Защита прав
“Пора кончать” - сказал судья
Надежда Алисимчик
Лидия Матвеева, мать осужденного: ”Судья Попов В.Н. торопился закончить суд, как будто его кто-то подгонял. Почти каждое заседание он повторял: “Пора кончать”, - и закончил 13-ю годами тюрьмы сыну”.
У КРАЕВОГО СУДА ОБНАРУЖЕНЫ ПУНКТЫ
12 февраля 2003 г. во Владивостоке был ранен арбитражный управляющий компании “Дальэнергострой” Виталий Бабенко при выходе из подъезда собственного дома. С ранением в голову скорая помощь доставила его в одну из городских клиник. Виталий Бабенко остался жив, а по факту покушения было возбуждено уголовное дело, которое рассматривалось почти полгода в краевом суде и завершилось осенью 2004 г. Обвиняемых было двое - Вадим Петров и Константин Матвеев.
Суть обвинительной версии вкратце такова. “Дальэнерго” задолжал 10 млн. рублей “ Дальэнергострою”. Взыскать этот долг взялся предприниматель Петров, знакомый арбитражного управляющего Бабенко. От лица ЧП Петров предложил “Дальэнергострою” 5,6 млн. рублей наличными за право истребования долга. Бабенко подписал с Петровым соответствующий договор.
По обвинительной версии Петров расплачиваться с “Дальэнергостроем” не спешил, зато попытался втихую взыскать долг с “Дальэнерго”. Бабенко постоянно напоминал Петрову, что надо бы расплатиться, и назначил крайний срок - 12 февраля, пообещав в противном случае разорвать контракт.
12 февраля, когда Бабенко выходил из собственного подъезда, к нему подошли двое незнакомцев и в упор выстрелили в голову из пистолета. По данному нападению правоохранительные органы задержали Вадима Петрова и Константина Матвеева. Бабенко опознал в Матвееве несостоявшегося убийцу.
Своей вины сами обвиняемые не признали, а краевой суд признал их виновными и приговорил Вадима Петрова - к 14, а Константина Матвеева - к 13 годам лишения свободы.
Осужденные подали кассационную жалобу в Верховный суд. Адквокат Булаенко Ж.Г., подготовивший жалобу в интересах Матвеева, нашел 22 пункта нарушения закона и несоответствия выводов установленным фактам как на стадии следствия, так и в ходе судебного разбирательства.
К этим 22 пунктам уполномоченный по правам человека в Приморском крае Сергей Жеков добавил еще 4: нарушение Конституции РФ, нарушение Конвенции по правам человека, нарушение УК РФ и УПК РФ.
В нашей редакции побывала мать Матвеева Константина, Лидия Сергеевна Матвеева, ее пунктов вообще не счесть... Но кто же на суде считает пункты защиты?
НУЖНЫЕ СВИДЕТЕЛИ
Серьезное нарушение закона защита находит уже на стадии следствия. Связанны они с процедурами опознания и допроса свидетелей. Началось с того, что Константин Матвеев на начальной стадии был допрошен в качестве свидетеля в связи с тем, что имел с Петровым много телефонных разговоров относительно бизнеса. На этом допросе присутствовал адвокат пострадавшего Бабенко.
Позже, на опознании, Бабенко указал на Матвеева, как на стрелявшего в него. В связи с чем Матвеев стал “возмущаться, что все сговорились, и что Бабенко его оговаривает, и что адвокат потерпевшего присутствует на допросе. Тогда следователь Кравченко вывела зачем-то Матвеева в коридор, открыла дверь своего кабинета, который находился напротив комнаты, где происходило опознание, и показала, что в кабинете нет никого.
В это время в коридоре находились какие-то люди, в том числе и женщина. Матвеев предполагает, что в коридоре была жена потерпевшего и что следователь его специально показал жене потерпевшего. Потерпевший Бабенко в судебном заседании подтвердил, что ...следователь действительно выводила Матвеева в коридор показать, что в ее кабинете никого нет.”
