Защита прав
Психушка вылечит всё? Травмы и переломы инвалиду «лечили» психиаторы
Виктория Рябова
63-летней Тамаре Афанасьевне Ионовой чудом удалось выжить после автомобильной катастрофы. Ее тело буквально собрано по косточкам и хрящикам. Казалось бы, все это, так называемые, хирургические травмы, но гении психиатрии Приморской столицы «приписали» еще и свой психический диагноз.
Теперь врачи из 9-й городской поликлиники г. Владивостока считают ее сумасшедшей и отказываются лечить. Несчастную, больную, практически неходячую женщину футболят из одного лечебного заведения в другое, и никому нет дела, что человек мучается и страдает. В сердцах тех, кто давал клятву Гиппократа, по всей видимости, поселились черствость и безразличие.
Субъективно психическая
Тамара Афанасьевна приятная в общении, и никаких признаков сумасшествия нет и в помине. Ее нельзя назвать престарелой, скорее, этот период принято называть «осенью жизни». Если бы не костыли, эта женщина могла бы жить полноценной жизнью, и, возможно, еще смогла бы устроить свое личное семейное счастье. Но вся их семья — это она и 85-летняя мать Надежда Михайловна.
На хрупкие старые плечи матери легла забота о дочери-инвалиде, хотя она сама инвалид по зрению. Прожила нелегкую жизнь и заслужила уважение к себе уже тем, что Надежда Михайловна — ветеран Великой Отечественной войны и ветеран труда. В свои преклонные лета ей приходится не только ухаживать за дочерью, но и вести «войну» с врачами и чиновниками за здоровье своей больной дочери. В их семейном архиве накопилось огромное количество бумаг и всевозможных отписок, и все из лечебных учреждений.
Инвалид без срока
В далеком 1976 году Нина Ионова жила в Дальнегорске. В один прекрасный день молодой специалист выехала в служебную. командировку. Уехала здоровой, жизнерадостной, а вернулась… с того света. Автокатастрофа сделала ее инвалидом навсегда.
После года, проведенного на больничной койке, Нине Афанасьевне по решению ВТЭК была присвоена бессрочная 2 группа инвалидности и рекомендовано лечение (или поддержание здоровья) в санатории один раз в полгода. Так, на протяжении ряда лет доктора санатория «Амурский залив» лечили, реабилитировали и поддерживали относительно нормальное состояние Нины Афанасьевны. Безусловно, после санатория женщина чувствовала себя значительно лучше. Ведь в курс лечения входит массаж и специальная гимнастика.
— В 2000 году я добилась бесплатного проезда в Москву, — рассказывает мать Нины Афанасьевны Надежда Михайловна, — Нину обследовал профессор из центра Бурденко, который подтвердил бессрочность инвалидности и рекомендовал обязательное санаторно-куротное лечение раз в полугодие. Было направление к невропатологу. Ни о каких психических расстройствах и речи не было.
Охаянная надежда
– В 2002 году мне сделали операцию по удалению грыжи в позвоночнике в тысячекоечной больнице, — вступает в беседу Нина Афанасьевна. — Но операция прошла неудачно. Затем в 2006 году была повторная и осложнения. Я несколько раз лежала в тысячекоечной, затем в городской клинической. Ничего мне не помогало.
В больницах меня уже перестали принимать, оставалась надежда только на лечащего врача. Но врач из нашей 9 поликлиники, Наталья Павловна Могилевская, сказала, что раз мне ничего не помогает, у меня единственный выход – лечиться в психушке. Когда в очередной раз мне было отказано в медицинской помощи, приступы боли стали посещать все чаще и чаще. Все-таки перенесенные операции, последствия аварии и возрастные изменения, к сожалению, не дают шансов справиться с этим самостоятельно. Как ни крути, квалифицированная медицинская помощь просто необходима.
Мама вызвала скорую, и меня увезли вместо нормальной больницы в психушку. Там я три с половиной месяца жила среди императриц и прочих особо важных особ. Мой диагноз звучит так: постравматический рак ноги 2 степени увечья, ишемия сердца. Там, в психбольнице, меня приняли за психическую, а у меня болят ноги. Я передвигаюсь с помощью костылей, и, естественно, я не получала должного внимания как инвалид.
Целители есть! В госпитале ТОФ
Однажды я пошла в туалет. Споткнулась, упала и сломала руку. Мне наложили гипс. На следующий день я пошла в столовую, упала и сломала вторую руку. Меня отвезли в хирургию в тысячекоечную. За операцию необходимо было выложить по 55 тысяч рублей за каждую руку, но таких денег у нас с мамой нет. Тогда доктора из госпиталя ТОФ согласились меня прооперировать. Большое им за это спасибо. Кстати, я там прошла дополнительную диагностику. Все, что было ранее, военные медики подтвердили, кроме психического диагноза.
Врачи поддерживают болезнь, а не больного
— Я не согласна с диагнозом, который установила врач-психиатр Наталья Павловна Вшивенко, — говорит Надежда Михайловна. — Из-за этого моя дочь не может получить путевку в санаторий.
Нина постоянно получала путевку и ездила на лечение. Последний раз в 2007 году она не смогла поехать из-за операции по удалению позвонковой грыжи и перелома обеих рук. В нынешнем году путевку не выдали из-за этой приписки из психушки.
Проходят дни и месяцы, а две немолодые женщины, мать и дочь, обе инвалиды, ищут правду. Пишут письма во все инстанции, но пока безрезультатно. Следующая инстанция — суд. И к нему они уже морально готовы. Речь идет не столько о возврате репутации, не подправленной психушкой, сколько в поддержке относительного здоровья Нины и душевного спокойствия ее престарелой матери. Лечение в санатории — это последняя надежда инвалида.
Виктория Рябова.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
