Политика
Здрасьте, я ваша тетя!
Валерий КУЦЫЙ
Жизнь такова, какова она есть, и более никакова, - в этих словах заключена великая мудрость, приобретенная человечеством на всем протяжении его истории.
Можно менять юридические законы, но нельзя изменить закон природы, согласно которому человек, хоть кол на его голове теши, всегда останется самим собой. И потому я не удивился, когда услышал с телеэкрана такой родной, такой близкий голос бывшего нашего губернатора, а ныне госкомрыболова страны Евгения Ивановича Наздратенко. Сразу вспомнилось, как часто с помощью телеэфира Евгений Иванович вразумлял население края, как делился с ним своими глубокими мыслями. Видимо, эту привычку он сохранил, и потому, каждый раз, навещая родной регион, балует нас своими откровениями в том же духе, в каком вещал, когда был полновластным хозяином здешних мест.
Хотелось бы, конечно, проанализировать обширное интервью Евгения Ивановича от А до Я. Но это заняло бы непозволительно большую газетную площадь, и потому ограничусь комментарием к тем фрагментам передачи, которые либо непосредственно касаются наших приморских дел, либо наиболее ярко, на мой взгляд, отражают самые характерные черты нашего героя. Возьмем такое высказывание:
“Я имел встречи с редакциями двух газет - “Конкурент” и “Новости”, и кое-что для себя новое узнал. Журналисты - это всегда такой народ, они как бы стремятся ко всему тому, ко всем тем изменениям, которые происходят. Но, и на мой взгляд, и так строились мои, кстати говоря, отношения с ними. Администрация края не была закрыта, и я не был закрыт. Даже, смотрите вот, по производству бумаг. Да и документов. Всегда была ячейка, где раскладывались документы для Думы Приморского края, для ФСБ, для МВД, для всех парторганизаций, то есть это были доступные документы, какие бы они не выходили. Для прессы, для всех газет. И я считал, что власть должна быть предельно открыта в каждодневных своих постановлениях”.
Здесь требуется небольшое уточнение: трогательным вниманием губернатора, его окружения и пресс-службы во главе с Натальей Встовской пресса действительно пользовалась, но почему-то только верноподданная. Для нее устраивались пресс-конференции и приемы, ей перепадали немалые деньги из краевого бюджета. На долю же прессы независимой, не входящей в сферу губернаторского благорасположения, оставалось внимание особого рода. Оппозиционную прессу выбрасывали из помещений, лишали возможности печататься на территории края. Известны факты физической расправы с неугодными журналистами; судебно-прокурорского произвола, допущенного, как я убежден, к редактору “Арсеньевских вестей” Ирине Гребневой; удовлетворения судами смехотворных, на мой взгляд, исков к независимым изданиям по защите чести и достоинства, имеющихся у того же Евгения Ивановича. Если собрать наздратенковские иски к одним только “Арсеньевским вестям”, то, по-моему, понадобилась бы отдельная ячейка изрядной вместимости. И просто таки потрясающее внимание к нашему брату-журналисту! Как говорится, “минуй нас пуще всех печалей и барский гнев, и барская любовь”.
А вот какую любопытную оценку дает экс-губернатор нынешней подготовке к предстоящей зиме:
“Что касается подготовки к зиме, то я думаю, что край достаточно основательно готовился к зиме, и в этом было участие всего государства: и приезд премьер-министра Касьянова, и заместителя министра Кудрявого, и РАО ЕЭС, которые здесь были, - это, безусловно, прошедшая зима послужила уроком для всей страны. Но и в конце концов, если для того, чтобы понять, что такое Дальний Восток, потребовалось изменить судьбу Наздратенко, то пусть будет так, лишь бы, так сказать, людям было теплее и чуть-чуть лучше”.
Если бы эту тираду прослушал незнакомый с дальнейшей судьбой Наздратенко человек, он подумал бы, что Евгений Иванович стал не председателем Госкомрыболовства, а подобно декабристам пошел на каторгу за счастье народа. Где тот Салтыков-Щедрин, который возьмется описать, как государственный чиновник, провалившийся (и это мое глубокое убеждение) на одной высокой государственной должности, был тут же назначен на другую, еще более высокую! Хотя сам Евгений Иванович результаты своей деятельности в Приморье провалом не считает. Наоборот, он расценивает плоды своих трудов как немалое достижение:
“Значит, я бы просто хотел напомнить некоторые цифры из истории края, которые, может быть, подзабылись, а может быть, не очень-то волновали людей в силу того, что люди живут, вы же знаете, каждодневными проблемами. Но когда я принимал край в 93-м году, зима с 92-го на 93-й была очень тяжелая для края, и край предпринял такое решение. Прежнее руководство краем, я просто тогда не руководил краем, но они предприняли такое решение. Они взяли сняли топливо все, которое шло на Камчатку и на Сахалин, и топили, так сказать, узловые станции края вот этим топливом. И когда я принял край, мне достались примерно следующие финансовые показатели. Пенсии не выплачивались пять месяцев. Долги за сворованное топливо у Камчатки были 37 миллиардов рублей, Сахалину 17 миллиардов рублей. Бюджетники на тот момент вообще по 8-9 месяцев не получали зарплату. И я не говорил, что по старым долгам должно платить старое руководство края. Наоборот, я выступил на сессии краевого Совета и сказал, давайте скажем спасибо прежнему руководству края, они поработали, как могли, им досталось очень непростое время - время становления государства, и, так сказать, отпустим их с миром. Я же сдавал край на 1-ое число 1-го месяца этого года - примерно такие были показатели. По пенсиям долгов не было 7 лет, по зарплате учителям и врачам, так сказать, получали день в день, социальные все службы - день в день, культура - день в день, значит, по топливу мы не были никому должны. Вот примерно такие были показатели. И показатели по производству на тот момент какие были, такие и были. Поэтому я считаю, что в плане этики мне легче говорить о своей работе”.
Почему-то мои воспоминания в этой части расходятся с воспоминаниями Евгения Ивановича. Да, в период губернаторства Владимира Кузнецова перехват чужого топлива для края действительно был. А что касается больших задержек пенсий и зарплат бюджетникам, то тут Евгений Иванович сильно преувеличивает. Кузнецова обвиняли в одном: он чересчур увлекался международными делами в ущерб краевым.
За назначение же губернатором Наздратенко не на живот, а насмерть дралось могущественное объединение ПАКТ, в которое входили 213 промышленных, финансовых и торговых генералов. Кстати, президенту Ельцину Евгений Иванович был рекомендован как рыночник и сторонник демократических реформ. И, как ни крути, именно при нем достигли пика акции протеста шахтеров, учителей, врачей, работников оборонной промышленности. И теперь он убеждает меня, что не было всего того, что я видел собственными глазами: забастовок, голодовок, перекрытия улиц, Транссибирской железнодорожной магистрали.
А однажды, даже помнится, в прессе был шум по поводу того, что Евгений Иванович совершил вояж в Англию, в то время как в Партизанске из-за многомесячной задержки зарплаты объявили голодовку шахтеры. Вот так обстояли дела - хоть в плане этики, хоть в плане эстетики. И уж не знаю, насколько легко Евгению Ивановичу говорить о своих показателях сейчас, но за все время его губернаторства администрация, руководимая им, только один раз отчиталась перед краевой Думой. Тогда, выходит, было нелегко, а сейчас неожиданно полегчало.
Мне и в голову не приходит упрекнуть Евгения Ивановича, что он все время говорит неправду. Часто он с большой эмоцией произносит очень правильные слова. Например, о непосильных для дальневосточников энерготарифах и тарифах на железнодорожные перевозки. И делает вывод:
“Вот, пожалуй, вот эти все вещи и ударили так сильно по экономике края. Но их отстаивать, сопротивляться, защищать жителей края, коль скоро вы власть, обязана была власть. И власть должна знать, что это не только презентации, это не только, так сказать, статус, это не только причитание, это еще сумасшедшая ответственность.
Это огромная потеря просто здоровья, и в какой-то степени это должна быть и человеческая смелость. Когда нужно вставать и говорить: Нет! Границу, господин президент предыдущий, трогать нельзя! Нет! Тарифы должны быть такие, как по всей стране, чтобы люди выживали. Не только чтобы счастье было у москвичей, а счастье было у каждого живущего в крае Приморском.
Я, знаете, не очень понимаю логику, когда говорят: главная задача власти - это перезимовать зиму. Слушайте, Приморский край - что, одна полярная станция-полюс? Это что, статус зимовщика? Почему дети здесь должны лишаться каких-то обыкновенных радостей жизни? Просто расти, чтоб работали кружки, чтоб они могли посещать секции, чтобы было организовано взрослыми их детство.
Дети и ветераны не должны знать о каких-то там премудростях экономики. Потому что как у нас семнадцать лет идет перестройка, уже два поколения с 1-го по 10-й класс выпускается, а им все говорят: ждите счастливого капитализма. Вот капитализм настанет - будете жить! И в этот момент совершенно роскошно живут отдельные люди, кто без совести просто захапал собственность в стране в результате этой, какой-то предательской по отношению к стране, приватизации. И для них - роскошь, они живут каждым днем, их дети живут каждым днем, они давно покинули эту страну, они давно наслаждаются благами другой страны. Я каким был Наздратенко, таким и остался”.
Браво, Евгений Иванович! Правда, ни с китайской границей, ни с энерготарифами у него не получилось, зато шуму было на всю Россию: и славу непримиримого борца с Центром заработал, и награды из рук президента Ельцина неизвестно за что принимал. А касательно отдельных лиц, живущих в роскоши за чужой счет, так не ударился ли Евгений Иванович в самокритику? И еще Копылова зачем-то подставил, упомянув о детках, которые неплохо устроились за границей.
Однако Наздратенко не был бы самим собой, если бы упустил случай лишний раз показать себя в выгодном свете. Он скромно умалчивает, что в приватизации, которую сам же называет грабительской, участвовал активнейшим образом и как глава горнорудной компании - член совета директоров ПАКТа, и как губернатор, подписывающий планы приватизации. Он считает виноватым кого угодно, кроме себя самого, что при нем растаскивался рыбацкий флот, раскрадывались лесные богатства, пришли в упадок сельское хозяйство, звероводство, строительство, горнорудное дело. Зато о своем расставании с краем, в котором призывал всех других жить и работать, он рассказывает так:
“Безусловно, это и боль, и горечь, которая во мне самом, и в моем отъезде. Понятно, что это был непростой и нелегкий отъезд в Москву. Это не было какое-то знаковое повышение, это было все так, как проходило на глазах у жителей края. Мне просто не хотелось, чтобы дальше продолжали избивать директорский корпус, федеральных чиновников, чтобы моя судьба не стала залоговой для их судьбы. Я просто взял и извинился перед жителями края и уехал на другое место жительства”.
Я сейчас заплачу. Дайте скорее носовой платок. Только пусть мне сперва разъяснят, почему из-за Евгения Ивановича могли пострадать руководители федеральных служб. У них свои обязанности, свое начальство. За действия Наздратенко они не отвечали. А вот большинство подчиненных экс-губернатора из его ближнего круга после отъезда своего благодетеля как раз потеряли защиту и лишились насиженных местечек. И перед кем Евгений Иванович извинялся за свой отъезд в московскую ссылку, я тоже не знаю. Перед Копыловм? Может быть. Перед прокурором края Василенко? Тоже возможно. Рядовой же состав населения его извинений не услышал. А если бы услышал, то не поручусь, что принял бы.
Слишком мало хороших воспоминаний о нем осталось, несмотря на все усилия холуев от журналистики. Не считать же доброй памятью барские хоромы в курортной зоне Владивостока, которые Наздратенко, по его словам, решил не продавать. То ли потому, что покупателя на такой особняк нелегко найти (сегодня уже не каждому хочется светиться неправедно нажитым богатством), то ли на тот случай, если наскучит обретаться в пределах Садового Кольца и захочется возвернуться в первобытное губернаторское состояние.
А вот это уже ни к чему. Помните фразу из старого кинофильма: “Здрасьте, я ваша тетя, приехала из Киева и буду жить у вас!” Ну, представьте себе, что во Владивостоке появляется мужчина средних лет и заявляет: “Я Наздратенко, приехал из Москвы и буду опять у вас губернатором”. Лично я от такого сообщения получил бы второй инфаркт. Пожалейте, Евгений Иванович! Оставайтесь в высоких московских сферах. Покажите им там всем кузькину мать, а мы уж тут как-нибудь перебьемся.
Валерий КУЦЫЙ.
Р.S. Кроме того, я считаю, что Бакшин должен быть изгнан из государственной телерадиокомпании.
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
