Вселенная
Вспомним про войну
Родион ЦИПИРЕВ
В каком-то журнале за 1979 или 1980 год - название “Огонёк” или “Смена”, точно не помню - была опубликована статья, в которой говорилось, что мальчика в 3 года наградили боевой наградой - медалью За Отвагу. Получил её Владимир Неизвестный 1938 года рождения. Там, в журнале, была показана сама медаль, её номер и за что дана: за смелость и находчивость, проявленную им при перевозке группы детей из блокированного Ленинграда в Архангельск.
Когда его попросили рассказать про те события, то он ответил, что ничего не помнит и не знает. Я в отличие от него все помню и хочу написать правду про те военное события, хотя бы для того, чтоб люди про это знали и помнили.
Меня зовут Родион Николаевич Ципирев, родился я в 1939 году в г. Архангельске, буквально перед самой войной из-за тяжёлого семейного положения меня мать сдала в детприют в Ленинграде, в Приозёрске, и сказала, что скоро возьмёт обратно, как только поправится. Как началась война - я не заметил, потому что очень много сидел у окна и ждал маму. Потом стали говорить про окружение и что мама не приедет.
На следующий год весной 18 марта 1942 года к нам приехала машина с офицером, и он приказал срочно собираться и эвакуироваться. Старшей по перевозке у нас назначили девушку Галю, ей тогда было 15 лет. Старшим среди детей она выбрала меня.
Мы доехали на машине до поста у Ладоги, и уже вечером наша колонна отправилась по льду на ту сторону. Дети в кузове спокойно спали, а я слышал, как шофёр встречной машины, узнав знакомого в нашей колонне, решил подъехать поближе и поговорить, но лёд их не выдержал и провалился, и две машины с детьми, идущие впереди нас, ушли под лёд. Наш водитель успел затормозить и с руганью сдал назад, а под передние колёса подложили доски. Мы очень долго стояли у полыньи и ждали, когда сделают объезд, и я выходил на улицу из машины и видел эту огромную полынью и нашу машину, стоящую почти у воды, и только под утро поехали дальше.
Уже сильно светило солнце, когда мы выехали на другой берег, а потом на катере переправились туда, где была железнодорожная станция. Подошёл состав, забитый людьми, и мы с трудом нашли себе место и поехали, но через некоторое время на состав налетели немецкие самолеты и разбомбили его, вагоны загорелись и мы выскочили на снег. Самолёты летали очень низко и я даже видел лица лётчиков. Я стал катать комки снега и кидать в самолёт, и лётчик увидел меня и погрозил мне кулаком в чёрных крагах. Следующий заход самолёта был прямо на нас. Мы упали в снег, а я – на Галю, хотел прикрыть ее, а страшно ревущий и стреляющий самолёт пронёсся над нами, и фонтанчики снега от пуль больно ударили мне в лицо. А потом был второй заход и было страшно когда эта гадина летит прямо на тебя и стреляет, а спрятаться некуда. Но слава Богу пронесло и мы остались живы.
Тут же с других самолётов был сброшен десант. Немецкие десантники на парашютах и белых комбинезонах опускались на землю и, стреляя из автоматов, устремились к составу. Наши солдаты сначала отступили за вагоны, а потом, сгруппировавшись и с криками “Ура!”, напали на немцев и заставили их убегать. Я вместе со всеми солдатами тоже бежал в атаку и показывал солдатам, куда приземлялись десантники, а то солдаты часто теряли цель, проваливаясь в снег через наст, а я бежал и не проваливался и всё видел. Также стреляли и в ещё не долетевших парашютистов. Загнали немцев в лес на партизан, а сами вернулись на место разбитого состава и стали ждать другой эшелон.
Трое суток мы в чистом поле на снегу ждали следующий состав, а ночи были очень холодными и многие из нас поморозились. Наконец пришёл воинский эшелон битком набитый людьми, и мы с трудом нашли себе место, а Галя попала в другой вагон. По дороге я на станциях заготавливал и приносил нам воду. Также я делил по щепотке остатки хлебушка на всех и учил не глотать весь кусочек сразу, а долго его сосать. Дети все сильно похудели.
На одной длительной остановке среди поля мы опять собрались покушать, и я стал делить хлеб, какой-то пацан закричал, мол, давай отнимем у него весь хлеб и сами съедим. Они набросились на меня и стали отнимать хлеб. Я им отломил половинку и пока они дрались, я выскочил и пошёл сообщить об этом Гале.
Я разыскал Галю и всё ей рассказал. На следующей остановке она меня увела в прежний вагон и наказала детям больше меня не трогать. Делить хлебушек и запасать воду я продолжал.
На одной станции, где не было воды я набрал полные вёдра снега и решил ещё запасти его впрок, я стал катать комки и закидывать в тамбур. Вдруг меня схватил за шкирку какой-то здоровенный военный с биноклем и фотоаппаратом на груди. Он у меня грозно спросил, зачем я хулиганю, а узнав, что я запасаю воду для детей, он собрал народ, и мне быстро накидали много снега, а мне ещё сказал, что если врёшь, что для детей, будешь один весь снег убирать. Он зашёл со мной в вагон, посмотрел на моих детишек, и его охватил ужас. Таких ужасных, страшных и тощих детей он ещё не видел, и пошёл искать Галю.
Через несколько дней и со мной случился голодный обморок, и меня еле откачали. Галя нашла в вагоне у людей тёплый еле сладкий чай и стала заливать мне в рот, и я стал его глотать и приходить в чувство, потом – немного хлебушка и очнулся. Дальше поезд пошёл быстрее, и мы скоро были в Архангельске.
Нас разместили в доме Советов, помыли, напоили чаем и уложили спать. На следующий день глава администрации Архангельска спросил у Гали, как же она смогла довезти таких ослабевших и исхудавших детей. Она ответила, что это не её заслуга, и указала на меня . Глава города и области пригласил меня к себе, вызвал фотографа и велел меня сфотографировать. Потом он спросил, как меня зовут, и очень официально сказал, что за находчивость и смелость, проявленную при перевозке группы детей, он меня представляет к награде “Медаль за Отвагу”, а пока у тебя награды нет, я тебе подарю свою красноармейскую звёздочку. Он снял с фуражки звёздочку и подарил мне. Гале велел на меня подготовить документы.
Галя не знала моей фамилии и стала просто по документам меня спрашивать - не моя ли это фамилия и так было долго и мне показалось это забавной игрой, и когда она меня спросила, что может я неизвестный, я пошутил: “Да, пока неизвестный”, - и она обрадовалась и подала документы на Неизвестного на награду.
Когда через некоторое время, уже в другом детдоме за Неизвестным приехала мать, ей вывели меня, и она подняла шум: “Это не мой ребёнок, что вы мне подсовываете? Отдавайте моего!” Ей вывели другого Неизвестного и она его признала и забрала с собой, и увезла. Тут же стали искать мои документы, их быстро нашли и поняли, что в наградных документах была сделана ошибка, но исправлять уже было поздно.
Я надеюсь, что с помощью Геннадия Петровича Турмова, который является членом комитета по защите прав граждан, мы ещё попробуем выяснить и по возможности восстановить справедливость. Страна должна знать своих героев в лицо, к тому же я учусь в Высшей Народной Школе при ДВГТУ. Люди, не воюйте, это очень плохо и приносит много горя. Я желаю только мирного неба над головой всем.
Родион ЦИПИРЕВ.
Другие статьи номера в рубрике Вселенная:
