Политика
Путин рвет с Собчаком
Сергей Шелин Газета.ру Фото: a8.sphotos.ak.fbcdn.net
Опала, наложенная на дочь и жену покойного шефа главы России, символична помимо прочего еще и в календарном смысле. Через месяц Анатолию Собчаку 75 лет. Какие-то памятные мероприятия просто неизбежны. Теперь Путину придется либо от них отстраниться, либо отстранить от них семью Собчака, либо инсценировать какой-нибудь примирительный фарс. В любом случае колорит исторической дружбы Путин — Собчак меняется необратимо.
А дружба была, и значила она для Путина много. Ровно 16 лет назад, 3 июля 1996-го, Собчак проиграл петербургские губернаторские выборы, и Путин перестал зависеть от него в служебном отношении.
Собчак был политически ошельмован, растерял связи наверху, был атакован влиятельными недругами, демонстративно преследовался по специально раздутым коррупционным делам и был вынужден скрыться за границей. Поддержка его не обещала решительно никаких очков — ни политических, ни служебных. Но Путин такую поддержку оказал.
Летом 1999-го, не будучи еще наследником престола, но будучи уже начальником ФСБ, он утряс прокурорские проблемы и обеспечил Собчаку безопасное возвращение домой. Полгода спустя, на старте первой путинской президентской кампании, Собчак стал его доверенным лицом. Считалось, что Собчака ждет какой-нибудь очень приличный пост — например, председательство в Конституционном суде.
После внезапной его смерти в феврале 2000-го Путин на прощании в Таврическом дворце плакал неподдельными слезами, сжимая руки Людмилы Нарусовой и Ксении Собчак. А в последующие годы у обеих было все, что положено заботливо опекаемым друзьям: у Нарусовой — сенаторство от Тувы, а потом от Брянской области, у Собчак-младшей — почти официально пожалованный статус «светской львицы», со всеми его неопределенными, но заманчивыми возможностями.
И вот опала. Надвигающаяся в том числе и на Нарусову, которая, при безупречном своем до недавних пор политическом конформизме решительно взяла сторону Ксении, как до этого защищала и поддерживала мужа в самые печальные моменты его карьеры. Любители позубоскалить над Нарусовой этого ее качества обычно не замечают.
Вряд ли Собчаку хватило бы тогда фантазии вообразить вторжение группы захвата в квартиру дочери, скрупулезное изучение выявленных там интимностей, изъятие оттуда денег с обнародованием суммы на всю страну и прочие повседневные приметы тринадцатого года правления бывшего своего протеже.
Сам Путин, как известно, узнал и об этом и о прочих скандальных обысках «из прессы». Правда, Ксения Собчак полагает, что «тут проблема, мне кажется, уже в личной мести… Это личная история. По какой-то причине он считает меня предателем…». Нарусова высказывает ту же примерно мысль, добавляя в защиту дочери, что обижаться-то почти и не на что: «Критичность ее высказываний была не больше, чем у Владимира Познера на «Первом», но при этом проницательно констатируя: «Если бы Ксения не носила фамилию Собчак, такие неадекватные меры не принимались бы».
Именно так. Дело в фамилии. Путин, видимо, придавал символическое значение тому, что члены семьи прежнего его патрона на 100% вписаны в созданную им систему, и мирился ради этого даже со скандальными ситуациями, в которых они время от времени оказывались. И вдруг Ксения Собчак от этой системы отмежевалась. Так ли уж важно, что лично «дядю Володю» она на митингах вовсе и не оскорбляла? Это все равно удар в спину. Хуже того, попытка соскочить с лодки. И даже еще хуже: это знак того, что прервалась связь времен.
Собчак разочаровался в парламентаризме. Избранный затем мэром, он возглавил петербургскую исполнительную власть, и после августа 1991-го его авторитет в городе некоторое время был непререкаем, а его правление напоминало автократию.
Собчак не умел управлять подсчетом голосов. Поэтому в 1996-м и проиграл губернаторские выборы, отстав от соперника на смехотворные, легко преодолеваемые пару процентов. Он мог в предельно обидной форме высмеять своих политических недругов, но не догадывался, что прокурорско-силовая техника спора гораздо вернее ведет к цели.
Довольно большими вольностями пользовалась при нем городская пресса, и он не только не сумел ее выдрессировать, но не научился даже и всерьез ненавидеть тех, кто его критиковал. Начав с раздраженных слов «какую гадость вы про меня понаписали», он мог затем продолжать разговор во вполне благожелательном тоне, а еще немного спустя, как ни в чем не бывало, сыпать остротами. Это по собственным моим воспоминаниям.
Собчак был интеллигентом со всеми сильными и слабыми сторонами этого типа людей, и ярко выраженная антиинтеллигентность сегодняшней власти привела бы его в шок.
К сегодняшнему дню Путин полностью изжил политическое наследство Собчака, и преемственности между ними больше нет никакой. Уход в оппозицию Ксении Собчак напомнил об этом факте, и напоминание, судя по реакции на него, оказалось довольно-таки болезненным.
Сергей Шелин Газета.ру Фото: a8.sphotos.ak.fbcdn.net
Другие статьи номера в рубрике Политика:
