Политика
Как дураки умными управляют
Валерий КУЦЫЙ
В одном городе (слава Богу, не в нашем) мэром был дурак. И звали его по-дурацки - Ювеналий Макарович Поросятников, и внешность у него была дурацкая - маленький, жирный, с лицом, на котором лежала печать поросячьей хитрости, нередко заменяющей глупцам интеллект.
Такие градоначальники были достоверно описаны Гоголем и Салтыковым-Щедриным, легко прижились в советскую эпоху в качестве кухарок, на всех уровнях управляющих государством, и, наконец, достались стране в наказание за трусость и непоследовательность в проведении реформ.
Верующие считают, что все в нашей жизни происходит по воле Господней. Может быть, это действительно так. Но не исключено, думаю, и вмешательство нечистой силы, которая только и ждет удобной минуты, чтобы учинить хорошим людям какую-нибудь пакость. Именно она-то, нечистая сила, воспользовавшись непротивлением горожан, и подбросила им вышеуказанного Поросятникова.
Забравшись в высокое кресло, Ювеналий Макарович заболтал от радости ножками и подумал: «Ну, люди добрые, кто из нас умный, а кто дурак? Теперь вы у меня все попляшете, голубчики, теперь я покажу подчиненному населению, где раки зимуют и как волки овец пасут». И тут же стал действовать с решительностью, подтверждающей справедливость высказывания Мишеля Монтеня, что только глупец ни в чем не знает сомнений.
Первым делом ради воплощения в жизнь своих замыслов Поросятников кардинально обновил штат мэрии. Главных критериев при подборе кадров было два: гибкость позвоночника, позволяющая будущим соратникам без затруднений отдавать городскому голове поясные поклоны, и длина языка, предназначенного единственно для громогласного изъявления восторга по поводу мудрых указаний Ювеналия Макаровича.
Сформированное по такому принципу руководящее звено муниципалитета было послушным, фантастически некомпетентным и достаточно глупым, ибо только умный начальник не боится умных сотрудников, глупец же ради собственной безопасности хочет, чтобы подчиненные были еще большими дураками, чем он сам. А если вдруг в эту компанию случайно попадал неглупый, толковый, знающий дело человек, то ему, чтобы не казаться белой вороной, оставалось одно - прикидываться таким же идиотом, как самые любимые соратники мэра.
Вскоре за Поросятниковым стали замечаться некоторые странности. В частности, его отличала лютая ненависть к деревьям. Одни находили объяснение этому феномену в том, что еще в розовом детстве Ювеналий Макарович сверзился с ветки, в результате чего повредился в умственном отношении; другие утверждают, будто он, находясь до перестройки на партийной работе, возвращался однажды домой после заседания бюро в уютном гнездышке некоей дамы и спьяну врезался лбом в подвернувшийся под руку тополь.
В то время у него еще не было достаточно власти, чтобы разобраться с обидчиками-деревьями; за любое из них, спиленное без специального разрешения, ему могло бы влететь по первое число. Однако став градоначальником, Поросятников совершил святую месть. В результате от части деревьев остались только пеньки, другая часть была уничтожена под корень на том основании, что, дескать, эти «деревья-убийцы», падая, давят насмерть добропорядочных граждан. Конкретных фактов и статистических данных на сей счет не имелось, но идея, брошенная Ювеналием Макаровичем в массы, немедленно стала материальной силой в виде бензопил и оплаты работникам горзеленхоза за, так сказать, «озеленение наоборот».
Работы эти дали поразительный эффект: город приобрел вид плеши с редкими оазисами растительности, экология ухудшилась, что никак не могло способствовать укреплению здоровья горожан. Иногда, правда, делались попытки приукрасить реальную действительность. Как-то, например, к приезду высоких гостей на одной из главных улиц были высажены эвкалипты в бочках. Но прижиться они не смогли, к тому же предприимчивый народ быстро превратил бочки в урны для мусора, глубоко обидев тем самым градоначальника и доказав, что на всякую дурь есть другая, не меньшая.
Одновременно с этим Поросятников принялся переделывать город по своему вкусу. А вкус его оказался на уровне гипсовых кошечек и ковров из байковых одеял с нарисованными на них масляной краской лебедями. Посоветуйся мэр с населением, ему бы, наверное, объяснили, что лучший наряд города - зеленый наряд, деревья, украшающие улицу, дающие прохладу в жаркий день, очищающие воздух от выхлопных газов. Их не заменит никакая брусчатка, никакие фонтаны, выстроенные в ряд и являющие собой жалкое подобие петергофского каскада в Санкт-Петербурге.
Но это еще что! Ювеналий Макарович затеял совершить переворот в транспортном обслуживании населения, взяв идею из кинофильма Василия Шукшина «Печки-лавочки». Помните, там железнодорожный вор, которого играет Георгий Бурков, объясняет семейной паре - Шукшину и Лидии Федосеевой - суть своего изобретения: поезд на большом ходу подкатывает к берегу реки, взмывает в воздух и плавно приземляется на рельсы уже на другом берегу.
Задумка Ювеналия Макаровича хотя несколько и отличалась от этой, но была не менее экстравагантной. Градоначальник даже успел вложить в нее кучу денег, пока городская дума не спохватилась и не отказала в финансировании проекта века, который должен был показать всему миру, на что способен инициативный дурак. Сейчас, говорят, мэр усиленно разведывает за рубежом, кто бы согласился стать спонсором его конгениальной затеи. Желающих почему-то не находится.
