Защита прав
Мой дом – не крепость
Марина ЗАВАДСКАЯ
Разрушить жизнь человека очень просто. Особенно жизнь советского человека – ведь он, как правило, не умеет сопротивляться.
Правда, для этого нужны особые люди – разрушители.
Несчастья Виктора Белоглазова начались с инфаркта. В результате которого наступила инвалидность.
Потом ушла жена. «Перестал деньги нести в дом – стал не нужен», – говорит Виктор Яковлевич. Впрочем, это обида его говорит. Возможно, на самом деле все не так просто.
Развод – это на самом деле ерунда. Раздел квартиры – гораздо хуже. Потому что у советского человека квартира – зачастую единственная ценность.
Итак, супруга отделила формально площадь квартиры. С разменом заморачиваться не стала – да и на что можно разменять двушку, расположенную на Жигуре? Она свою часть просто продала.
Но если раньше всё было по закону, то о продаже этого сказать нельзя. Потому что супруга продала свою часть квартиры двум разным людям, то есть разделила свою площадь еще на две части. Владельцами квартиры стали Павел Тетерятников и Ш. Понятно, как в двухкомнатной квартире жить двум хозяевам – это обычная коммуналка. Но как в ней жить трем хозяевам?
Всё не так критично. Тетерятников и Ш. жили вместе – гражданский брак называется, но в другом месте. А четвертушки купили… ну… для того, чтобы быть свободными. Тем более, что вскоре их сожительство распалось, и Ш. продала свою долю Тетерятникову.
С этого момента Ш. исчезает из нашего повествования, как раньше исчезла супруга.
Разрушение началось с кувалды. То есть однажды в дверь квартиры Виктора Белоглазова начали бить кувалдой. Дальше понятно: появляется полиция, дебоширов уводят…
А потом появляется Павел Тетерятников с решением суда: вселить собственника в часть квартиры!
Причем о разделении лицевого счета никакого решения нет: платит за всю квартиру владелец площади Белоглазов.
Тетерятников вселился, но не поселился. Ему есть где жить, не нужна ему площадь квартиры. Точнее, ему нужна квартира. Вся. А второй хозяин не нужен. И от него следует избавиться.
Тетерятников поселил в квартире наркоманов. Или алкашей. В общем, асоциальные элементы. Точнее сказать невозможно, потому что они меняются: то одни живут, то другие. Приходят в три часа ночи, гремят кастрюлями, жгут газеты, едят продукты, купленные Белоглазовым для себя. Воруют, естественно. Только Белоглазов уйдет, возвращается – а телевизора уже нет. Или стола. Или стула. Начнет себе суп варить, только отвернется – мяса в кастрюле уже нет. Ломают мебель, ломают замки. Разбомбили ванную с туалетом. Кухню загадили. От былого евроремонта остались только следы.
Это так они выживают ненужного хозяина Виктора Белоглазова. Однажды избили его так, что он лежал в нейрохирургии с ушибом головного мозга.
Возникает естественный вопрос: а что же полиция? Неужели Белоглазов не обращался?
Обращался, конечно. Участковый Абдуллаев частенько у него бывает. Разговаривает строго. С «квартирантами» тоже разговаривает, смеется. Адвокат Белоглазова Олег Клюшин пытался с участковым поговорить – нет, не понимает участковый Абдуллаев русского языка?
Виктор Белоглазов хоть и говорит, что жизнь его разрушена, но сдаваться не хочет. И что значит – сдаваться? Уйти? Куда? Квартира у него, как у обычного советского человека, единственная. Так и живет.
Павел Тетерятников тоже сдаваться не хочет. Как-то разговаривал со своими «квартирантами»: «Неужели не получится? Не может быть!»
А как же суд? Да так. Недавно заседание было в Первореченском суде. Требование: выселить «квартирантов», поскольку Тетерятников не имел права их вселять. Те, конечно, предварительно из квартиры исчезли, на суд тем более не пришли. Судья Каленский обрадовался: раз квартирантов нет, так и решать нечего. Идите себе с миром.
Замечательный у нас суд, замечательная полиция. О прокуратуре и не говорим. А человеку приходится выживать в одиночку.
Марина ЗАВАДСКАЯ
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
