Политика
Встретимся в суде
«Газета.ру», фото: day.zp.ua
Главные персонажи российской жизни не политики или шоумены, а судьи и следователи
Предъявление Алексею Навальному обвинения в хищении и продолжающийся процесс над Pussy Riot стали главными событиями нынешней повестки дня. Вроде бы этот естественно: фигура Навального и акция панк-группы имеют большой общественный резонанс и обречены оказываться в центре внимания медиа. А потому из зала Хамовнического суда идет интернет-трансляция, а Следственный комитет вывешивает на своем сайте сообщение о предъявлении Навальному обвинения. Хотя назвать значимыми исследуемые правонарушения сложно: 16 млн рублей, в которые следствие оценивает ущерб от вменяемых Навальному действий, хоть и квалифицируются как «особо крупный размер», в действительности сумма для коммерческих злоупотреблений смешная, а Pussy Riot и вовсе судят по хулиганке. Однако понятно, что тут политика. Но вопрос не в этих конкретных делах, об обстоятельствах которых сказано и еще будет сказано немало.
Вопрос в том, что если посмотреть на общенациональную повестку за более длительный промежуток времени, то за вычетом природных или техногенных катастроф и официоза она сформирована сведениями о следствии, задержаниях, обысках, обвинении и судах.
Такая лихорадочная работа органов по выявлению и нейтрализации злоумышленников (почему-то всегда из числа либо прямых оппонентов, либо особо раздражающих власть и персонально начальство персонажей) часто является симптомом системных сбоев государства.
Разумеется, роль самих медиа тут не стоит преувеличивать. Поскольку речь идет о громких случаях, пусть даже по ничтожным поводам, СМИ будут их освещать: какие-то – в пропагандистских целях, какие-то – исходя из редакционных соображений о новостном ряде. Однако превратить банальные претензии правоохранителей к участникам митинга 6 мая, простенькое дело о хулиганстве нескольких акционисток и тому подобные инциденты в первополосные события, более того, придать им общенациональную значимость и изобразить все так, что руководство страны наконец-то взялось за внутреннего врага, можно только усилиями самой власти.
Совершенно не обязательно фантазировать о наличии в кремлевских корпусах специальной ситуационной комнаты, в которой осуществлялось бы стратегическое планирование спецоперации против «пятой колонны» и разрабатывались тактические планы по захвату вражеских узлов связи и уничтожению штабов.
Репрессивный потенциал российского государства достаточно высок, а бюрократическое чутье исполнителей достаточно обострено, чтобы уловить и реализовать совершенно недвусмысленные сигналы, публично подающиеся с самого верха.
Зачем превращать жизнь России в череду сообщений о пресечении вражеской активности? Не исключено, что это происходит не нарочно, а в силу мировоззренческих особенностей некоторых представителей высшего начальства. Но, может быть, дело в том, что возгонка уголовного запугивания противника представляется наиболее удобным и эффективным средством политической борьбы, особенно борьбы с противником, силовым ресурсом не располагающим и, соответственно, неспособным дать сдачи.
Дальше начинается рефлекторная игра мышцами, которую остается только подкрепить организационно и финансово, как это, похоже, и происходит, если судить по сообщаемым газетой «Ведомости» планам выделить Следственному комитету дополнительные средства из бюджета: намечен прирост более чем на 70% на будущий год.
Социологические исследования позволяют сказать, что на подход, при котором внутренняя политика и вообще значительная доля новостей о жизни России будут состоять из обвинений, обысков, арестов и судов, есть серьезный общественный запрос. Респонденты в своих ответах жестокостью даже, пожалуй, превосходят репрессивный аппарат. Правда, одно дело – быть жестокими на словах, а другое – на практике. Но запрос налицо.
Важно, однако, понять, из чего такой запрос происходит. Очевидно, в большой степени это результат той самой информационной повестки, которую власти сами же и формируют, занявшись масштабными уголовными преследованиями оппонентов.
Успешное тиражирование образа внутреннего врага в дополнение к внешнему, впрочем, означает и еще одно – распространение настроений неуверенности и неудовлетворенности существующим положением дел среди целевой аудитории.
То, с какой готовностью она хватается за рассказы об угрожающем всей России подрыве устоев и основ группой московских девиц, культе антиполицейского насилия в рядах «болотных» хипстеров и корыстных делишках борцов с государственной коррупцией, показывает востребованность простых объяснений – отчего в стране нелады. И органы, очевидно, готовы это объяснение дать.
Проблема в том, что воспитываемые таким способом чувства нестабильны. Изменится повестка дня – в силу экономических неурядиц или других объективных причин – и тот же общественный запрос будет требовать максимальной жестокости по отношению к недавним заказчикам репрессий. Даже и неоправданной. Сами научили.
«Газета.ру», фото: day.zp.ua
Другие статьи номера в рубрике Политика:
