которые представляли эту фирму до меня - они тоже не хилые. Ни один российский артист не заключал контракт с известными западными фирмами. Мне захотелось попробовать, захотелось узнать, что это такое.
Как отнеслись ваши коллеги к тому, что вы стали лицом фирмы?
Думаю, завидовали со страшной силой.
На что вы потратите 200 тысяч долларов, которые получили по контракту?
Откуда вы взяли эту цифру? Я, например, читал в одной газете, что мне заплатили три миллиона...
Так сколько ваше лицо действительно стоит?
Не могу сказать - таковы условия контракта.
Но вы будете эти деньги куда-нибудь вкладывать? В свои проекты, например? Или купите что-нибудь для себя - замок, домик?
Может быть, и куплю... А что касается проектов, то в “Горе от ума”, когда у нас была сложная ситуация, я вложил свои деньги, и деньги немаленькие. И я не считаю это за какой-то подвиг. Это нормально. Если я решил посвятить такому занятию два года своей жизни, то не стоит рассчитывать, будто кто-то будет это оплачивать.
Скажите, а артист может не играть?
На сцене?
Нет, в жизни.
Знаете, мне кажется, нет ни одного человека, который может не играть. Артист, не артист... Все подвержены этой заразе. Просто кто-то делает ее своей профессией, а кто-то... так и остается дилетантом.
Прошел слух, что вы будете играть главную роль в сериале по мотивам “Юноны и Авось”. Почему-то снимать его будет мексиканский режиссер. Что это за странный проект?
Ничего не могу сказать. Я сам об этом узнал из газет.
Говорят, что вы сейчас активно изучаете английский язык. Хотите покорить Голливуд?
Начнем с того, что я вообще-то на английском поговаривал. В 1992 году я играл спектакль на английском языке в Лондоне в театре “Трайсекл”. И когда я работаю за границей, это мой единственный язык, потому что русский там как-то еще не очень знают. Что касается Голливуда, то покорять его у меня нет ни малейшего желания. Что за цель такая непонятная, смешная - покорить Голливуд! А потом... Есть процесс самосовершенствования. Нужно что-то с собой делать. Недавно в одной передаче Андрей Сергеевич Михалков-Кончаловский правильно сказал: надо ставить перед собой цель на месяц. Вот режиссер Галя Дубовская, мать двоих детей - сидела, сидела и пошла на курсы автовождения. Это у меня вызывает безумное уважение. Надо что-то с собой делать, чтобы не стать частью интерьера. Куда-то надо выбиваться! Вот я, например, начал играть в футбол. Хотя раньше только в теннис играл. Пытаюсь что-то делать с собой... Как-то корректировать свое поведение с друзьями, любовные отношения, обращение с прессой. Видите, какой разговорчивый стал!
С тех пор, как вы стали заниматься театральной режиссурой, ваша жизнь сильно изменилась?
Да. Времени катастрофически не хватает, но это даже хорошо. Дни стали более насыщенными, и успеть хочется гораздо больше. Я только теперь понял, какие же все актеры, в том числе и я, эгоисты. Сколько же боли мы доставляем режиссерам! С другой стороны, это, наверное, нормально - такое распределение ролей. Режиссеру приходится отвечать за всех. Хотя я боюсь пока этого слова - “режиссура”. Считается, что необходимо поставить хотя бы десяток спектаклей, прежде чем получишь право называться режиссером, и думаю, это правда.
Ваши спектакли, например “Кухня”, вызывают очень неоднозначную реакцию. Что вы хотите сказать своими спектаклями? Какое там содержится послание, призыв к человечеству?
Я как-то не берусь человечество призывать. Оно само пускай разбирается. У меня такой призыв... Он, может быть, даже не услышится... Он грустненький немножечко. Это даже не призыв, мы и так это знаем всегда - надо помнить о смерти. Потому что она рядом. Поймите правильно, это наоборот радостно. Это не так, что вот тебя похоронят, заколотят в доски, положат в землю - это не та смерть, другая. Есть рядом с нами какой-то другой мир. Там уж если любят, так любят, если ненавидят, так ненавидят.
Параллельный мир?
А кто его знает, может, и параллельный.
Вы верите в его существование?
Скажем так: я верю в Бога, а там посмотрим, как он распорядится.
Могли бы вы, как ваш герой в фильме “Восток-Запад”, пожертвовать всем ради любви?
Чем дальше я иду по жизни, чем старше становлюсь, тем скорее я могу ответить на этот вопрос “да”.
Вы чувствуете себя взрослым?
Ну... Совершенно взрослым я себя не чувствую. Стараюсь по возможности быть серьезным в соответствующих ситуациях. С другой стороны, глупо было бы, если бы я сказал, что за 20 лет я совершенно не изменился. Идет время, мы все меняемся...
Беседовал Андрей Девяткин
Другие статьи номера в рубрике Посиделки:
