Экономика
Коррупция
Юрий Филатов
«Послушайте, ребята,
что вам расскажет дед.
Земля наша богата,
Порядка в ней лишь нет».
«История государства Российского от Гостомысла до Тимашева». А.К. Толстой.
В России официальным началом коррупции можно считать назначение в начале 16 века воевод в города, а затем на отдельные территории «на кормление». Жители территорий к установленному налогу добавляли ещё и «поминки» – подарки «по случаю». Воевода помнил, чьи «поминки» были солиднее, что не могло не повлиять на принимаемые решения. Ведь ему принадлежала вся административная и судебная власть.
«Кормление» было прекращено земской реформой 1556 г., но взамен «поминок» появились «посулы», то есть подарки за выполнение разового соглашения. Появилась и новая форма поборов – подарки в дни царских праздников, что называлось «в почесть для царского величества».
Провинциалы помнили народную мудрость: «Добр царь, да зол псарь». И потому «псарям» подарки несли более чем богатые. Это приобрело такое распространение, что царь Алексей Михайлович в Уложении (своде законов) потребовал, чтобы «государевы люди в приказах посулов не имали». Зря старался государь, получивший впоследствии прозвание «тишайшего».
Петр Великий взяточников и взяткодателей вешал, но существенно смог сократить в среднем звене управления взяточничество только в столице. В провинции оно продолжало процветать. Из донесения царю главного государева прибыльщика (государственного контролёра) Курбатова:
«Псковским бургомистром Никифором Ямским украдено пошлин и питейной прибыли с 90 000 рублёв и больше. В таком великом воровстве велено сыскать с него Кирилле Алексеевичу Нарышкину (дядя Петра по матери), который во многих взятках с них сам приличен и во всём с ними дружит: как он сыскать может истину? Вели, государь, чтоб у того розыску Кирилле Алексеевичу не быть».
У царя хватило политической воли отстранить дядюшку от следствия, и бургомистр с соучастниками попали в Разбойный приказ к князю Ромадановскому. Но в основном ничего не изменилось. Даже в новой столице империи – Санкт-Петербурге – процветали московские порядки. Следящий в ней за правопорядком вице-губернатор Мануков и его подчинённые отличались такой склонностью к мздоимству, что у горожан была у ходу поговорка: «Бог не Мануков, и без посула милует».
Приморская область. Год 1865. Военный губернатор Приморской области Фуругельм назначил управляющим гражданской частью порта Владивосток титулярного советника, чин соответствующий армейскому капитану, Вешнякова с полномочиями исправника. Но тот не оправдал надежд его превосходительства.
Начальник Южных гаваней капитан II ранга Шкот писал военному губернатору, что исполняющий обязанности местного исправника чиновник Вешняков, «…пользуясь влиянием исправника, забирает в долг и местных солдат и солдаток, и посёлок (каторжанок, присланных на поселение) и не платит».
Вешнякова от должности отрешили. Но он попал, потому как был один и весь на виду.
А там, где орудовал коллектив, дело обстояло надёжнее. Платить в госструктурах приходилось всем, кто имел хотя бы малейшее отношение к делам. Правление Путиловского завода ежегодно на Рождество и Пасху выплачивало писцам и младшим чиновникам Главного артиллерийского управления 8000 рублей. (На всех.) А маленький чиновник по дружбе сообщал путиловцам о ценах на какую-либо поставку, заявленную на переговорах другими заводами, конкурентами. Директор Балтийского (судостроительного) завода Кази, выплачивал писарям Морского министерства 5 рублей за любую копию официальной бумаги, в которой встречались слова «Балтийский завод». В год приносили около 1000 копий. Обычно 995 гроша медного не стоили, но за некоторые директор не пожалел бы и 10 000 рублей.
