Политика
Третьего - на постамент
Валерий КУЦЫЙ
Сейчас мало кто может сказать, что читал произведения Петра Дмитриевича Боборыкина, автора романов «Солидные добродетели», «Жертва вечеринки», «Тельцы» и др.
Несколько лет назад мне попал в руки том дореволюционного издания с некоторыми из них. Признаюсь, творчество Боборыкина не произвело на меня сильного впечатления. И это неудивительно - Петра Дмитриевича справедливо относят к числу писателей даже не второго, а третьего ряда. И все же мы должны быть благодарны ему за то, что он обогатил русский язык, придумав и введя в оборот замечательное слово - «интеллигенция», которое произвел от латинского «интеллект», означавшего способность к мышлению, к рациональному познанию.
Вот что говорит о понятии «интеллигенция» один из последних энциклопедических словарей: «Общественный слой людей, профессионально занимающихся умственным, преимущественно сложным творческим трудом, развитием и распространением культуры. Понятию «интеллигенция» нередко придают нравственное значение, связанное с ее просветительской, общественной деятельностью». Можно согласиться с этим определением, хотя мне оно представляется неполным. Ведь кроме тех, кто связан с искусством и культурой (писатели, художники, артисты и т.д.), существует научная и техническая интеллигенция. Ладно, людей военных можно выделить в особую категорию, но куда девать врачей и юристов, что делать с чиновниками, партийными функционерами и профессиональными политиками? Конечно, все они отличаются друг от друга по роду деятельности, но разве одинакова она, например, у лесоруба и слесаря домоуправления? Тем не менее, обоих относят к рабочему классу.
До октябрьского переворота 1917 года российская интеллигенция жила вполне прилично. Разумеется, у чиновника, занимающего одну из верхних строчек табели о рангах, у модного адвоката, издающегося большими тиражами писателя, актера с громким именем средств было значительно больше, чем у рядового учителя или земского врача. Но и те, насколько мне известно из литературы, могли достойно существовать, с голоду не пухли, в обносках не ходили. А вот то, что произошло дальше, с трудом поддается объяснению.
Российские социал-демократы декларировали себя как рабочую партию, однако во главе ее стояли люди, к пролетариату отношения не имеющие. На крестьянство они смотрели настороженно, на интеллигенцию - с нескрываемым недоверием. Это тем более удивительно, что сам Ленин происходил из типично интеллигентской семьи, и прежде, чем стать профессиональным революционером, пробовал, правда без особого успеха, свои силы на адвокатском поприще. Но как раз он-то терпеть не мог всех эти докторишек и адвокатишек, а однажды в ответ на замечание, что они являются мозгами народа, бросил фразу, которую я не решаюсь приводить дословно по этическим соображениям. Резок бывал Владимир Ильич, когда его допекали разными глупостями. Не жаловали интеллигенцию Троцкий, Сталин, Зиновьев, Каменев и другие видные большевики, хотя большинство из них за всю жизнь ни разу не бралось ни за серп, ни за молот.
В чем загадка такого феномена? Попытаюсь ответить, как я сам это понимаю, отнюдь не претендуя на бесспорность своих суждений. Во-первых, широко образованным людям не так легко вбить в голову догматы марксистского учения. Обремененные знаниями, они склонны умствовать, следовать принципу, провозглашенному одним из древних философов: «Все подвергай сомнению» (кстати, этот принцип назвал своим девизом Маркс, отвечая на вопросы анкеты, разработанной дочерьми). Во-вторых, интеллигенция по определению является противницей насилия в любом его виде и непременно воспротивится террору, без которого невозможна диктатура пролетариата. Наконец, в-третьих, только интеллигенция в полной мере обладает даром убеждать массы, а это пострашнее армий Деникина и Колчака.
Не будучи провидцем, Ленин умел смотреть правде в глаза (незадолго до смерти он заявил о необходимости пересмотра взглядов на социализм) и был гениальным тактиком. Он прекрасно понимал опасность старой интеллигенции, вскормленной на либеральных идеях и способной, несмотря на свою мягкотелость, стать камнем преткновения на пути к обществу, где все будут маршировать в ногу. Поэтому были закрыты оппозиционные газеты, введена жесткая цензура для печатных изданий и театров, выдворены за границу крупнейшие ученые-гуманитарии, после чего выяснилось, что учение Маркса всесильно, потому что оно верно.
Очень скоро слово «интеллигент» стало ругательным. Его начали употреблять тогда, когда требовалось выразить высшую степень пренебрежения. Вспоминается характерный эпизод из фильма «Чапаев». Нам показывают психическую атаку каппелевцев. Белые шагают цепями, в полный рост, впереди старшие офицеры со стеками в руках и с сигарами в зубах. Один из красных бойцов, залегших в окопах, говорит:
- Красиво идут!
- Интеллигенция, - с презрительной насмешкой откликается другой.
