Вселенная
Мне подарили 66 лет
Галина Сизова
Пришла война
Да, да, того знаменитого. У самого Тараса Григорьевича детей не было, а Валентина Авраамовна – прямой потомок его старшей сестры – Екатерины, о чем свидетельствует запись в Киевском центральном музее, где ведется учет всех потомков прославленного поэта Украины.
 Знакомьтесь: Валентина Авраамовна
Бурмак, урожденная Красицкая, –
праправнучка Т.Г. Шевченко. |
Дочь Валентины Авраамовны Анна стоит в списке потомков под номером 93. Но сегодня рассказ о детских годах Красицкой…
64 года назад закончилась Великая Отечественная война. Кому в 1941 году было 20 лет, то сегодня было бы под 90. Редко, кто доживает до этих преклонных лет, а кому было тогда 30-40 – тех и вовсе уже нет. И сегодня дети войны являются свидетелями того зла.
…Война ворвалась в жизнь 6-летней Вали не сразу, а спустя несколько дней после 22 июня. Начали бомбить Новороссийск. Горели нефтебаза, цементный завод и другие промышленные объекты. Через год пришли немцы. Очень отчаянно сопротивлялись защитники города. В их ряды встали все от мала до велика: старики, женщины, дети. Катера с ранеными под плотным обстрелом и бомбежками подходили к берегу. Кого успевали снять с судна, оставался жив, остальные шли ко дну. Раненые кричали, молили о помощи. Женщины с детьми каждый день бегали на море спасать раненых. Была среди них и семилетняя Валя с матерью, которая на последних сроках беременности вытаскивала раненых с подходивших судов. И каждая женщина думала: «Я сегодня спасу чьего-то сына, мужа, а завтра спасут моего!»
Немцам так и не удалось сломить сопротивление советских людей. Половина города была занята немцами, вторая – русскими. Началась жизнь в оккупации. У Веры, матери Вали, к тому времени уже родился еще один сын. Надо было сохранить жизнь троих детей.
Предательство и казнь
Когда немцы занимали Новороссийск, наши краснофлотцы отчаянно сопротивлялись, но танки шли лавиной, а остановить их было нечем: не было ни гранат, ни зажигательной смеси.
На занятой улице фашисты построили своих солдат и офицеры начали перед ними выступать. В это время раздалось несколько выстрелов и вражеские командиры были убиты. Бросились искать стрелявших. Три краснофлотца, коренные горожане, знавшие все подворотни, успели спрятаться. Однако их выдала соседка Красицких, Шура. Девушка решила выслужиться перед немцами. 18-летних защитников города фашисты жестоко пытали. Затем устроили публичную казнь в назидание горожанам.
Валя никогда не забудет этот день. Одним из краснофлотцев был ее любимый дядя Тимофей. Жителей выстроили по одну сторону улицы, а на другую – вывели военнопленных. Они были измученны, избиты, изуродованны до неузнаваемости. На каждом висела табличка с надписью «партизан». Когда фашистский офицер дал команду, и автоматы нацелились на безоружных краснофлотцев, Валя не выдержала и бросилась к дяде Тимофею. К счастью, мама оказалась рядом. Она догнала дочь, рывком свалила на землю и упала сверху, закрывая от пуль. Автоматная очередь просвистела совсем рядом. Платья и у матери, и у дочери оказались простреленными.
…Казнь состоялась. Расстрелянных не разрешали хоронить. Они должны были лежать на земле, внушая страх и ужас живым.
Ночью семилетняя девочка с бабушкой Акулиной Родионовной выкрали трупы расстрелянных защитников города и тайно похоронили. Мама не принимала участия потому, что это было очень опасно. Если бы фашисты поймали, то расстреляли бы, а у Веры Семеновны было трое маленьких детей. Младшему ребенку – три месяца. Бабушка все взяла на себя.
Это была первая большая потеря для Вали. Впереди были другие.
Побег из дома
Вскоре пришла женщина со станицы и сказала, что у нее прячется их раненый отец. За укрывание советских военных – расстрел. Женщина не хочет рисковать. Предложила забрать Авраама Харитоновича.
Вечером, когда стемнело, Валя с бабушкой взяли тележку и перевезли отца к себе. Дома тоже было небезопасно: стояли немцы. Отца спрятали в подвале. Малейшая неосторожность грозила гибелью всей семье.
Когда отец поправился, то стал выходить по ночам, чтобы подышать свежим воздухом. Кто-то, наверное, увидел. И предательница Шура снова стала обладателем тайны семьи Красицких. Акулина Родионовна отправилась к соседям. На коленях стояла перед этой иудой, умоляя не выдавать сына: ведь убьют. Шура была непреклонна: «Одного выдала и этого выдам!» Той же ночью отец покинул дом.
Вера Семеновна вскоре тоже решила бежать из города в село, где можно было пережить военное лихолетье, не опасаясь выдачи немцам. Муж – в Красной Армии, брат – расстрелянный комсомолец. Семья однозначно подлежала уничтожению. Соседка Шура могла их тоже выдать.
Какое-то время они скитались по станицам. Потом немцы стали требовать, чтобы все возвращались домой, не жили у родственников.
Концлагерь
По дороге в Новороссийск Веру с тремя малыми детьми арестовали и отправили в Джанкой, в концлагерь. Пленных почти не кормили, зато каждый день кого-то расстреливали. Содержали в открытом загоне, как скот, за колючей проволокой. Там были только старики, женщины и дети. Их использовали как живой щит. На суда в трюмы грузили боеприпасы и военную технику, потом немецких солдат. На палубе сверху ставили женщин и детей – вот такой трехслойный пирог получался. С живым щитом суда беспрепятственно курсировали по Керченскому проливу, подвозя живую силу и технику. Наши не стреляли и не бомбили их. Затем узников перевезли в другое место. Там были бараки. Детей отделили от взрослых. Содержали отдельно. Над детьми производили опыты: брали кровь, делали какие-то уколы. Затем и вовсе увезли в другой концлагерь. Так Валя потеряла маму и братьев. Скитаясь по концлагерям, она и не думала, что ей, 8-летней девочке, оставшейся одной, в фашистском плену удастся выжить. Повезло! Судьба подарила ей жизнь.
Шипы камбалы – самая вкусная еда
Немцы, завершив опыты, бросили детей. И те сами должны были позаботиться о себе. Валя решила найти родственников. Ездила на поездах, искала маму, бабушку, тетю. Расспрашивала о своих родных всех встречных. Ночевала под открытым небом, где придется, голодала, просила милостыню. Подавали мало и неохотно. Еда была целым состоянием. Бездомные сироты на дорогах войны бродили тысячами. Некому было их жалеть. Тем более на оккупированной территории.
Восьмилетняя девочка не ела по несколько дней. Бродила у моря в надежде найти хоть какие-то объедки. Голова кружилась от голода. Как вдруг ей на глаза попались острые шипы от камбалы, разбросанные на берегу. Она с жадностью бросилась их собирать и отправляла в рот. Ничего вкуснее в своей жизни Валя не ела. Это была еда, а, значит, жизнь.
…Вале удалось найти тетю, а она отыскала бабушку и маму. Так маленькой девочке повезло выжить. Вот только братишка погиб, а самый младший, грудной, был ранен.
Главный праздник
Освобождения ждали все с великой радостью. А самый большой праздник (после дня рождения) для Вали был 9 Мая. День Победы – это всеобщая радость, счастье, ликование. Тогда они жили в Херсоне. Сосед служил шофером в штабе. Он и сказал, что завтра, 9 мая, будет объявлено о безоговорочной капитуляции Германии. Взрослые праздновали уже 8 мая, а 9 – накрыли столы, пели, плясали, смеялись. Люди выходили на улицу обнимали незнакомых, целовали. Всеобщее ликование, долгожданная радость. С тех пор День Победы – самый большой праздник для Валентины Авраамовны.
Среднюю школу она закончила в родном Новороссийске, а дальше учиться уехала в Москву. Закончив Московский инженерно-экономический институт в 1959 году, Валентина по распределению приехала во Владивосток. Этот город стал ее судьбой и радостью. Здесь встретила свою любовь и создала семью. Выросла ее дочь Аня, старший внук Дима закончил ДВГУ и учится в аспирантуре. Также, как и его далекий предок Тарас Григорьевич, увлекается живописью.
Жизнь – в подарок
Валентина Авраамовна считает себя счастливым человеком:
«Мне судьба подарила 66 лет жизни. А ведь я могла погибнуть каждую минуту».
С тех пор Валентина Авраамовна ценит каждый день своей жизни и воспринимает его как праздник. Жизнь – это счастье.
Болит что-то – у всех болит. Надо радоваться тому, что ты живешь на земле.
Опыты, которые ставили в концлагере над детьми, не прошли даром. Практически почти все узники лишены потомства. Единственная дочь Валентины Бурмак – чудо природы и ее очень здоровой генетической наследственности. В этом роду жили по 100-120 лет, и бабушка Валентины еще в 76 лет родила ребенка.
Валентина Авраамовна по натуре оптимистка. Может быть, поэтому к ней тянутся люди. У нее очень много друзей. Причем, дружат уже по 50-60 лет. Валентина Авраамовна любит путешествовать. Еще когда работала, посетила Индию, Шри Ланку, Корею. Вышла на пенсию и интерес к заморским странам не угас. По турпутевкам побывала в Египте, Финляндии, Швеции. Приобрела новых друзей. Ей часто звонит подруга из Германии. Есть у нее друзья и в Америке. А еще среди подруг у Валентины Бурмак армянка, гречанка, еврейка.
Русская душой
Национальный вопрос у нее никогда не стоял на повестке дня. Один внук у Валентины Авра-амовны – белорус, второй – русский, хотя по бабушке они оба – украинцы. Да и сама Валентина Красицкая выбрала себе национальность – русская, хотя родная сестра ее – украинка. Нет, это не прихоть. Валентина Авраамовна считает, что мы все произошли от одного славянского народа. Это потом уже пошло разделение на белорусов, украинцев, русских. Предки-то одни. Русь, но Киевская. И ее глубоко возмущает, когда некоторые псевдоукраинцы говорят, что Т.Г. Шевченко не любил русский народ. Именно русские выкупили его из крепостного рабства. Карл Брюллов специально написал картину, чтобы на вырученные деньги дать свободу талантливому художнику. И Тарас Григорьевич всегда это ценил и помнил.
Разгул неонацизма в нашей стране заставил Валентину Авраамовну начать бороться с новоявленными молодчиками. Она ходит в школы, интернаты, детские дома и рассказывает о войне, о тех бедах и страданиях, которые пришлось пережить, и о тех безвинно убиенных стариках, женщинах и детях, которые пострадали от фашизма. Страна, которая во Второй мировой войне потеряла 30 миллионов граждан, не должная стать рассадником фашизма. «Помнит сердце, не забудет никогда…»
Галина Сизова.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