Во Владивостоке появились военный губернатор и Областное правление, городская дума, городской голова и городское полицейское управление во главе с полицмейстером. Население города значительно выросло, к сожалению, в основном за счёт переселенцев из Китая, которые принесли с собой тягу к опиекурению и азартным играм. Центром наркопотребления и игорных притонов была «миллионка», два городских квартала в пределах улиц Пекинской, Корейской, Фонтанной и Алеутской. Содержатели опиекурильных притонов ежемесячно выплачивали квартальным полицейским надзирателям на участках 1000 рублей. Полицмейстер полковник Лединг в рапорте на имя военного губернатора Приморской области справедливо указывал:
«...По подозрению, без фактических данных, я считаю невозможным удалять со службы чинов полиции, так как уверен, что вновь принятые чины не избегут этого же соблазна».
Но вскоре «жертвой соблазна» оказался сам полковник. Группа китайских подданных, живущих во Владивостоке, направила коменданту крепости генерал-лейтенанту Ирману жалобу, в которой говорилось, что полицмейстер через китайцев «…собрал с нас четыре тысячи рублей на предмет разрешения нам иметь опиекурильни и банковки (игорные притоны), за которые не преследовать в течение полугода». Но налёты полиции на «миллионку» продолжались, что и вызвало искреннее негодование подателей жалобы.
Главари местного наркобизнеса имели связи не только в полиции, но и в администрации.
Как сообщал губернатору полицмейстер: «В числе уличённых в содержании банковок и опиекурилен лиц оказались несколько богатых и влиятельных китайцев, которые по воспоследованнии распоряжения о высылке их за границу не замедлили пустить в ход все пружины, чтобы добиться отмены этого распоряжения… Оказалось, что у таких китайцев имеются многочисленные русские покровители, из коих некоторые занимают в обществе довольно видное положение».
В крае большая часть земель, арендованная у крестьян китайцами, стала засеваться опийным маком. А когда яковлевский волостной староста по настоянию крестьян потребовал уничтожения этих посевов, то уездный исправник категорически этому воспротивился. А на следующий год маковые плантации стали больше чуть ли не вдвое.
Причина была многим ясна. Наркобизнес вызвал коммерческий интерес и у Приамурского генерал-губернатора, шталмейстера Двора его императорского величества Н. Гондатти. Его компаньонами стали Баринов, полицмейстер г. Хабаровска (административного центра края) и китаец Сундзо дэ. Последний открыл в городе 50 опиекурилен, 25 банковок и многочисленные точки розничной продажи опиума. Чинам полиции было дано строжайшее указание деятельностью этих заведений не заниматься. Только от продажи опиума компаньоны получали за год свыше 300 000 рублей чистой прибыли. Когда в марте 1917 г. шталмейстера арестовали, то при обыске его служебного кабинета было обнаружено 24 кг опиума.
В 1922 г. появилось государствоСССР. Коррупции и взяточничеству там не было места. Изредка вскрывались отдельные факты, виноватых наказывали, а случавшееся получило название - «пережитки капитализма в сознании людей». Но в стране существовало правило – «блат выше наркомата». Этому способствовало то, что в стране «крышевание» осуществляла самая могущественная структура, перед которой безмолвствовали власти, прокуратура и суды – Коммунистическая партия. Ни один её член не мог быть привлечён к ответственности без согласия парткома соответствующего уровня: от бюро райкома до Политбюро.
Тут взятки носили очень мягкий и деликатный характер. Сотрудники партийного и советского аппарата вышли на субботник. Они привели в порядок территорию парка, и его дирекция сделала некоторым небольшие ценные подарки.
А когда наркомы стали называться министрами, появилась новая профессия – толкач. Проталкивая нужный для предприятия, НИИ или организации заказ, толкач использовал всё – от дефицита и совместных застолий до денежных купюр. И не важно, что всё заказанное можно было получить законным путём, по заявке. Можно-то можно. Но когда? И твоя заявка на приборы или оборудование пролежит год. И выполнят её через два.
С ростом влияния партии коррумпированность всех структур советской власти возрастала, и, как следствие, КПСС стала не партией, а властной системой. Потому и последовал её крах.
Теперь рассмотрим смутное время, в которое мы живём. Забылись пустые прилавки магазинов, исчез продуктовый и вещевой дефицит. Но... Наступило время взаимонепонимания власти и народа. Ведь до сих пор большинство уверено, что ваучеры – это изобретение Гайдара и Чубайса. Ошибка. Правительство Гайдара предлагало денежную компенсацию населению за общенародную собственность. Ваучеры предложили коммунисты, и законодательная власть их поддержала.
Правительство Гайдара провело лишь акционирование приватизированных предприятий. И при чём здесь Чубайс, когда руководители «Трансфлота» – бывшего «Востокрыбхолодфлота» – оказались владельцами большей части акций. Акции проданы, рефрижераторы перешли к новым владельцам, у фирмы остались завод, причалы и кое-что ещё. Но почему большинство акции оказалась в руках одной семьи? Именно этот вопрос должны были задавать себе сотрудники Трансфлота, жившие в палатках около здания арбитражного суда и пившие водку в автобусах. В других регионах обстояло не лучше.
Работники «Уралмаша» за медный грош продавали ваучеры и акции своего предприятия, которые на трёх МАЗах и трёх автобусах потом привёз в банк господин Бендукидзе. И стал владельцем. Завод постепенно вошёл в рабочий ритм, но уже работает на капиталистов. Он стал частью холдинга.
Несколько предприимчивых молодых людей из Тюмени скупили акции у работников заброшенных нефтяных месторождений в посёлках Урай, Кагалым и Лангосеп создали объединение, убедили банкиров открыть финансирование, и постепенно сформировалась мощная нефтегазовая корпорация «ЛУКОЙЛ» (Лангосеп – Урай – Кагалым – нефть.) Нефти там давно уже не было, но к нефтепроводам этих бывших месторождений были подключены месторождения севера Тюменской области. И в некогда погибающих посёлках ключом забила жизнь.
Я привёл только несколько примеров, когда кто-то ждал манны небесной, а кто-то работал и богател.
С началом перестройки и капитализации стали расцветать махровым цветом взяточничество и коррупция. Ведь кто умел, тот и наживался. Но период первоначальных накоплений дикого капитализма закончился, и сейчас завершается очередной передел собственности. Теперь выстрелы киллеров мало что решают.
Перед каждой схваткой за собственность идут судебные тяжбы промышленных и финансовых гигантов. Суды завалены исками компаний друг против друга, хорошие адвокаты строят особняки и собирают коллекции старинного фарфора. Их работа этого стоит.
Но иногда платой за неудачу в судебном процессе становится жизнь и место на престижном кладбище. И если сейчас не много судей и прокуроров оказываются на нарах, так ведь это дело времени.
Что же гражданин России может противопоставить чиновничьему беспределу? Суд, но суд всех инстанций. Начиная с мирового судьи и кончая Европейским судом в Страсбурге. Многим россиянам именно там удалось добиться справедливого решения. Но в Страсбурге суд один, и он завален жалобами из России. Потому россиянам надо взять на вооружение эсеровский лозунг: «В борьбе обретёшь ты право своё», даже если придётся бороться за многое, начиная с права на достойную жизнь и кончая правом ходить по чистым улицам. Это наши права, и кроме нас самих их отстаивать никто не будет!
Когда Франклин Рузвельт стал президентом США, страну захлестнула волна коррупции и преступности. Штаты жили не по законам, а по понятиям. Для борьбы с коррупцией президент создал новый следственный орган, подчинённый только ему – Федеральное бюро расследования. Его возглавил человек безукоризненной честности и полностью разделявший взгляды Рузвельта – Эдгар Гувер. Он сам подбирал для бюро агентов, которым президент дал неограниченные полномочия. Никакая служба в любом из штатов не имела права вмешиваться в расследование, проводимое ими. И ФБР очистило администрации, полицию, прокуратуры и суды США от коррумпированного отребья. Часто даже ценою собственной жизни. Но на их места вставали новые, такие же смелые и честные люди, которые любили свою страну.
Сейчас у нас президент объявил очередной крестовый поход против коррупции. Но сможет ли он найти в своём окружении «неприкасаемых», какие составили ФБР? Перед Россией, погрязшей в воровстве и коррупции, уже во весь рост встал гамлетовский вопрос – «Быть или не быть?», и от его решения зависит её судьба!
Юрий Филатов.
Другие статьи номера в рубрике Экономика:
