Политика
Парад звезд – канализация зрителя
Анастасия Попова
Три дня я находилась на семинарах школы для молодых журналистов Алины Кабаевой в Москве. И меня поразило, насколько низко упала моя профессия. В детстве я и помыслить не могла, что когда-то про телевидение скажут: «Это неправда, что телевидение умирает, про театр так говорили, но театр (как вариант, литература) до сих пор существует». Вот именно, и театр, и литература существуют, вернее, влачат безвестное существование. На этот же уровень стремится сейчас журналистика?
Магия семинара Алины Кабаевой
На семинары съехались журналисты возраста 20-30 лет со всей страны. Выступали перед нами гуру – редакторы и замредакторы «Эха Москвы», телеканала «России», «РБК daily», «РЕН ТВ»...
Алина Кабаева лично присутствовала на многих семинарах. Я почему-то думала, что она легкомысленная, но на деле я увидела красивую адекватную женщину.
Когда я стартовала в Москву, коллеги шутили, что нас будут обрабатывать. Нас не обрабатывали – семинары проходили, как лекции в университете, и я до сих пор не могу сказать, для какой цели нас позвали.
Лекторы говорили с нами о технике и почти не говорили о проблемах, которые мы освещаем. И Кабаева, и ряд приглашённых персон просили не публиковать материалы о том, что было в школе. Когда речь шла о неудобных вопросах, Кабаева могла сказать приглашённому: «Вы имеете право не отвечать».
С другой стороны, было сделано всё, чтобы создать иллюзию демократичности – никаких инструктажей на тему «этот вопрос не задавай», беседы велись не по-чиновничьи, а по-людски. В общем, если не анализировать то, о чём нам говорили – мероприятие прошло очень достойно, и кое-чему, особенно, как освещать бизнес-темы, я реально научилась.
Проект общественного ТВ
Ещё перед семинарами я немножко пообщалась с коллегами. Девушка из одного издания рассказала, что работает в СМИ, подконтрольном правительству области. У них до идиотизма доходит – пишет газета о каком-нибудь субботнике, на котором присутствует вся властная верхушка, а потом спикер городской и областной думы линейкой измеряют, про кого больше написано.
Но в газету попадает не всё – был случай, когда один депутат в ночном клубе стал так приставать к танцору-кубинцу, что дело закончилось перестрелкой. Хотя в блогах история бурно обсуждалась, а другие депутаты неделю не подавали любителю кубинцев руки и боялись поворачиваться спиной.
Публика собралась интеллигентная, неконфликтная, людей, которые задавали провокационные или хотя бы неоднозначные вопросы, я насчитала человек пять. Началось всё с лекции Даниила Дондурея. Это кинокритик, социолог СМИ и редактор журнала про кино. Именно он предложил проект общественного телевидения.
Дондурей много рассказывал о том, что телевидение смотрят все, что оно влияет на массы и т.п. На мой взгляд, человек застрял в 90-х. Телевидение оказывает влияние, но всё больше теряет аудиторию. Во Владивостоке среди молодёжи, особенно неформальной, считается дурным тоном смотреть телевизор, у некоторых его попросту нет. Да и вряд ли вы сможете назвать программу даже Первого канала.
Моральный кризис мы с Дондуреем видим по-разному
Дондурей много возмущался, что на телевидении показывают насилие (чего, естественно, не будет на общественном телевидении). Говорил о моральном кризисе общества. Примером морального кризиса общества, по его мнению, является то, что в московском метро в час пик сложно выйти из вагона.
Я задала вопрос, как мы собираемся выбираться из морального кризиса, если в стране существует цензура? Дондурей уточнил: мол, я-то имею в виду политическую цензуру, а проблема общества в другом. Ну, например, в том, что на каналах много насилия. Я возразила, что если ко мне пришёл человек, у которого убили ребёнка и какой-нибудь дед с монографией, естественно, я напишу про ребёнка. Это важнее.
Но кинокритик убежден, что РПЦ или министерство образования должны подавать в суд на каналы, которые показывают насилие. Это новая волна поисков экстремизма? Его найдут теперь в правозащите?
И этот человек предлагает проект канала, который, естественно, будет финансироваться за наш с вами счёт.
Общественное телевидение – идея неосуществимая?
Мы пошли обедать, продолжая диспут о морали. И далеко не все были на моей стороне.
Следующим был Сергей Брилев, заместитель генерального директора телеканала «Россия». Нас предупредили, что это не интервью, и его слова не должны быть где-либо опубликованы.
Меня бы это не остановило, но что же он такого сказал? Не могу вспомнить ничего толкового. Впрочем, он интересно прокомментировал идею общественного телевидения. Его слова: «Общественное телевидение нужно» опровергли дальнейшие рассуждения.
Как рассказал Брилев, общественное телевидение может финансироваться двумя способами. Первый способ – собирать деньги с населения. Но этот способ нам не подходит. Если в некоторых регионах люди готовы будут заплатить несколько тысяч, чтобы у них был этот канал, то в основном население отреагирует в стиле: «Бл...дь». И чтобы этого не было, финансировать надо из госсредств.
В одной маленькой стране придумали выбрать пять человек, которых уважает вся страна, и которые бы следили, чтобы был баланс мнений. У нас, как вы понимаете, выбрать таких людей будет невозможно. Да и вообще, на одних госсредствах канал не сможет обеспечить потребителя качественным продуктом.
Литература – не скучно, бизнес – скучно
Алексей Венедиктов, редактор «Эха Москвы», рассказывал о порядочности, о том, как увольнял журналистов за «джинсу», об ответственности СМИ за обнародование непроверенной информации. Девушке из Тамбова на вопрос, что делать, если ты работаешь в СМИ с плохой репутацией, посоветовал уволиться. И всё, что он говорил, было правильным и бесспорным, без купюр и без громких заявлений.
Закончился день презентациями наших СМИ. Заранее договорились, чтобы никто не растекался мыслью по древу. Посему больше всего респектов собрал парень из Казани, Ильдус Шакирзянов, который сказал: «Газета «Молодёжь Татарстана», и пошёл обратно.
Следующий день начался с лекции Натальи Ивановой, замредактора журнала «Знамя». Она рассказывала о современной литературе. Я заметила, насколько хорошо коллеги ориентированы в вопросах литературы. Тема культуры – одна из самых неконфликтных, то, что может и студент сделать.
А вот лекцию Петра Кирьяна, редактора «РБК daily» многие восприняли, как очень скучную. Он рассказывал, как ходить на собрания акционеров и узнавать, что у предприятий творится с имуществом. Там крутятся миллионы, а иногда миллионы отмываются.
РЕН ТВ: халтура и пропаганда?
Что понравилось практически всем? Алексей Абакумов, заместитель генерального директора телеканала РЕН ТВ. Человек харизматичный, этого не отнять. Единственный из лекторов вышел в зал пообщаться с нами.
Первый сюжет был о том, как началась война в Грузии. Картинка такая – стоит испуганный журналист, говорит, что началась война, и что им пришлось ночевать в каком-то бомбоубежище (или подвале). Картинка людей в подвальном помещении, возле них варенья-соленья. Такой сюжет, я думаю, реально сфальсифицировать. На вопрос, а где переживающие люди, он ответил, что это в других сюжетах.
Далее сюжет о революции в Ливии. Перед ним Абакумов толкнул длинную речь о том, как агентство «Рейтер» сообщило, что Ливию бомбят. Однако журналисты РЕН ТВ были на тот момент в Ливии и проехались по улицам, которые никто не бомбил. А провокация агентства с мировым именем, на взгляд РЕН ТВ, нужна была, чтобы разбомбить нефтяной завод в Ливии.
Сам сюжет – улица Ливии, действительно, без выстрелов и бомбёжки. И пояснения местного жителя о том, что бои были давно – с месяц назад. Этот сюжет я критиковать не буду.
Дальше Абакумов толкает речь о том, что Стив Джобс, основатель «Apple», был болен, и к его предполагаемой кончине они поехали снимать некролог. Родственники и сам будущий покойный говорить с ними отказались. Абакумов продемонстрировал, как гениально РЕН ТВ вышло из положения. И сюжет: какие-то хиппи говорят о Стиве. На такую гениальность одна девушка из Самары заметила, что, конечно, выкручиваются так все, но по факту интервью с объектом в сюжете нет. А нам-то интересно узнать, как пробить брешь.
Как гениально РЕН ТВ показало необычайно жаркое лето, когда полыхали пожары и подпрыгнула смертность? Вполне неординарно. И, знаете, что он нам показал? Полуголых девок, которые едят мороженное и тусуются на улицах и каком-то водном транспорте. Одна из коллег заметила, что москвичей такой сюжет мог оскорбить.
И верх журналистского мастерства – некролог о ком-то из группы Deep Purple. Некролог состоял из видео с концертов группы и пояснений поклонников. Я уже сама не выдержала и сказала, что вообще РЕН ТВ славится тем, что это самый свободный канал на телевидении. Почему нам показывают каких-то голых баб и, на мой взгляд, слабые сюжеты?
Дальше был сюжет, который меня убил. Показывают Разночиновский дом-интернат для умственно отсталых детей. Суть сюжета в том, что дети трудные (диагнозы называются), но всё в этом интернате очень хорошо, кроме бедности.
Напомним, по сообщениям некоторых интернет-изданий скандал разразился после того, как волонтёры пожаловались на то, что детей хоронят в братских могилах, не вызывают им скорую, не занимаются с ними, а также у детей на головах раны. Учитывая, что после скандала в Седанкинском интернате делались тоже сюжеты об идиллии в заведении, а сбежавшие, в том числе в нашу редакцию, оказались дураками, я посчитала этот сюжет залепухой и усомнилась в правдивости остальных сюжетов.
На 90% уверена – полная фигня их сюжет. Но находились коллеги, которые заявляли: «И ладно, если неправда, зато как сильно сделан».
Закончил Абакумов сюжетом про то, как гастарбайтерам подделывают документы. Приехала корреспондент канала под видом узбечки, и ей с готовностью за энную плату согласились оформить документы. И всё в этом сюжете, на мой взгляд, хорошо.
На следующий день была экскурсия на РЕН ТВ. И демонстрировались сюжеты. В частности, нам показали, как корреспондента канала закинули в Амурскую область, где она попыталась проникнуть на пилораму. Но встретила корейцев, которые её побили. На момент нашего посещения РЕН девушка лежала в больнице. Закончился сюжет тем, что корейцы едут домой, в Северную Корею, и говорят, как у нас тут плохо. Почему плохо и почему побили корреспондента, в сюжете не сообщается.
Одна коллега задала вопрос: о чём сюжет? О том, что рубки незаконные? Нет, о том, что корейцы у нас тут наглеют. А мы-то знаем, какого темперамента северные корейцы. Наглыми их назвать очень сложно.
А вот рубки наверняка незаконные, иначе зачем бить корреспондента? И рвутся в Северную Корею, возможно, потому, что не заплатили и держали в ужасных условиях. Ибо, где Северная Корея и где Россия... Но всех этих подводных камней в сюжете не было. И для чего было пролететь полпланеты и попасть в больницу, мне непонятно.
Первый канал поскользнулся на теме уважения?
Вопреки расхожему мнению о москвичах, мне работники РЕН показались добрыми и приветливыми.
Пару слов нам сказал первый заместитель генерального директора канала Владимир Тюлин. Я задала ему вопрос; со сменой руководства ожидали ли на РЕН жёсткую цензуру. Но этот вопрос он мне же и переадресовал – нам, зрителям, лучше видно, появилась ли жёсткая цензура.
Второй день закончился беседой с Борисом Берманом и Ильдаром Жандарёвым, ведущими программы «На ночь глядя» Первого канала. Для тех, кто не смотрит Первый канал, поясню: Жандарёв и Берман – некогда острые политические интервьюеры, ныне культурщики, программа «На ночь глядя» – это, в основном, интервью с артистами.
Ведущие рассказывали довольно правильные вещи: что к интервью надо готовиться, что на интервью должно быть интересно, что надо смотреть собеседнику в глаза... Вот фрагмент того, что говорил Берман:
– Нам интересно всё. И подробности семейного положения, с другой стороны, надо различать, где интерес естественный, а где он жёлтый. Для меня желтизна в интонации, когда хочется найти жареных фактов и всё... И мы смотрим, о чём человек может и хочет говорить, о чём говорить не хочет. Если он замкнётся, кому это нужно?
Также они рассказывали, как долго добивались интервью с Хабенским и как им не хотелось задавать «личные» вопросы Меньшикову. И всё так красиво-красиво на словах. А на деле?