Супруги Бабенко опознали Матвеева, описав примерно одинаково его внешность. Разница заключалась лишь в том, что Бабенко опознал Матвеева как лицо, непосредственно стрелявшее в него, а его “жена, свидетель Бабенко, опознала Матвеева как человека, который находился рядом со стрелявшим”.
Были и другие свидетели, которые видели толкающихся около дома двух мужчин в одинаково надвинутых на брови темных шапочках, но в разных куртках, одна из которых была темная, а другая - красная. Дело было зимой, а опознание происходило летом. “Опознаваемые были без головных уборов и без верхней одежды. Матвеев предъявлялся для опознания в светлом пиджаке, светлой рубашке и темных брюках среди двух других лиц, одетых в темные спортивные костюмы.... В протоколе отсутствуют подписи лиц, которые предъявлялись для опознания”.
НЕНУЖНЫЕ СВИДЕТЕЛИ
“Единственный свидетель, который хорошо видел лицо стоявшего под аркой мужчины, одетого в куртку с красными вставками - Баланцев А.В., который был допрошен в ходе предварительного следствия. Он подробно описывает и лицо, и одежду людей, т.к. он три раза проходил мимо них. Причем он описывает приметы человека, совершенно не похожего на Матвеева. Более того, он указывает, что может опознать этого человека”.
Но ходатайство защиты об участии свидетеля Баланцева в опознании Матвеева следователь отклонила. На суд данный свидетель также не был вызван, при этом сторона обвинения не указала никакой причины его неявки. Ходатайство защиты о невозможности закончить дело без данного свидетеля судом было отклонено. Почему - догадаться нетрудно.
Свидетели, опрошенные в ходе следствия, вызываются в суд с соблюдением требований закона ст. 217 УПК РФ. Оглашать их показания в суде без участия самих свидетелей можно только с согласия сторон или по причине, строго оговоренной законом. “Суд принял решение на оглашения показаний свидетелей Абдулаева и Артеменко, данных на предварительном следствии... в протоколе не указал причины невозможности их явки”. Проще говоря, зачитали показания свидетелей без их явки в суд, не объясняя, почему их нет.
Интересна и сама процедура допроса свидетелей, обеспечивающих алиби Матвеева. “Суд не дал оценки показаниям свидетеля Кучумова о том, что на предварительном следствии на него оказывалось сильное психологическое давление, а именно, его вызывали на многочасовые допросы, сначала допрашивали оперуполномоченные, а затем вели на допрос к следователю, несколько раз обыскивали его офис, автомашину. После этих допросов он попал в больницу с гипертоническим кризом.
В доказательство своих слов свидетелем были представлены суду протоколы обысков, больничный лист, выписка из истории болезни, которые обозревались в ходе судебного заседания. Свидетель Кучумов настаивал на том, что достоверные показания он даст в суде”.
Суд проигнорировал этого свидетеля, как и показания свидетелей Оприняк и Костюниной о том, что следователю они рассказывали то же, что и в суде. Почему? “А так как они не могли доказать следователю, почему конкретно помнят день 12 февраля, то следователь сказала им, что их показания никому не нужны, и в суд их вызывать не будут. А в протоколе будет указано, что день 12.02.03 они не помнят.” Вот так! По такой логике и следует сеять свидетелей - начать, например, допрашивать каждого, почему он помнит свое имя...
Впрочем, и дача показаний ничего не меняла. Так свидетель Соркин был допрошен и дал показания, однако протокола в деле не оказалось. А ходатайство защиты о вызове в суд оперуполномоченного Иванникова, проводившего по поручению следствия допрос Соркина, суд отклонил.
В результате такого опознания киллера и подбора свидетелей защита лишена была возможности задать свидетелям свои вопросы в ходе судебного разбирательства.
ЭКСПЕРТИЗА УХА ПРАВОСУДИЯ
Судебно-медицинская экспертиза была проведена не менее профессионально, чем допрос свидетелей и опознание киллера.
