Защита прав
Сокрытие преступления
Н. Рожко
В мае 2005 года случилась беда. В Шкотово сгорел дом. Потушили. В доме погиб молодой мужчина. Парень отслужил срочную в Чечне, работал электриком, самостоятельно допускал бригады к ремонтам, имел 4 разряд. Осталось двое детей. Когда прибежала мать и другие родственники, то обнаружили погибшего, прислоненного к стене, голова неестественно повернута в сторону… Это в фильмах на такие происшествия выезжает дежурный прокурор, но не в Шкотово.
Нет даже фотографий с места события. Удивляться не стоит, надо просто знать манеру работы Шкотовского РОВД и шкотовской прокуратуры.
Уголовное дело, конечно, не было возбуждено, о чем старший советник юстиции Ронникова написала бумагу.
Официальная версия следствия интересная: пожар произошел то ли от скрутки проводов (место не указано, скрутка не обнаружена), то ли от открытого источника огня в верхней части двери (от зажигалки, спички…). Не верится в это, ибо хозяин накануне заменил электропроводку на новую, а он специалист в этом деле. Поджечь дверную коробку зажигалкой или спичками – попробуйте, я посмотрю, как это получится. А потом человек сидел и ждал, пока сам задохнется?!
Дело в том, что погибший Евгений Михеев копил деньги на машину. Накануне родители дали 18 000 рублей на бытовую технику. Все денежки – тю-тю! Квартира почти выгорела, так что говорить, что деньги сгорели - проблематично. Жена в ночь накануне уехала в Штыково, а Евгений почему-то побаивался некоторых работников милиции.
Мать сразу обошла, опросила знакомых, соседей, о чем узнала – сразу написала в милицию. Сейчас этого письма в деле нет. «Поработала» милиция, и теперь с матерью погибшего никто не хочет общаться. Гроб выдали закрытый и сказали - не вскрывать. Доработались.
Не примирившись с таким положением дел, родители обратились за помощью. Решил помочь, чем смогу. Направлены письма в Москву, в Министерство внутренних дел, Генпрокуратуру. Процесс пошел. Уголовное дело возбудили. Но расследование шло плохо. Пришлось подать жалобу Президенту, Генпрокурору, Министру, в Госдуму лидерам фракций, Уполномоченному по правам человека, причем несколько раз. Дело приостанавливали, следователи менялись, некоторых следователей уволили. И каждый раз приходилось писать в край и в Москву, и добиваться возобновления предварительного следствия. Следствие начиналось раз шесть.
Был ли осмотр места происшествия и что там написали – неизвестно. Но отец погибшего разгреб на веранде немного углей и на полу, у входной двери в дом обнаружил обгоревший топор, гвоздодер и вырванный с силой накидной крючок, на который дверь запиралась изнутри, и пустую бутылку из-под растворителя. На просьбы отца приобщить к делу эти вещдоки реакции от милиции не было. Официально отказал в приобщении этих вещдоков следователь прокуратуры Гордейчук.
Попытались родители принять посильное в раскрытии участие, заявили о своих правах быть потерпевшими – в районе отказали. Зампрокурора отцу-старику пояснила, что в деле не может быть несколько потерпевших, а только один, им признана невестка…
Опять пришлось обращаться в Москву. Помогло, признали потерпевшими, а это уже другой статус. Прибыли родители в РОВД для встречи со следователем, но навстречу им в коридор вышли начальник следственного отдела и её зам и таким тоном «поговорили» с родителями, что пришлось старика отпаивать валерианкой.
Вечером попали к следователю. Но следователь почему-то решил, что допрос потерпевших можно проводить в отсутствие законного представителя их интересов, о пропуске которого они ходатайствуют. И мне «предложили» покинуть кабинет.
Прибыли начальник следственного отдела и её зам, и следователь получил команду, что я, пытаясь быть представителем интересов потерпевшего, препятствую проведению следствия, а потерпевшая – «отказывается». Видя, что потерпевшая слабеет на глазах от такой встрече в милиции, подхватил её и быстрее домой! Еле довез из Большого Камня в Шкотово живую! Сходили за защитой! Спасибо, Гарант!
Добились проведения очной ставки со свидетелем. Следователь Шкотовской райпрокуратуры Гордейчук обеспечил адвоката, но тот не знал сути вопроса и не мог задавать вопросы. Я прибыл с заверенной доверенностью о допуске меня, гр. Рожко Н.В., к участию в проведении очной ставки в качестве представителя интересов потерпевшего, предъявил копию полученного из Москвы из МВД определения Конституционного суда от 5.02. 2004 г., №25-0, в котором ясно (яснее, чем Конституционный суд не знаю, кто может написать), что я могу быть представителем, и отсутствие удостоверения адвоката или диплома юрфака этому не помеха.
Следователь Гордейчук и адвокат почитали это, и что? И ничего! Следователь выдал фразу «МНЕ официально это определение Конституционного суда не доведено, поэтому я отказываю». И отказал. Меня «попросили за дверь.
Адвокат отсиделся-отмолчался. Он-то почему не заступился? Ведь ему за эту работу государство заплатило… Ну, и «провели» очную ставку как они хотели, толку от неё - ноль.
Решил потерпевший обратиться в суд с признанием действий следователя незаконными. Подал заявление, постановление об отказе, определение КС РФ. И что? Да ничего!
Судья Шкотовского райсуда Калинина М.С. отказала, посчитала, что следователь прав! Но как, почему?! Тоже не изучили определение КС РФ?...
Подали кассационную жалобу, конечно же, судебное решение было отменено, справедливость почти восторжествовала. Но пока шли «промежуточные бои», время уходило. Раскрывать преступление становилось все сложнее. А потерпевшие получают все новые сообщения о приостановлении следствия.
И снова Ронникова дает неутешительный ответ, причем набранный самым мелким шрифтом – для 70-летнего старика! Всего три строчки на всю страницу, но очень мелкие буквы - старик читал его три дня, обошел всех таких же «зрячих» соседей.
Работать с 70-летним стариком, у которого от волнения повышается давление и ухудшается зрение, слух, восприимчивость удобнее милиции, конечно, без представителя потерпевшего… Получается так: предупредили потерпевших о допросе, те ждут целый день. Но допрос перенесли на вечер и допрашивали ПОСЛЕ 22 ЧАСОВ!? Почему? А как Закон?
Прокуратура, следствие возражают против эксгумации трупа. Почему? Может, боятся, что шейные позвонки повреждены – тогда ведь придется кому-то отвечать, и это совсем изменит дело? При таких обстоятельствах у родителей появляется мнение, что в Шкотовском районе идет не раскрытие, а сокрытие преступления…
Надеяться на помощь краевой прокуратуры бесполезно, их работники до сих пор пишут ответ, вступивший в противоречие с определением Конституционного суда, до сих пор отказывают старикам иметь своего представителя. То есть, если у человека нет денег на адвоката, то никто тебе не поможет.
Обращались старики и в районный и в мировой суды, но как старикам с ними спорить, если и определение Конституционного суда им не указ? Если даже после истребования дела в Генпрокуратуру в районе не приобщают к делу вещественные доказательства?
P.S. Автор обратился с письмом к Президенту. Он напомнил, что к Президенту уже обращались с жалобой, с приложением копий ответов. Результат неизвестен, но Ронникова пошла на повышение.
Н. Рожко, Шкотово.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