Осталось мостить улицы плиткой на деньги, предназначенные для ремонта крыш, подъездов и лифтов в жилых домах, строительства очистных сооружений и обновления городского водопровода, больше походившего на решето, чем на инженерную коммуникацию. В этом была своя логика. Разве руководящие визитеры, наезжающие в город, видят доведенное до состояния руин ЖКХ? Зато они видят улицу, превращенную стараниями Поросятникова в бездревесное каменное ущелье, предназначенное специально для посрамления московского старого Арбата.
Впрочем, не только жажда славы, обуявшая мэра, породила в городе брусчаточно-фонтанный бум. В дополнение ко всем своим милым качествам Ювеналий Макарович оказался еще и отчаянным ворюгой. Он шагу не мог ступить без того, чтобы что-нибудь не украсть. Каждый прожитый без этого день он считал потерянным. А на чем лучше всего воровать? На войне, которая, как известно, все списывает, на разного рода празднованиях с приемом гостей, с фуршетами и фейерверками, ну и, конечно же, на строительстве, когда расходы вообще не поддаются контролю.
Поскольку объявление войны соседним государствам выходило за рамки компетенции Ювеналия Макаровича, а праздники, хотя и служили источником пополнения семейного бюджета, но случались лишь время от времени, оставались строительные работы. И Поросятников взялся за них с энергией, присущей взломщикам сейфов. Раскрашивались в веселенькие цвета фасады домов, у которых удобства находились во дворе, а в подвалах бегали крысы и плодились комары; сдирался асфальт и вместо него укладывалась плитка, из-за чего лишенные тени улицы превращались в сковородки, на которых можно было поджаривать грешников; появлялись все новые и новые фонтаны, раздражавшие своим видом горожан, в квартиры которых подолгу не подавалась вода.
Производились все эти работы фирмами, подобранными без каких-либо конкурсов, в зависимости от величины взятки, предлагаемой мэру, и согласия приобретать стройматериалы лишь на тех заводах, от которых мэр получал на лапу солидный куш.
Не обходил Поросятников своими заботами и личный состав. «А что вы тут делаете?» - частенько спрашивал он подчиненных. «А мы тут муниципальную собственность продаем», - отвечали те и, действительно, продавали - помещенеие магазина площадью пара тысяч квадратных метров шло без всяких торгов по цене однокомнатной квартиры на окраине города.
«Вижу, что продаете, - продолжал интересоваться мэр, - а где же результаты?» Подчиненные понимающе улыбались и вручали Поросятникову очередной пакет с хрустящими бумажками.
Такие же пакеты, вручаемые Ювеналию Макаровичу, имели место от выделения земельных участков под частное строительство, в знак благодарности за изгнание конкурента с насиженного места и Бог знает, за что еще. Богатство, которого уже, кажется, хватало и на внуков, и на правнуков, все равно не устраивало Поросятникова. Ему мало роскошной яхты, шикарных автомобилей, огромной загородной виллы, записанной на подставное лицо. Он продолжает хапать, хапать, и по своей дурости полагает, что окружающее население, которое едва сводит концы с концами, ничего не видит, не слышит, не знает.
Ему кажется, будто никто не подозревает, откуда у таких, как он, появляются ученые степени, квартиры для подарков любовницам, награды от малоизвестных общественных организаций за неведомые миру заслуги. Регулярно посещая столицу, чтобы щедро оплачивать покровительство важных особ, Ювеналий Макарович недооценивает сообразительность своих земляков, весьма точно определяющих причину, по которой его до сих пор не коснулся несколько перефразированный принцип Глеба Жеглова: мэр должен сидеть в тюрьме.
Знакомство читателей с господином Поросятниковым было бы слишком поверхностным, если бы я умолчал о свойственном ему хамстве. Тут до него далеко даже самому библейскому Хаму, по имени которого получило название это качество. У Ювеналия Макаровича оно развито настолько сильно, что может соперничать лишь с его непостижимой малограмотностью и невежеством, которое так присуще многим бывшим партайгеноссе. Обхамить человека, невзирая на его возраст и заслуги, составляет для Ювеналия Макаровича ни с чем не сравнимое удовольствие. Ему кажется, что унизив оппонента, употребив по отношению к нему словечки из лексикона уличной шпаны, он дает решительный отпор враждебным проискам. Это заставляет вспомнить давнее высказывание известного кинорежиссера, что он боится не министра культуры, а культуры министра.
Бесспорно, однако, что наиболее заметным качеством Ювеналия Макаровича является все-таки непроходимая глупость. И если, казалось бы, тебе уж выпало быть дураком, то старайся хотя бы не показывать этого. Так нет же, он убежден, что ему присуще неотразимое обаяние, которое и стремится, не жалея денег налогоплательщиков, как можно чаще демонстрировать в телевизионном и радийном эфире. А там ничего не скроешь, там Поросятников весь на ладони. И диву даешься: как же случается, что население, состоящее в основном из умных людей, позволяет управлять собой таким дуракам?
Такую вот сказку захотелось мне рассказать о мэре не нашего, к счастью, города. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. Кроме того, я считаю, что Бакшин должен быть изгнан из Государственной телерадиокомпании.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