В качестве доказательства вины Матвеева суд признал заключение двух судебно-медицинских экспертиз (СМЭ). По закону о СМЭ во избежание подозрения на симуляцию и членовредительство при применении огнестрельного оружия экспертиза проводится исключительно путем медицинского обследования потерпевшего. Проведение СМЭ по медицинским документам пострадавшего возможно только в исключительных случаях, специально оговоренных законом. Вся процедура действий эксперта при проведении СМЭ пошагово регламентируется законом.
“Как показал сам потерпевший Бабенко в зале суда, его никто на освидетельствование не приглашал”. Словом, СМЭ пострадавшего проводилась по медицинским документам, так сказать, заочно. В результатах таких двух экспертиз имеется ряд противоречий. Кроме того, при комиссионной экспертизе по рентгенограмме обнаружен дефект теменной кости “...А это означает, что Бабенко ранее также причинялась травма левой части головы. Не исключено, что имевшийся ранее дефект, также мог быть причинен снарядом, который также мог фрагментироваться.
Для достоверного решения всех вопросов эксперт обязан изучить все сведения, относящиеся как к данной травме, так и к предыдущей”. - приходит к заключению защита. Это требование выполнено не было. Ответы экспертов, авторов двух СМЭ, в суде по имеющимся противоречиям и неточностям, защиту не удовлетворили.
Далее с СМЭ случилось то же, что и со свидетелями - нужное признать, ненужное - проигнорировать.
У Матвеева нашли пистолет кустарного производства. Потерпевший Бабенко в суде высказал неуверенность, что это тот пистолет, из которого стреляли в него. Дело в том, что в ходе предварительного следствия Бабенко описал пистолет, который “был похож на ТТ”. Во внешнем виде этих двух пистолетов нет ничего общего.
Кроме того, из заключения специалиста Топольсковой следует, что снаряд, выпущенный из пистолета, найденного у Матвеева, не разлетелся бы на фрагменты, как это случилось при покушении. А пуля, выпущенная в Бабенко, фрагментировалась так, что специалисты не сошлись во мнении о ее свойствах. Суд проигнорировал это заключение, как и многое другое, не вписавшееся в рамки следственно-обвинительной версии...
Заказчиком покушения Виталий Бабенко назвал Петрова сразу на больничной койке, поскольку Петров в назначенное время, 12 февраля, не принес 5.6 млн. руб. При этом деньги у Петрова были, коль он их занял у зятя Константина Толстошеина Губича. Получается, что и деньги Губича, и расписку арбитражного управляющего “Дальэнергостроя” Петров решил забрать себе, заказав Бабенко? В таком случае, почему Губич себя пострадавшим не заявил, и деньги в суде с Петрова не требовал?
“Если же рассматривать версию следствия, что Петров не явился на встречу с Бабенко и тем самым причастен к его покушению, то можно предположить, что Петров “умалишенный человек”, т.к. огромное количество людей знало о заключенной сделке, и он первый бы попал в поле зрения следствия и различных притязаний со стороны кредиторов и знакомых Бабенко”, - пишет в своем заключении уполномоченный по правам человека Сергей Жеков.
Отсюда вытекает и то, что количество телефонных разговоров между Петровым и Матвеевым никак не может быть основанием того, что Петров заказчик, а Матвеев - киллер.
Да и всплывшее в суде эксклюзивное бриллиантовое колье, стоимостью от 15до 30 тысяч долларов, которое якобы было оставлено уБабенко Петровым в качествек залога по старым долгам, как-то больше в пользу Петрова свидетельствует, чем против..
Но правосудие у нас в Приморском крае избирательное, а не состязательное. Кого изберут свидетелем, тот им и будет. Кого назначат киллером, тот и сядет!
В Верховном суде посчитали, что вина Петрова и Матвеева не доказана, и вернули дело краевым судьям на новое рассмотрение. Назначено новое судебное разбирательство по этому делу.
Пора кончать... Кончать с избирательной системой правосудия.
Надежда Алисимчик.
Рисунок Михаила Ерофеева.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