Берман и Жандарёв продемонстрировали нам фрагмент беседы с Анастасией Волочковой. Жандарёв процитировал строчку «Быть знаменитым некрасиво» и спросил, как Волочкова относится к автору высказывания? Волочкова ответила, что ничего некрасивого в этом не видит.
Жандарёв снова спросил, «Как вы относитесь к человеку, который это сказал?» Я поняла, о чём речь, только когда ведущие сказали, что строчка принадлежит Пастернаку. Ну-ну, проверять человека на знание Пастернака – это заведомо поставить его в глупое положение.
Как я поняла, расчёт был на то, что она этого стихотворения не знает. Нам они данный финт прокомментировали тем, что им не понравилось слово «благочестивый», которое Волочкова употребила в разговоре.
Я вообще-то не против травли, если она в адрес, допустим, мэра, который не убрал от снега город. Но когда ты декларируешь принцип гуманного отношения к собеседнику и намеренно его опускаешь... Ах, да, собеседник же Волочкова, которую из-за каких-то непонятных обстоятельств полуличного характера выгнали из театра, что она обжаловала через суд! А вот если речь о Меньшикове и Хабенском, тогда обижать нельзя?
Мне не понравилось и то, что во время стадии вопросов, коллега из Белгорода спросил, бывали ли случаи, когда собеседники отказывались от интервью, ведущие повели себя, я считаю, просто неприлично. Берман ответил так: «Ну, конечно, были, а вы зачем это спрашиваете? Были люди, которых уже нет, а кто-то отказывает. Что из этого следует?»
Мы, оказывается, собрались для того, чтобы разобраться, как делается интервью, а не задавать лекторам личные вопросы. «Спросите ещё что-нибудь»... Парень сидел красный! Но сориен-тировался и переформулировал вопрос: «Как уговорить собеседника?» Этот вопрос им больше понравился и ведущие пустились в повествование о том, как они годами гоняются за некоторыми звёздами.
Как я поняла, парень из Белгорода и не собирался выводить двух культурщиков на откровенный разговор о политической цензуре. А я собиралась, тем более, после благостных речей на тему уважения. Спрашиваю:
– Недавно произошёл на премии «Ника» скандал, когда Ксения Собчак спросила Хаматову...
– Да, да, я помню, – сказал один из ведущих.
– На ваш взгляд, она имела на это право?
– Секундочку, мы готовы отвечать на все вопросы, но нас предупредили, что мы будем говорить о жанре интервью, и о законах этики. Я не к тому, что я не хочу отвечать на ваш вопрос, но если бы у нас было интервью и мы обговорили некую тему, я бы сказал: «Я пропускаю ваш вопрос, потому что он не имеет отношения к теме», – сказал Борис Берман.
– Вы в начале рассказывали про то, что интервью с жёлтыми вопросами вы для себя не приемлете, поэтому я спрашиваю: вы сами на такой вопрос (имеется в виду поступок Ксении) способны? Вы сами задавали такие вопросы?
– Нет.
Ну... если ты Ксения Собчак, декларируешь то, что декларирует она, и способен на поступки, на которые способна Собчак, я считаю, ты можешь вести себя с собеседниками как угодно. А ежели ты говоришь об уважении, будь добр, уважай не только Меньшикова и Хабенского, но и Волочкову, и парня из Белгорода...
А вообще, Жандарёв и Берман, они ого-го какие профессионалы! Это ведь они задавали вопросы, загоняющие в тупик депутатов Госдумы, по поводу стоимости булки хлеба и проезда в метро. Во имя чего таким людям сидеть на культуре и доказывать, что они никого не хотят обидеть? Во имя чего, если на Первом канале всё нормально?
И ещё раз об этике
Кстати, как только мы выпустили материал о лекции Марианны Максимовской в той же школе, нам позвонил оттуда человек и стал возмущаться, что мы это опубликовали, ведь неоднократно говорилось о запрете.
Человек говорил об этике. Я ему про закон, а он мне про этику. Возможно, вам неинтересно знать, что вообще было в этой школе? Но именно ваши деньги пустят на этот общественный канал. И разве вы не вправе знать, каким он будет?
Вправе. И у меня нет угрызений совести, что я побывала на этой школе за счёт организаторов и всё вывалила, хотя был запрет на это. Я не нищенка и не больная, я один из представителей четвертой ветви власти, какая может быть милостыня в мой адрес?
Анастасия Попова
Другие статьи номера в рубрике Политика:
