Политика
Богатые и бедные чекисты в контрах!
Андрей СОЛДАТОВ, www.ej.ru Подборка материалов для печати Надежды АЛИСИМЧИК.
18 октября 2010, как сообщила пресс-секретарь президента РФ Наталья Тимакова, Анна Чапман и другие российские разведчики, которые этим летом были задержаны в США, получили высшие государственные награды. Какие именно награды – не раскрывается, но доподлинно известно, что и после возвращения на Родину Анна Чапман продолжает возбуждать патриотизм.
Как выходцы из ФСБ получили власть в последние годы и каким образом ее используют? За последнее десятилетие выходцы из ФСБ существенно усилили свои позиции в бизнесе: они делят государственные земли, обеспечивают «крышу» предпринимателям, присматривают за «стратегически важными» компаниями. Российские журналисты Андрей Солдатов и Ирина Бороган написали в 2010 году книгу «Новое дворянство: восстановление полицейского государства в России и наследие КГБ». Книга была издана в Великобритании и на русский не переведена. Мы публикуем несколько отрывков.
ПУТИН – РЕВЕРСИВНАЯ ПОЛОСА
Приход Путина дал целому поколению ветеранов спецслужб шанс вернуться в высшие эшелоны власти. Они заняли высокие посты в университетах и на телеканалах, в банках и министерствах. Сменив мундиры на деловые костюмы, выходцы из спецслужб переместились туда, где концентрировалась власть, иногда присягая на верность новым хозяевам, иногда – работая под прикрытием.
Присказка про «бывших чекистов», которых не бывает, не так далека от правды. Многие офицеры спецслужб, якобы вышедшие в отставку, были отправлены действующими агентами в бизнес, СМИ и гражданский сектор, по-прежнему подчиняясь ФСБ. Для их обозначения использовался специальный эвфемизм – «ОДР»: офицер действующего резерва. В 1998 году офицеров действующего резерва переименовали в АПС – аппарат прикомандированных сотрудников, но суть осталась прежней.
Статус агента действующего резерва считается государственной тайной, раскрывать которую запрещено законом. Эта армия секретных офицеров ФСБ скрыта от остальной части общества и работает в совершенной тайне, отправляя отчеты начальству в ФСБ и активно вербуя новых сотрудников. Сложно предположить, сколько человек работает в действующем резерве, но общее их число, вероятно, измеряется тысячами.
Один из самых удивительных примеров этого явления – назначение в 2002 году представителя ФСБ генерала Александра Здановича (который также служил в военной контрразведке и был главным официальным историком ФСБ) заместителем генерального директора ВГТРК. Сначала говорили, что Зданович будет отвечать за службу безопасности компании, но вскоре стало ясно, что его полномочия гораздо шире.
Когда в октябре 2002 года террористы захватили театр на Дубровке во время демонстрации мюзикла «Норд-Ост», Зданович, по сути, говорил журналистам, как освещать событие. В разгар кризиса Зданович официально входил в состав оперативной группы – таким образом он одновременно работал и в службе безопасности, и в службе новостей. В сентябре 2004 года, во время захвата школы в Беслане, авторы книги встретили Здановича на улицах города за два часа до штурма. Генерала пригласили в Беслан спецслужбы, несмотря на то, что формально он был сотрудником телеканала.
СТУЧАТЬ ЗА ОДНУ ЗАРПЛАТУ?
Не все офицеры действующего резерва занимали такие высокие должности. Многие намеренно избегали внимания, даже обладая определенной властью. Например, Михаил. Ему пятьдесят с небольшим, у него азиатские черты лица, простые манеры и скромный костюм. Он похож на кого угодно, только не на полковника ФСБ. Этнический татарин, в юности он добровольно пошел в КГБ из идеалистических побуждений. В начале карьеры в его ответственность входило наблюдение за исламистскими движениями в Узбекистане. После развала СССР его перевели в Москву, в центральный аппарат ФСБ, где его специализация пригодилась департаменту по борьбе с терроризмом. После участия в первой чеченской войне его вернули в Москву; к середине 2000-х годов он стал полковником и был отправлен в правительство Москвы «офицером действующего резерва», где стал заведовать городской политикой по отношению к мусульманам. Работая в мэрии, он тихо вербует агентов в этнических общинах, наблюдает за исламистскими тенденциями, собирает информацию и передает ее в ФСБ.
По правилам, унаследованным от КГБ, офицеры действующего резерва должны получать только одну зарплату. Если зарплата в ФСБ выше, чем в компании, в которую он командирован, разницу разрешалось оставлять себе. Но если зарплата в ФСБ была ниже, разницу приходилось возвращать в ФСБ. Если офицер не хотел (как и происходило в большинстве случаев), ему предлагалось отказаться от зарплаты в ФСБ.
Офицеры действующего резерва раз за разом не могли побороть конфликт интересов. Предполагалось, что, отправляясь работать в другую компанию, сотрудники сохраняли лояльность к ФСБ. Но многие из тех, кто был назначен офицером действующего резерва во время быстрого роста капитализма в России, стали питать большую лояльность к своим прибыльным компаниям, чем к родному ведомству. В некоторых случаях они относились к компании как к своему главному начальнику, а к ФСБ – как к источнику ценной информации и личных связей.
Сотрудники, которых отправляли в небольшие компании, главным образом, майоры и полковники, в основном сохраняли лояльность ФСБ и никогда не отказывались от зарплаты, потому что хотели продолжать карьеру в службе безопасности. Напротив, генералы в действующем резерве, которых огромными заработками переманивали крупнейшие корпорации и банки, быстро забывали о своих сравнительно небольших генеральских жалованиях. Они становились властными представителями бизнеса в ФСБ. В основной массе это были люди пенсионного возраста: они действовали, ясно осознавая, что у них едва ли есть будущее в разведке.
Напряжение между поколениями офицеров безопасности росло: молодые сотрудники приходили в уныние при виде состояний, нажитых их старшими коллегами. Полковники и майоры начали сомневаться в целесообразности политики, дающей преимущество генералам.
Один полковник ФСБ на правах анонимности сообщил авторам книги, что «основной вопрос – это старый пункт о двух зарплатах. Меня отправили работать под частичным прикрытием, и я должен был выполнять свою официальную работу, а потом работу для ФСБ, встречаясь с агентами по ночам. Так почему мне отказали во второй зарплате? Это правило было установлено секретным приказом начальника ФСБ, но этот приказ не был должным образом зарегистрирован в Министерстве юстиции, поэтому нет никакой возможности его опротестовать».
КТО НЕ ПАШЕТ И НЕ СЕЕТ
ФСБ была очень крупным землевладельцем. И хотя дачи на Рублевке официально принадлежали государству, спецслужбы распоряжались ими так долго, что считали их фактически своими.
В 2006 году депутат Государственной думы по Одинцовскому округу Виктор Алкснис обнаружил, что в 2003-04 годах государство раздало частным лицам 40 га земли вдоль Рублево-Успенского шоссе – 80 участков, 38 из которых были с согласия руководства изъяты из фондов Управления материально-технического обеспечения (УМТО) ФСБ РФ.
Земля была передана бывшим и действующим высшим чинам ФСБ. По словам Алксниса, передача земли была осуществлена по простейшей схеме: письмо с запросом, одобрение – и смена собственника.
Так, например, поступил заместитель начальника Службы экономической безопасности ФСБ Алексей Федоров. Он отправил заявление на имя главы Одинцовского района, приложив к нему письмо от заместителя начальника УМТО ФСБ Семененко с просьбой передать землю ему.
Земля, говорит Алкснис, находилась в государственной собственности, и у Семененко не было права передавать ее частному лицу. По закону земля должна была перейти в Федеральное агентство по управлению государственным имуществом для последующей продажи.
Изучая документы на выделение земли, мы заметили, что высшие чины ФСБ фигурируют в них без указания должностей и званий. Например, генерал-майоры названы «военнослужащими, общая продолжительность службы которых составляет более 15 лет».
К тому же по меньшей мере три высших чина ФСБ получили землю бесплатно. Этими «военнослужащими» были Александр Федоров из Службы экономической безопасности ФСБ, начальник департамента погранконтроля ПС ФСБ Михаил Шкурук и Борис Мыльников, руководитель Антитеррористического центра СНГ (этот пост приравнивается к должности первого заместителя директора ФСБ). Мыльников получил свой участок по номинальной стоимости $5 за сотку.
Бесплатной землей разжились также главный кадровик ФСБ Евгений Ловырев, бывший руководитель Антитеррористического центра ФСБ Вячеслав Волох (который к тому времени оставил службу и занимал пост помощника министра сельского хозяйства) и Сергей Шишин, руководитель Управления собственной безопасности ФСБ. Все они получили участки в престижном поселке Горки-2.
ЧЕКИСТЫ СТУЧАТ В СТРАСБУРГ
В то время как генералы получали в подарок землю в элитном районе, среди низших чинов ФСБ росло недовольство.
Напряжение достигло точки кипения, когда было решено ввести новые правила о зарплате под названием «Коэффициент 2,2», по которым служащие ФСБ на административных должностях будут получать в 2,2 раза больше, чем сотрудники того же ранга, работающие под прикрытием. К 2008 году офицеры ФСБ начали подавать в военные суды Москвы на свое руководство, требуя квартир и пособий, обещанных российским законодательством.
В ответ на это в ФСБ был создан департамент, который должен был защищать высшие чины от таких исков. Один из полковников ФСБ рассказал нам: «Этот департамент был создан для защиты руководства ФСБ, а не простых сотрудников. На одном собрании генералов из моего отделения спросили, почему зарплаты так сильно различаются. Они ответили, что когда-то у Родины не было денег. Теперь, когда ресурсы у страны есть, им следует заплатить за их труды». В 2008 году нам стало известно, что несколько офицеров ФСБ обратились в Европейский суд по правам человека в Страсбурге, заявляя, что руководство ФСБ проводит политику дискриминации. Первое решение по возбужденным делам было оглашено 14 января 2010 года – суд встал на сторону истцов.
ОРДЕН ЗА ДРУЖБУ С ПУТИНЫМ
Руководители ФСБ не только копили материальные богатства, но и занимались обогащением членов своих семей. Землю на Рублевке получили два сына начальника Антитеррористического центра ФСБ начала 2000-х годов Германа Угрюмова – Александр и Владислав. Сын директора ФСБ Николая Патрушева Андрей стал советником председателя совета директоров нефтяной компании «Роснефть» Игоря Сечина.
В 2007 году президент Путин наградил двадцатишестилетнего Патрушева орденом «За заслуги перед Отечеством». К тому времени тот проработал семь месяцев советником председателя «Роснефти» и три года – в Службе экономической безопасности ФСБ.
В тот же самый день брат Николая Патрушева Виктор, проработавший семь лет в компании «Мегафон», был награжден орденом Дружбы. Этот странный выбор номинанта для ордена, обычно присуждающегося артистам и иностранным спортсменам «за вклад в укрепление сотрудничества между народами», возможно, объясняется тем, что в начале 2006 года Виктор уже получил от Путина орден Почета «за заслуги в развитии физической культуры и спорта». Брат директора ФСБ работал советником президента спортивного клуба «Динамо», которому служба безопасности покровительствовала с 1920-х годов.
Располагая ценными участками, роскошными машинами и государственными наградами, сотрудники новой службы безопасности России не просто служили государству – они были землевладельцами и властными игроками, способными влиять на важные кадровые решения и продвигающими своих друзей и родственников во власть.
Из книги The New Nobility (Andrei Soldatov and Irina Borogan). Публикуется с разрешения издательства Ру.
Для удобства чтения подзаголовки от «АВ».
«Русский Forbes», 20.10.2010 г.
НАСТОЯЩИЙ ПОЛКОВНИК
В 2007 году полковник Т., офицер департамента оперативной информации ФСБ, сумел договориться с мэрией Москвы о получении должности прикрытия в одной из структур столичного правительства. Однако в апреле 2007 года офицер узнал, что на его должность будет назначен другой человек, а он уволен. Полковник обиделся и подал в суд на руководство спецслужбы.
В ответ в ФСБ возбудили уголовное дело по статье 159 части 1 («Мошенничество»). Дело в том, что по ведомственным правилам сотрудник обязан сдавать зарплату, которую ему начислили в мэрии, государству. Полковник же считал это несправедливым, поскольку он был внедрен с элементами зашифровки, то есть в мэрии о его статусе почти никто не знал, и он одновременно делал две работы: вербовал агентов и выполнял обязанности московского чиновника.
Полковник пришел в Московский гарнизонный военный суд, требуя оспорить действия директора ФСБ и отменить главный документ, который регулирует правила засылки чекистов – а именно приказ директора ФСБ № 094 от 24 апреля 2001 года «Об организации работы по прикомандированию военнослужащих органов Федеральной службы безопасности». 22 июля ему было отказано. Когда в январе уже этого года полковнику стало очевидно, что и кассация не поможет, он решил, что его следующим шагом будет Европейский суд по правам человека.
То, что одна из самых чувствительных тем для ФСБ будет вынесена на рассмотрение суда, который находится за пределами Российской Федерации, причем инициатором станет не жертва контртеррористической операции в Чечне или ученый, осужденный за шпионаж, а человек изнутри, офицер спецслужбы, можно объяснить только моральным разложением руководства ФСБ, которое не в состоянии решать внутренние конфликты.
Между тем, полковник будет не первым офицером ФСБ, кто дошел до Страсбурга. 14 января этого года случилось знаменательное событие: Европейский суд по правам человека вынес первое решение по иску сотрудника ФСБ к спецслужбе. Бывший офицер контрразведки Иннокентий Осипов требовал пересчитать ему пенсию, и решение было принято в его пользу – теперь Российской Федерации придется выплатить ему 11 тыс. 370 евро.
Андрей СОЛДАТОВ, www.ej.ru Подборка материалов для печати Надежды АЛИСИМЧИК.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
