Политика
Кондуктор, нажми на тормоза!
Валерий КУЦЫЙ
Однажды известный журналист Юрий Викторович Мокеев, чье мнение для меня очень много значит, спросил:
- Ты не ощущаешь своей вины за то, что произошло в стране?
- Нет, - искренно ответил я, - мне не в чем себя винить.
- А я думаю, есть, - настаивал Мокеев. – Разве мы с тобой не поддерживали перестройку, не были ее пропагандистами?
- Но ведь мы думали, что все будет по-другому, что перемены сделают жизнь в России более свободной, справедливой и благоустроенной…
Юрий Викторович не стал дальше спорить, и я счел свою точку зрения достаточно аргументированной, хотя в глубине души чувствовал, что он прав – эйфория, постигшая многих из нас в начале переустройства страны, не может служить оправданием некритичного, по-детски простодушного отношения умудренных опытом людей к этому переустройству, наивной веры в подлинную народность новой власти.
И она, эта власть, не смогла бы утвердиться, если бы не созревшее в обществе желание отказаться от тоталитарной системы, которая еще пыталась ослабевшей рукой удержать народ в узде единомыслия и привычно делила его на две части: меньшую, номенклатурную, привилегированную, наделенную всяческими «спец» - спецраспределителями, спецжильем, спецбольницами, спецсанаториями, - и другую, большую, обреченную стоять в бесконечных очередях, постоянно спрашивать: «Что выбросили?» и «Где достали?», единодушно голосовать за кандидатов нерушимого блока коммунистов и беспартийных. Все это по прошествии лет забыто, и многие, убедительно демонстрируя избирательность человеческой памяти, видят в прошлом лишь то хорошее, что там действительно было, - стабильные зарплаты и пенсии, обеспечивающие мало-мальски сносное существование, бесплатное для больных и учащихся здравоохранение и образование, возможность с помощью райкома партии укротить оборзевшего чиновника и тому подобное.
И в то же время забывается унизительное разделение нас на беленьких и черненьких, на людей 1-го и 2-го сорта, на тех, кому была положена икра, норковая шапка и путевка в цэковский санаторий, и тех, кто, замирая от счастья, получал в своем трудовом коллективе к 7 ноября кило полукопченой колбасы и коробку «Птичьего молока». Отношение к человеку всегда зависело от того, какое служебное положение он занимает. Стоящих на нижних ступеньках иерархической лестницы не ставили ни во что, и я хочу рассказать о вполне рядовом случае, подтверждающем это.
Во второй половине 60-х годов я работал собственным корреспондентом Приморского радио по Уссурийску. В зону моего информационного обслуживания входили город и несколько ближайших к нему районов. Единственным моим транспортным средством были ноги, и потому в районы я нередко выезжал вместе с уссурийским телеоператором Евгением Леонтьевичем Абезгаузом, обладателем собственной автомашины, родной сестры «Антилопы -Гну», из «Золотого теленка».
Не знаю, из чего состояла ходовая часть этого чуда ХХ века, но верх его представлял собою фанерную будку, дверцы которой закрывались на оконные шпингалеты. Внутри были два сиденья, а между ними – нагревавшаяся при работе мотора железная печка оригинальной конструкции. При всем том не помню случая, когда бы мы застряли в пути из-за поломки этого автомобиля, который долгие годы верой и правдой служил Евгению Леонтьевичу.
И вот однажды зимой мы с Абезгаузом заехали в какой-то сельсовет. Сидим, разговариваем с председателем. Раздается стук в дверь, на пороге появляется женщина лет тридцати, с интеллигентным лицом, одетая в поношенное, не по сезону легкое пальтишко, с войлочными ботинками на ногах. Она не успела еще ничего сказать, как председатель, укоризненно покачивая головой, проговорил:
- Ну что за срочные дела? Не видишь, у меня люди? Подожди в предбаннике.
А когда посетительница вышла, добавил, обращаясь к нам:
- Надоела со своим клубом.
Закончив разговор, мы покинули кабинет. Женщина ждала, сидя на скамейке в «предбаннике» - холодной, неотапливаемой прихожей. В позе ее было столько безнадежности, столько униженного человеческого достоинства, что мне стало стыдно и за хама-председателя, и за себя – за свою сытость, за то, что тепло одет и не ждал под начальственной дверью, а был принят немедленно и с некоторым даже подобострастием.
«До свидания», - растерянно пробормотал я. Женщина удивленно посмотрела на меня, тихо ответила «Всего доброго» и осторожно постучала в дверь. Нет, никогда я не смогу избавиться от чувства стыда за то, в чем вроде бы не был виноват, а все равно виноват. Потому что все происходило при мне, на моих глазах, но без моего протеста и, значит, с моего согласия.
Почему рухнул Советский Союз? Объяснения даются разные, но очень многие видят причину в том, что вот, мол, собрались трое нехороших руководителей, потом к ним присоединился четвертый, подписали документ о разводе и тем самым развалили великую державу, семимильными шагами идущую в светлое будущее.
Все это форменная чепуха, подписанты лишь в какой-то мере ускорили развитие ситуации тогда, когда развал стал неизбежным. Самый лютый враг СССР не смог бы сделать со страной то, что сделала с ней правящая партийно-государственная машина. Она отвергла реформаторские предложения самого толкового из всех советских руководителей – Алексея Николаевича Косыгина, когда еще можно было перестроиться без особых социальных потрясений и пойти по иному пути развития.
Однако кремлевские старцы, больше всего на свете боявшиеся простудиться от ветра перемен, воспрепятствовали этому, и все осталось по-прежнему. Продолжаться бесконечно так не могло, наступил момент истины, при котором дал себя знать целый набор собравшихся вместе неблагоприятных факторов.
Мы проиграли Западу «холодную войну», потому что современные войны выигрываются не столько с помощью вооружений, сколько благодаря мощной экономике. А наша экономика, затратная, неуклюжая, тратящая ресурсы на производство неконкурентных, не пользующихся спросом товаров, по определению не могла выиграть соревнование у западной. Она еще держалась благодаря богатейшим природным ресурсам, но на мировом рынке произошло обусловленное рядом объективных факторов долговременное падение цен на нефть, и казавшаяся несокрушимой империя стала разваливаться, словно карточный домик.
Этому способствовали и неудачная афганская война, и опустевшие окончательно прилавки магазинов, и противостояние в политических кругах, и стремление национальных элит союзных республик, почувствовавших ослабление центра, освободиться от диктата Москвы.
Кто мог остановить этот процесс? Никто, потому что КПСС, присвоившая себе монополию на власть, оказалась нереформируемой, не способной отказаться от догматических взглядов на ход мировой истории, на незыблемость экономических законов, которые нельзя игнорировать и тем более невозможно отменить из политических соображений. Итак, «скидай сапоги, власть переменилась» - наступили новые времена, времена рыночных отношений, принятых во всем цивилизованном мире.
Думалось, они, эти отношения, станут естественным регулятором в экономике и социальной сфере, заставят промышленность производить то, чего требует спрос, а не Госплан, послужат импульсом для развития сельского хозяйства, избавят предприятия и организации от бездарных руководителей, занимающих высокие посты благодаря вхождению в номенклатурную «обойму», создадут необходимые условия для людей, желающих и умеющих трудиться, возведя одновременно в неукоснительное правило брать на общественное содержание тех, кто еще или уже не может работать – детей, оставшихся без попечения родителей, стариков и инвалидов.
Я понимал, что это не будет общество полного равенства. Принцип «всем поровну» не менее ущербен, чем принцип «одним всё, другим ничего». Несправедливо ставить в одинаковые материальные условия великую балерину и девочку из подтанцовки при какой-нибудь поп-звезде, гениального конструктора, открывшего перед человечеством новые возможности, и сапожника, пусть даже очень хорошо ремонтирующего обувь, прекрасного хирурга, извлекающего людей с того света, и санитарку, с душевной теплотой ухаживающую за больными. Равенство должно быть, во-первых, перед законом и, во-вторых, в стартовых возможностях, как у спринтеров в забеге на стометровку: у каждого есть право первым пересечь финишную черту, но реализует ли он это право, зависит от него самого, от его подготовленности, воли, концентрации усилий.
Получилось иначе. Ошибки приватизации привели к тому, что одним как бы разрешили начать забег еще до выстрела стартера, других, а их было значительно больше, когда они попытались рвануть с места после выстрела, придержали за трусы. В итоге первые обрели практически задарма, в качестве призов огромные ценности, тогда как вторым не досталось ничего, кроме вздохов сожаления. Взамен обманутых надежд и неполученных по каждому ваучеру двух «Волг» у них появились серьезные основания для недовольства распределением материальных благ между гражданами России. И я не скажу, что они так уж неправы.
Утверждение же о равенстве у нас всех перед законом представляется мне столь откровенным вымыслом, что на него не решился бы сам барон Мюнхгаузен. Особенно это ощущается при судебных разбирательствах, где главными аргументами служат толщина кошелька, должностное положение обвиняемого в уголовном процессе и сторон в гражданском, а самое главное – указания, получаемые «независимыми» судьями из высоких инстанций.
Слишком долго было бы прослеживать весь путь, который прошла после начала перестройки наша страна. Нужно обладать отменным упрямством, чтобы не понимать – перемены были неизбежны, наше отставание от развитых стран все больше увеличивалось, и ни к чему хорошему не могло привести безнадежное ковыляние по проселочной дороге, проходящей в стороне от магистральной трассы общечеловеческого прогресса.
Но тут поневоле вспомнишь Виктора Степановича Черномырдина с его великолепным «хотели как лучше, а получилось как всегда». В результате этого «получилось как всегда» мы сегодня имеем то, что имеем. Вместо обещанной демократии мы получили всесильную бюрократию, объединившую чиновников и депутатов, которые, проявляя трогательную заботу о собственном благополучии, демонстрируют поразительную некомпетентность во всем, что касается управления государством.
Россию разъедает коррупция, только на взятки ежегодно расходуется 40 миллиардов долларов (эх, эти бы деньги да на здравоохранение!). Эта сумма намного значительнее той, какую укрывают от налогов все олигархи вместе взятые, но ни один чиновник не сел на скамью подсудимых рядом с Михаилом Ходорковским и Платоном Лебедевым.
Уже надоело ждать, когда приморские прокуроры удосужатся разобраться, почему не возбуждались уголовные дела по явно криминальным фактам того периода, когда краем руководил Евгений Наздратенко, почему с легкостью необыкновенной незаконно раздавались земельные участки, когда во главе краевого центра стоял Юрий Копылов, кому в действительности принадлежат загородные особняки, оформленные на подставных лиц, и т.п.
По-моему, уже мало осталось людей, которых не раздражали бы разговоры относительно внутреннего валового продукта. Только и слышишь: «Даешь ВВП!», «У нас растет ВВП!», «Президент поставил задачу увеличить ВВП вдвое!» Господи, да целуйтесь вы со своим ВВП, который представляет собой надувательство почище любого лохотрона.
Фокус в том, что его подсчет производится не по массе выпущенной продукции, а по ее стоимости. Один и тот же килограмм мяса, если он подорожает, одна и та же коммунальная услуга, если тариф на нее повысится, один и тот же ремонт ботинка, если сапожник сегодня возьмет с вас за него больше, чем брал вчера, - все это работает на ВВП, якобы увеличивая его.
Вот вам и ответ на сакраментальный вопрос, почему все так плохо, если все так хорошо.
И что характерно, чиновники и депутаты на местах без зазрения совести подставляют ими же превозносимого до небес президента Путина. Может быть, не везде так, но я сужу по Приморскому краю и городу Владивостоку. Достаточно было президенту высказаться о курсе на дальнейшее (!) повышение уровня жизни народа, как в крае возросла стоимость коммунальных услуг.
Объявленное Владимиром Владимировичем повышение зарплаты учителям почему-то вызвало митинги учителей, требующих эту самую зарплату хотя бы не снижать. Владивостокская городская дума озаботилась ввести земельный налог, и хотя в нем предусмотрены льготы для некоторых категорий владельцев жилья, плата за землю под промышленными и торговыми предприятиями непременно приведет к новому витку роста цен, что проделает еще одну дыру в семейном бюджете каждого из нас, и одновременно к дальнейшему свертыванию малого и среднего бизнеса, о развитии которого на словах хлопочут структуры власти.
Мало того, прибавка к зарплате бюджетникам еще только обещана, а услуги транспорта и связи уже подорожали, покупать лекарства, исключая валидол и таблетки от головной боли, скоро смогут только весьма состоятельные люди.
Самая неразрешимая из всех загадок современной России состоит в том, что значительная часть населения ухитряется выживать на зарплату и пенсии, на которые выжить невозможно. Ну непонятно, как это нам удается.
Недавно по телеканалу «Культура» показывали встречу со 105-летним художником Борисом Ефимовым. Один из участников встречи спросил у Ефимова, каким образом ему удалось сохранить себя в таком возрасте. Художник ответил: «А черт его знает».
Эти заметки продиктованы не для того, чтобы лишний раз напомнить читателям о наших трудностях - и тех, которые есть, и тех, которые еще предстоит испытать. Просто не могу не поделиться недоумением насчет того, как глупа и слепа может быть власть, как может она, закоснев в своем самодовольстве, не замечать опасных тенденций, зреющих в обществе. Неужели не очевидно, что в стране есть силы, которые, используя в собственных целях недовольство людей, доведенных до отчаяния своим тяжелым положением, исподволь готовятся перейти от мирных акций протеста к силовым методам борьбы с существующим режимом?
Да ведь об этом прямо говорят и нацисты, и коммунисты из числа оголтелых, и не только говорят – действуют, готовя национальный и социальный взрыв огромной силы. Невозможно остановить это безумие только с помощью запретительных мер, надо ослабить давление на малоимущие слои населения, ибо именно они являются топливом, с помощью которого экстремисты надеются разжечь костер гражданской войны.
Нельзя до бесконечности завинчивать гайки, рано или поздно резьба сорвется; нельзя доводить человека до такого состояния, когда ему нечего терять, - даже кошка, загнанная в угол, становится опасной. Иными словами, «кондуктор, нажми на тормоза!», иначе возможны такие неприятности, которые заставят забыть даже о неудачах нашей футбольной сборной в отборочных играх чемпионата мира.
Предупреждая об этом власть, я тем самым успокаиваю свою совесть и лишаю кого бы то ни было возможности упрекнуть меня за молчание, если, не дай Бог, наихудшие предположения станут реальностью.
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. По слухам из источника, далекого от правительственных кругов, готовится указ, согласно которому перед каждой новой реформой будет проводиться всенародный референдум с одним-единственным вопросом, сформулированным безвестным сельским эскулапом: «Как, дед, будем оперироваться или поживем еще немного?»
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
