Экономика
…и вдаль бредет усталый караван
Валерий КУЦЫЙ
Заранее прошу у читателей извинения за обилие цитат – на них, собственно, и построен этот материал, так было задумано. Мой командир отделения младший сержант Бербеницкий говорил: «Будь ты хоть Лев Толстой, будь ты хоть кто, а все равно лучше, чем написано в уставе, своими словами не скажешь».
Поэтому сразу же начну цитатой из последнего телевизионного общения президента Путина с россиянами:
«Нам еще очень много нужно сделать в социальной сфере, очень много, в том числе решать одну из главных задач, которые у нас в этой области есть. А это, как мы с вами знаем, сокращение разрыва между высокооплачиваемыми группами населения и людьми, гражданами нашей страны, которые живут еще пока очень и очень скромно.
Но, разумеется, мы не можем решать эту задачу так, как это делали лет 80 тому назад, – у кого-то отнять и между кем-то поделить. Мы будем ее решать совсем другими средствами, а именно – путем обеспечения темпов роста экономики.
В этой связи хотел бы обратиться к тому, что произошло в этой сфере. Экономика страны продолжала развиваться быстрыми темпами. По разным подсчетам – окончательный результат мы получим только в марте этого года, – но по разным подсчетам, от 6,7 до 6,9 процента примерно будет рост ВВП в 2006 году… Задача сегодня заключается в том, чтобы, несмотря на все проблемы, которые неизбежно у нас возникнут в связи с событиями политического характера конца 2007 и начала 2008 годов, несмотря на все эти перипетии, сохранить высокие темпы развития российской экономики и достижения тех целей, которые нами поставлены для того, чтобы сделать жизнь наших людей, граждан Российской Федерации, лучше».
Не вижу причин подвергать сомнению ни желание президента сделать нашу жизнь лучше, ни искренность его веры в высокие темпы роста российской экономики. Загвоздка в том, что статистика – штука лукавая в принципе, а та, которой пользуется Владимир Владимирович, - в особенности. Ее подсовывают президенту окружающие его высокопоставленные чиновники, дабы убедить главу государства в результативности своей деятельности, снискать его благосклонность и удержаться на хлебных местечках.
Чтобы точно оценить положение дел, нужен глубокий сравнительный анализ, а им-то сам Путин, загруженный решением глобальных проблем, не может (или не хочет?) заниматься. Зато занимается этим ушедший, к сожалению, в отставку помощник президента Андрей Илларионов.
Недавно он дал интервью Марианне Максимовской, автору и ведущей общественно–политической программы «Неделя», последней действительно независимой из всех программ такого рода, оставшихся на центральных телевизионных каналах.
Перед тем, как начать беседу, Максимовская привела любопытные данные, обнародованные Илларионовым. Например, среди всех стран мира Россия по уровню коррупции занимает место между Гамбией и Руандой. Наш уровень защиты собственности – рядом с Мозамбиком, а по качеству судебной системы мы пребываем между Бурунди и Свазилендом. Получается немножко смешно: по одним параметрам мы претендуем на право считаться великой державой, по другим – находимся в числе стран, и названия-то которых не каждый знает.
Далее Максимовская отметила, что Илларионов ввел в оборот новый термин – «силовая модель государства», и обозначила тему своей беседы с бывшим советником президента: что делает Россию слабой и не ведут ли упущенные возможности к катастрофе. Перехожу к цитатам.
М. МАКСИМОВСКАЯ: «Когда вы оставляли пост советника, ваш главный аргумент был – Россия несвободна. Сейчас вы говорите еще определенней – в стране создана силовая модель управления. Что вы имеете в виду?»
А. ИЛЛАРИОНОВ: «Это голое насилие. Голое насилие в экономике, голое насилие в политике, голое насилие в обществе, голое насилие даже во внешне-политических, в наших дипломатических отношениях».
М. МАКСИМОВСКАЯ: «Чем объясняется такое утверждение, что все наши беды вышли из олигархического прошлого, из 90-х, а нынешняя власть мужественно борется и преодолевает доставшиеся ей в наследство трудности?»
А. ИЛЛАРИОНОВ: «Очень многие, включая меня, искренне думали, что будут действительно исправлены ошибки, допущенные в том олигархическом периоде. Однако по жизни оказалось, что то, что осуществляется сегодня, даже хуже, чем то, что у нас было тогда… В последние восемь лет уровень преступности против граждан вырос вдвое, причем это происходило не в условиях военных действий, не в условиях распада страны, не в условиях экономического кризиса. Это происходило как раз в условиях благоприятной экономической конъюнктуры, в условиях экономического роста.
Вот это и есть катастрофа – катастрофа, последствия которой гораздо страшнее, чем любые экономические катаклизмы. Происходит разложение институтов общества, растление общественной морали, которое происходит не за один год».
М. МАКСИМОВСКАЯ: «Есть такое расхожее мнение, что пока высоки цены на нефть, России ничего не угрожает. Вы же говорите о том, что проблемы уже не в завтрашнем дне, а в сегодняшнем. В чем проблемы?»
Призываю читателей сосредоточиться. Сейчас будет самое интересное – Илларионов знакомит нас с результатами того самого экономического анализа, без которого любые статистические данные мало о чем говорят. Ну сообщат вам, что футбольная команда «Луч-Энергия» забила в ворота соперника два мяча. И что, какие выводы можно сделать? Да никаких, если вы не знаете, чем этот самый соперник ответил. Ничего не забил или забил один гол – тогда мы выиграли. Вколотил нам тоже два мяча – ничья, три – проигрыш, пять – разгром.
Но давайте послушаем Андрея Илларионова:
«Нет стран, которые больше походили бы на Россию, чем республики бывшего Советского Союза. Семь лет назад по темпам экономического роста Россия среди них была третьей, лишь две из них опережали нас. Сейчас мы занимаем 13-е место.
Двенадцать республик бывшего Советского Союза имеют более высокие темпы экономического роста. Если у нас за семь лет существования и укрепления нашей модели российский ВВП вырос на 56 процентов, то в Казахстане – на 88, а в Азербайджане – на 153 процента.
Год назад мы все стали свидетелями энергошантажа Украины, цены на газ для нее были повышены. Результат этой операции: сегодня Украина имеет более высокие темпы экономического роста, чем Россия. Грузия оказалась в энергоблокаде, в торговой блокаде, в почтовой блокаде, в транспортной блокаде. Результат: у нас темпы экономического роста 6,7, а у Грузии – 9 процентов. Это означает, что модель насилия, даже если оно окупается энергетическими ресурсами, не дает того, что дают более свободные, более демократические отношения».
М. МАКСИМОВСКАЯ: «Вот вы говорите про Азербайджан, про успехи этой страны, но там тоже не классическая западная модель демократического государства».
А. ИЛЛАРИОНОВ: «В Азербайджане, как вы правильно сказали, такая традиционная модель единоличного лидера, семейного лидера, который в несопоставимо меньшей степени опирается на когорту сотрудников спецслужб, тогда как в Российской Федерации они занимают практически все решающие позиции. Сейчас они составляют примерно 77 процентов от общего числа лиц, принимающих важные политические решения».
Я, конечно, не столь осведомлен, как Андрей Илларионов, но мне представляется, что проникновение спецслужб во все сферы нашей жизни новым 37-м годом пока не грозит. Да, влияние их, по сравнению с ельцинским периодом, значительно усилилось, но оно ли является главной причиной неэффективности нашей экономики?
Сомневаюсь. Хотя в то же время нельзя не заметить, что спецслужбы стремятся накачивать мускулы. Об этом, в частности, свидетельствует их попытка узаконить всеобъемлющее подслушивание и подсматривание, то есть широко использовать запрещенное Конституцией вторжение в личную жизнь граждан. А уж то, как силовики пресекали «марш несогласных» в Москве и Санкт-Петербурге, и вовсе кажется списанным с белорусского сценария. Как известно, батька Лукашенко и его окружение доигрались, что перед ними закрыли двери ведущие демократические страны, и мы не должны довести дело до того, чтобы перед нами опустился железный занавес. Но пойдем дальше.
М. МАКСИМОВСКАЯ: «У вас, казалось, был как у советника президента «доступ к телу». Вы говорили президенту о том, что происходит, хотя бы в экономическом секторе?»
А. ИЛЛАРИОНОВ: «Доступ должен быть к обществу. Первыми жертвами становятся само государство и то самое тело, о котором мы говорим. Потому что информация становится искаженной, становится неверной, и тогда те, кто имеет «доступ к телу», начинают манипулировать этой информацией, контролировать решения, которые принимает этот человек».
М. МАКСИМОВСКАЯ: «В заслугу Кремлю ставят успехи внешней политики. А вы говорите, что Россия оказалась едва ли не в международной изоляции».
А. ИЛЛАРИОНОВ: «Интенсивность встреч нашего руководства, особенно с осени прошлого года, после убийства Анны Политковской и Александра Литвиненко, упала вдвое. Особенно резким было сокращение встреч с представителями европейских стран, развитых стран, с представителями стран СНГ. Хотя их вряд ли можно назвать союзническими – с так называемыми странами Востока».
Здесь мое мнение полностью совпадает с точкой зрения Андрея Илларионова. Избранные Кремлем способы утверждения России на международной арене непродуктивны, не служат укреплению доверия к нам большинства стран мирового сообщества, отрицательно сказываются на нашей интеграции в мировую экономику.
Но более подробно мы поговорим об этом в другой раз, а сейчас – заключительная цитата из интервью в «Неделе».
М. МАКСИМОВСКАЯ: «Вы убеждены, что силовую модель нужно срочно менять. А кто это будет делать, нынешняя власть?»
А. ИЛЛАРИОНОВ: «Я не уверен, скажем мягко, что нынешняя власть способна заменить эту модель, потому что в мировой истории, кажется, еще не было случаев, чтобы спецслужбы обладали полнотой государственной власти в той степени, в которой они обладают ею сегодня в России».
Свое убеждение по этому поводу я уже высказал, добавлю лишь, что слабые спецслужбы никому не нужны. Тут важнее другое: их деятельность должна находиться под контролем общества, быть прозрачной в своей стратегии, своих целях и задачах.
А что касается неспособности нынешней власти отказаться от силовой модели, уверенно повести страну по пути демократических реформ, то с этим трудно не согласиться, в этом Андрей Илларионов абсолютно прав. Мне импонирует его смелость, его прямота. Он явно не «человек свиты», и остается удивляться, что без обиняков критикуя политику верховной власти, он сравнительно долго оставался в администрации президента. По официальным сообщениям, Илларионов сам ушел в отставку, но у меня уверенности в этом нет. С давних времен повелось, что открыто говорить правду цари разрешают только шутам, а он никогда не был шутом, он – серьезный экономист и политик, не скрывавший раньше и не скрывающий сейчас своих убеждений.
Давайте подойдем к проблеме с другой стороны. Предположим, Путин действительно хочет преобразовать Россию, расширить ее влияние, поднять уровень жизни народа до среднеевропейских стандартов.
Но с кем он может это сделать? Со своим окружением, состоящим из подхалимов и льстецов? С партией «Единая Россия», которая составляет большинство в органах представительной власти всех уровней и воспринимает каждое слово президента как Божью заповедь? С бесформенным главой правительства Фрадковым? С честолюбивым дилетантом Зурабовым, пригревшим под своим крылышком шайку чиновных воров?
С беспомощно барахтающимся в болоте ЖКХ Яковлевым? С Кудриным, сидящим на государственном денежном мешке, как собака на сене? Или, может, с главами субъектов Федерации, у которых жены, по странному стечению обстоятельств, оказываются то строительницами-миллиардершами, то актрисами–мультимиллионершами?
Кто из них способен стать «птенцами гнезда Петрова», сподвижником главы государства в его великих делах, кто смело укажет на ошибки, разделит ответственность за них с президентом или хотя бы поможет ответить на вопрос, который, говорят, мучил еще дорогого Леонида Ильича Брежнева: «Если всё так хорошо, почему всё так плохо?».
Подведем итоги. Несмотря на некоторые расхождения с Андреем Илларионовым во взглядах, в целом я стою на тех же позициях, что и он, и выводы мои весьма пессимистичны. На сей раз обращаюсь за цитатой к Шекспиру: «Что-то неладно в Датском королевстве». Реформы буксуют, национальные проекты реализуются из рук вон плохо, вольготно чувствуют себя криминальные авторитеты и высокопоставленные коррупционеры, чиновники не несут серьезной ответственности за провалы в работе, расширяется пропасть между богатством и бедностью, пенсии и минимальные зарплаты никак не доползут до прожиточного минимума.
Предсказывают, что в 2009-м году нас постигнет новый дефолт. Президент Путин умный человек, наверняка он отдает себе отчет во всем этом, а потому и не хочет оставаться в Кремле на третий срок. Если же подхалимы, боящиеся, что новый президент приведет с собой новую команду, все-таки уговорят его, то мне жаль Владимира Владимировича: тогда ему придется расхлебывать заваренную кашу.
Радует меня только одно: несмотря на социальную напряженность, революционной ситуации у нас нет. И слава Богу, потому что революции опасны всегда, а в стране, где имеются атомные станции и ядерное вооружение, они просто губительны.
Плохо другое: в обществе растет равнодушие к тому, что происходит вокруг, все меньше доверия к власти, веры в лучезарное будущее, которое непременно должно наступить через год, два, через пять, десять, двадцать лет. И когда тебя уверяют, что благодаря таким-то проектам и таким-то программам нам обеспечен выход на новые экономические и социальные рубежи, невольно улыбаешься: это мы уже не раз проходили, знаем мы эти рубежи-миражи.
А в заключение предлагаю читателям последнюю цитату, взятую из старинного русского романса «Мы странно встретились…»:
Так иногда в томительной пустыне
Я вижу образы прекрасных, чудных стран,
Но это призраки, и снова небо сине,
И вдаль бредет усталый караван.
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. По слухам, региональное отделение партии «Единая Россия» возвращает подписи, собранные в Приморье перед выборами в крайЗакС под обращением к президенту с просьбой повысить пенсии дальневосточникам. Выборы прошли успешно, и теперь эти подписи даром никому не нужны. Можно не сомневаться, что к следующим выборам изобретательные «медведи» придумают что-нибудь новенькое.
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
