Защита прав
Квартира моя, а тетя — нет
Марина ЗАВАДСКАЯ.
Этой истории 15 лет. Она началась в 1994 году.
Надежда Васильевна Мятенко, женщина немолодая, перенесла инсульт. Ей было так плохо, что она подумала, что может вот-вот умереть. И главная ее мысль была… Как вы думаете, о чем?
О квартире, конечно!
Детей нет. Неужели после ее смерти квартира достанется государству? Государству, которое всю жизнь сосало из нее соки, которое дало ей издевательски низкую пенсию и обрекло на нищенскую жизнь – неужто ему оставить квартиру, выстраданную, обихоженную, единственную ценность? Да не бывать этому!
Ничего удивительного в этих мыслях нет. На месте Надежды Мятенко так поступил бы если не каждый, то по крайней мере 99,9% населения России.
И Надежда Васильевна вызвала племянницу, живущую в Артеме, Светлану Шпитько.
5 мая 1994 года (запомните эту дату) Надежда Васильевна с племянницей отправились к нотариусу оформлять завещание. Нотариус Вера Будаева оформила бумаги, и стороны разошлись.
Здоровье Надежды Мятенко поправилось, хоть и не стало прежним, жизнь пошла своим чередом.
Через пять лет Надежде Васильевне понадобилась справка о том, что она малоимущая – для оформления субсидии. Она пошла в ЖЭУ, а там… А там ей сказали, что квартира, в которой она живет, не является ее собственностью. Квартира принадлежит Светлане Шпитько по договору купли-продажи от 5 мая 1994 года.
А как же квитанции??? Они же приходили на имя Мятенко, и она исправно платила!
Ну что – квитанции… Она ведь живет там с 1974 года? Ну вот и платит…
Потрясенная Надежда Васильевна вернулась домой и позвонила племяннице.
– Почему ты так поступила? – спросила она.
– Тетя Надя, – ответила племянница, – завещание – это не документ. Я сделала так, как мне надо. У меня теперь никто квартиру не заберет.
– Ну, раз так… Я инвалид, нуждаюсь в помощи. Раз ты так сделала – помогай.
– Нет, я тебя на содержание не брала. Обращайся в собес.
В общем, позиция понятна: тетина квартира – моя, а тетя – не моя.
И тетя Надя решила обратиться в суд.
И тут ее ждали сложности. Юридического образования у нее нет, денег на юриста нет… Но зато Надежда Мятенко, как многие пенсионеры, является поклонницей Черепкова. И действительно, в партии Виктора Ивановича попавшей в сложную ситуацию пенсионерке оказали кое-какую помощь. Затем возникли сложности с судом. Кто должен принять ее заявление, если истица живет во Владивостоке, а ответчица – в Артеме? Наконец разобрались и с этим. Исковое заявление от Мятенко принял Ленинский районный суд Владивостока в 2002 году.
Суд длился долго. Надежда Мятенко говорила, что была намерена оформить завещание на Шпитько и ни о какой продаже квартиры не помышляла и, тем более, не писала, денег не получала, копию договора никто ей не вручал и последствия сделки не объяснял.
Светлана Шпитько говорила (цитируется по решению суда): «У нотариуса Мятенко Н.В. сама написала заявление о заключении договора купли-продажи квартиры, нотариус объяснила последствия заключения договора, истица и она были согласны, расписались. Один экземпляр договора был вручен Мятенко Н.В., другой – ей, а третий остался у нотариуса. Деньги за квартиру она передала истице перед поездкой к нотариусу, о чем была составлена расписка, которая утеряна».
Нотариус Вера Будаева выступала свидетелем и говорила: «В реестре регистрации нотариальных действий 5.05.1994 г. зарегистрировано нотариальное действие – договор купли-продажи квартиры между продавцом Мятенко Н.В. и покупателем Шпитько С.В. Ею были установлены истинные намерения сторон заключить договор купли-продажи квартиры, личности сторон, их дееспособность, проверены документы.
Мятенко Н.В. предъявила договор приватизации и справки на отчуждаемую квартиру, собранные на ее имя. Сторонами квартира была оценена в 5 000 000 руб. Ею договор был зачитан вслух, она убедилась, что стороны слышали текст договора, еще раз было разъяснено о последствиях сделки. После того, как продавец пояснил, что деньги по сделке им получены полностью, договор был подписан сторонами».
И вот 4 марта 2003 года судья Ленинского суда Соловьева вынесла решение: истица прекрасно знала о сути договора, срок исковой давности пропущен, в восстановлении его отказано, также отказано в признании сделки недействительной.
А между тем… Между тем в тексте договора черным по белому написано: «Экземпляр настоящего договора хранится в делах нотариуса Будаевой В.С. и экземпляр выдается «Покупателю». О том, что существует третий экземпляр, выданный «Продавцу», ничего не сказано. Почему же судья поверила не документу, а словам ответчицы Шпитько? Это дело совести судьи.
Странно также, что соседи Надежды Васильевны не заметили никаких признаков того, что у нее появились пять миллионов рублей, а ведь сумма немалая, хоть и неденоминированная.
Мятенко обратилась в прокуратуру, но в возбуждении уголовного дела ей было отказано.
В 2004 году по просьбе Надежды Васильевны из Новосибирска приехала ее сестра Зинаида Кизилова, чтобы помочь. Она обратилась в краевое УВД за экспертизой. Ее отправили в Ленинское РУВД и там за два дня управились. Вывод эксперта: запись «деньги в сумме пять миллионов рублей получила» выполнена почерком Мятенко. Зинаида Васильевна пожелала посмотреть в глаза эксперту, и ей не отказали, указали, где он находится.
Удостоверившись, что молодой человек действительно эксперт, Зинаида Кизилова спросила у него:
– Вам не стыдно за то, что вы сделали? Мятенко не писала этих слов!
Эксперт покраснел, опустил голову и сказал:
– Меня заставили.
Что за бесхребетные люди служат в нашей милиции! Да еще экспертами! Их можно заставить сделать всё, что угодно.
То, что некоторые из них еще сохранили способность краснеть, не может быть оправданием.
В скором времени Надежда Мятенко ослепла. Зрение восстановилось только после операций на глазах и реабилитационного периода. Но время для обжалования решения было пропущено, а суд не посчитал слепоту и операции важной причиной для пропуска сроков.
Каково самомнение нашего суда! Вероятно, суд считает, что человек, желающий что-то в суде доказать, обязан прибежать в нужное время и место даже из морга.
В прошлом году Надежда Мятенко обратилась за помощью к Людмиле Панасовой, соседке, знакомой по партии Черепкова. Та согласилась и прежде всего, после некоторых поисков, нашла независимого эксперта – в Москве (во Владивостоке, как вы сами понимаете, независимых не найти). И в конце декабря прошлого года получила заключение: «Рукописные тексты, вероятно, выполнены одним и тем же лицом, но Мятенко Надежда Васильевна, чей образец почерка представлен на исследование, вероятнее всего, не является исполнителем вышеназванных рукописных текстов». «Вероятно» – потому что на экспертизу были представлены копии документов. Оригиналов у Надежды Мятенко как не было, так и нет.
И вот с новыми силами и с новыми документами Надежда Мятенко снова обратилась в суд.
Ответчица Светлана Шпитько на заседания не является.
Между прочим, судья все та же, что и пять лет назад: О.В. Соловьева.
Посмотрим…
Марина ЗАВАДСКАЯ.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