Удивительно точно выписана сценка. Мой покойный дядька, воевавший в гражданскую в этой самой знаменитой 25-й дивизии, рассказывал мне, что они, чапаевцы, на дух не переносили интеллигенцию и соответственно разбирались с ней, когда занимали какой-нибудь город. Сколько умных и прекрасных людей было уничтожено! Но это ничто по сравнению с тем, как боролись с интеллигенцией при долголетней власти недоучившегося семинариста с толстыми усами и меткой дьявола - шестью пальцами на одной из ног. Правда, боролись не со всеми без разбора. Одних дарили высочайшей благосклонностью, находившей материальное выражение в виде роскошных квартир, дач, автомобилей, сталинских премий и золотых звезд героев, неслыханных по тем временам гонораров или зарплат. У других отнимали всё - семью, честь, свободу, а то и жизнь. Репрессировали поэтов и прозаиков, режиссеров и актеров, инженеров старой школы и лучших врачей страны, апологетов «буржуазных лженаук» - социологов, генетиков, кибернетиков... Справедливости ради надо сказать, что ученых и конструкторов, работающих непосредственно на оборону, хотя тоже репрессировали, но не до смерти. Вождь понимал: без них не то что ядерный щит - приличный самолет не создашь.
Я не знаю, откуда пошло это выражение - «гнилая интеллигенция». Почему она гнилая? Почему ее стали воспринимать как нечто чужеродное в советском обществе? Почему даже любимые мною Ильф и Петров отдали долг этому поветрию? В «Двенадцати стульях» они от души посмеялись над кипучим бездельником, слесарем-интеллигентом Виктором Полесовым, в «Золотом теленке» создали удивительный сатирический образ интеллигента-тунеядца Васисуалия Лоханкина. Что ж, соавторы были детьми своего времени и просто отразили его тенденции.
Эти тенденции не изменились и тогда, когда сталинское лихолетье было уже позади. Массовый отстрел интеллигентов прекратился, но в Измайловском парке Москвы бульдозеры сметали устроенную неформальными художниками выставку, на другой выставке - в Манеже - Хрущев обозвал авторов не понятных ему картин «пидарасами», громил на собраниях творческой интеллигенции нехороших, с его точки зрения, писателей и поэтов. Интеллигентов, чье мнение не совпадало с предписанным властью, загоняли в психушки и за колючую проволоку, отлучали от родины, как это сделали с Виктором Некрасовым, Александром Галичем, Эрнстом Неизвестным, Галиной Вишневской и Мстиславом Ростроповичем... Не стану перечислять многих других достойнейших людей, которые пришлись не ко двору коммунистической партии и советскому правительству, но не могу не остановиться вот на чем.
Россия подарила миру пятерых нобелевских лауреатов в области литературы. Коротко напомню о каждом из них. Иван Бунин не принял революционного Октября и до конца своих дней прожил в эмиграции. Александр Солженицын после отбытия срока в сталинских лагерях был в короткий период «хрущевской оттепели» допущен на литературный Олимп, но кончилось тем, что его насильно удалили за пределы страны. Бориса Пастернака вынудили отказаться от Нобелевской премии, но все равно исключили из Союза писателей и не уставали поливать грязью в газетах. Всё это свело выдающегося писателя в могилу. Иосифа Бродского отправили в ссылку за... тунеядство. Этого властям показалось мало. Они «попросили» замечательного поэта покинуть Советский Союз. Безвременная смерть постигла его за рубежом в расцвете творческих сил и зените славы. Лишь одного из пятерых - Михаила Шолохова - партия признала своим в доску, осыпала всякими наградами и материальными благами. Но и он не был счастлив до конца. По меткому замечанию писательницы Лидии Чуковской, судьба, одарившая Шолохова крупным талантом, его же и покарала за приспособленчество творческим бесплодием.
Но вот настал час демократических реформ, рыночных отношений. Во всех цивилизованных странах рынок приобщает интеллигенцию к так называемому «среднему классу», без которого нет стабильного, процветающего общества. Мы же, как водится, пошли своим, особым путем, в результате чего большая часть российской интеллигенции опустилась на дно жизни. Если не считать коррумпированных чиновников, судей и прокуроров, то в выигрыше оказались лишь продажные депутаты, верноподданные журналисты, верхушка адвокатского сословия, некоторая часть артистов, в первую очередь бездарные поп-звезды, прививающие публике дурные вкусы, а исполнители дорогих моему сердцу русских романсов, врачи обычных, непривилегированных больниц, учителя общедоступных школ, библиотекари, клубные работники - все они, униженные и оскорбленные властью, несут свою тяжкую ношу лишь из любви к профессии и сознания общественного долга. И здесь уместно поговорить о нравственных качествах, присущих каждому истинному интеллигенту.
Образование. Оно, безусловно, важно, но не играет решающей роли. Многие выдающиеся деятели культуры и искусства - от Гомера до того же Иосифа Бродского - не имели университетских дипломов, но кто станет отрицать их интеллигентность? Куда важнее такая составляющая, как стремление постоянно самообразовываться, расширять свои познания, обтесывать себя, как скульптор обтесывает камень, чтобы получить произведение искусства. С другой стороны, могу ли я считать интеллигентом владивостокского мэра Юрия Михайловича Копылова? Послушайте его вторничные разглагольствования в радиоэфире - и ответ будет однозначным. А ведь у него есть не только документы о высшем образовании, он даже каким-то образом недавно кандидатскую диссертацию защитил (почему-то в Хабаровске). Но разве это что-нибудь меняет?
Интеллигент, конечно же, не может знать все на свете, но обладать некоторой эрудицией он все-таки должен. До сих пор не могу без смеха вспоминать, как Евгений Назратенко, выступая в «Губернаторском часе», попросил ведущую Инну Лебедеву назвать столицу Латвии (сам он не знал), и как ведущая авторитетно сообщила, что эта столица (с ума сойти!) - Таллинн. Такие вот два эрудита собрались. А совсем недавно, 5 ноября, ведущая радиопередачи «Здравствуй, Владивосток!» Татьяна Богатикова поведала миру, что культура вносит «огромную лепту» в жизнь краевого центра. Между тем журналистке с университетским образованием не мешало бы знать, что лепта - это мелкая древнегреческая монета, она не может быть ни большой, ни тем более огромной. Выражение «вносить лепту» употребимо тогда, когда нужно сказать, что кто-то внес скромный вклад в общее дело.
В той же передаче, посвященной развитию социальной сферы во Владивостоке, участвовал некий важный чиновник городской администрации. Я сбился со счета, пытаясь зафиксировать, сколько раз на протяжении сорока минут он повторил имя градоначальника. «Юрий Михайлович сказал», «Юрий Михайлович подписал постановление», «Юрий Михайлович распорядился»... Боже мой, подумалось, ну разве можно так откровенно прогибаться! Кстати, и Татьяна Богатикова не гнушается при каждом удобном случае упомянуть имя патрона, давая понять, сколь велики его заслуги перед благодарным населением. А помните знаменитый телевизионный сюжет с хором редакторов, возносящих хвалу любимому губернатору Наздратенко? Хочу привести цитату из публикации известного сатирика Виктора Шендеровича:
«Ни в одном другом языке, кроме русского, нет слова «интеллигенция». В известном смысле это было и есть самоназвание, попытка кристаллизации людей, исповедующих некие идеалы и правила поведения. Вот и всё. Среди этих правил всегда было держать дистанцию с властью, советовать ей, критиковать или поддерживать в зависимости от убеждений, но никогда не припадать к плечу, не становиться в очередь за куском».
Наверняка в числе правил интеллигентного человека есть и такое: не врать. Нарушается оно постоянно. Врал перед телекамерой заместитель министра внутренних дел, утверждая, что штурм театрального цента начался после того, как группа заложников попыталась вырваться на волю, и террористы принялись ее расстреливать. Позже выяснилось, что никакой попытки прорыва не было. Врал на пресс-конференции министр здравоохранения, когда заявил, будто формула пущенного в помещение газа была заранее известна врачам-специалистам. Ничего не было известно, и если бы министр относился к числу интеллигентных людей, он ни за что не стал бы врать на всю страну, а уж коли так оскандалился, то как ответственное лицо немедленно подал бы в отставку. Или пример местного, так сказать, значения. Однажды я решил проверить цифры, которые приводил в своем выступлении на радио экс-губернатор Евгений Наздратенко. Сразу же выяснилось, что брал он их с потолка. Впрочем, другого я и не ждал.
А как не упомянуть о неожиданно получившем известность доносе на губернатора Дарькина, который направила президенту Путину группа руководителей приморских СМИ. Вот уж чего никогда ни за какие коврижки не позволит себе интеллигентный человек, потому что понятие «интеллигент», на мой взгляд, определяется не только эрудицией, правдивостью, независимостью от благоволения начальства, но и душевным благородством, элементарной порядочностью, наконец. А были ли вообще когда-нибудь люди, обладающие совокупностью всех эти качеств? Мне кажется, и были и есть. К ним я отношу Льва Толстого и Чехова, Андрея Сахарова и Дмитрия Лихачева, Эллу Панфилову и доктора Леонида Рошаля, который, не колеблясь, с риском для жизни, пошел в театральный центр, чтобы оказывать помощь заложникам.
На этом можно было бы поставить точку, но не дает мне покоя одна странная мысль. Почему бы на постаменте знаменитой скульптуры Веры Мухиной «Рабочий и колхозница» не найти местечко для третьего персонажа - очкарика-интеллигента с чертежным циркулем, книгой или скрипкой в руках. Ей Богу, он заслуживает уважения не меньше, чем двое его возможных соседей.
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. Кроме того, я считаю, что Бакшин должен быть изгнан из Государственной телерадиокомпании.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
