Защита прав
80-летняя старушка 16 лет воюет за свою пенсию
Галина Клюс
Глядя на эту 80-летнюю сухонькую старушку, с ясными глазами и не по возрасту ещё бодрым голосом, ей-Богу так и хочется подражать ей. Выпрямить плечи, поднять голову и без страха, как она, бросить вызов зарвавшимся чиновникам, с достоинством отстаивая свои права.
А то ведь как у нас зачастую бывает, когда мы сталкиваемся с непробиваемой чиновничьей стеной и глухой фемидой, которая порой в упор не замечает простого человека, борющегося за свои права. Не сумели мы, скажем, с первого раза доказать свою правоту, споткнувшись о бюрократические препоны, и сразу же сдаёмся, оправдывая свою пассивность тем, что у нас, как говорится, лбом стену не прошибёшь, только нервы вымотаешь, а толку не добьёшься.
Такие упорные люди, не отступающие ни перед какими трудностями в борьбе за справедливость, как Надежда Петровна Чистякова, пенсионерка из г. Уссурийска, в наше время встречаются довольно редко.
Впрочем, всё по порядку.
Из Комсомольска-на-Амуре она переехала в Уссурийск по чисто житейским соображениям. Возраст уже давал о себе знать, а во Владивостоке проживают её родные: дочь и внуки. В начале 90-х годов Чистякова обменяла свою квартиру на уссурийскую, и таким образом местом жительства у неё стало Приморье.
И вот тут выясняется, что в пенсии, которую она оформляла в Комсомольске, переехав на новое место, она несколько потеряла. На прежнем месте её пенсия приравнивалась к северной, а потому и была побольше. Вообще Надежда Петровна, как, вероятно, и многие люди, выйдя на пенсию, но ещё продолжая трудиться, на первых порах особенно не обращали внимания, как начислялась пенсия и какие образовались огрехи, прямо влияющие на её размер.
Надежда Петровна своими пенсионными вопросами всерьёз заинтересовалась уже тогда, когда по состоянию здоровья нигде не подрабатывала, а потому остро ощутила нехватку денег.
И вот выясняется такая весьма неприятная деталь, что при начислении пенсии ей не засчитали 7 лет стажа, когда она работала в театре в г. Комсомольск-на-Амуре. Работники пенсионного отдела исходили из тех соображений, что в трудовой книжке у гражданки Чистяковой записи о приёме на работу в театр и об увольнении из оного, подкреплённые печатями, есть, а вот номеров приказа нет, а без этого зачислить стаж для начисления пенсии, по их мнению, было невозможно. За эти-то незачтённые 7 лет, дающие существенную прибавку к пенсии, Надежда Петровна решила побороться. А поскольку она проживала уже в Уссурийске, то и обратилась с этим вопросом сюда, в пенсионный отдел.
Однако там от старушки отмахнулись, мол, не докучайте со своими проблемами. Ничего мы делать не будем, в Комсомольске вам напортачили, туда и езжайте на разборку.
А путь, как известно, не ближний, но другого выхода у Надежды Петровны не было. С горем пополам наскребла она денег на билеты и отправилась в путь. В Комсомольске-на-Амуре она получила письмо, что решать данную проблему надо по месту жительства.
К тому времени женщина, обратившись за консультациями в нужные инстанции, уже твёрдо знала, что закон на её стороне, что, если есть весомые доказательства, подтверждающие, что человек действительно работал в данном месте, то трудовой стаж для начисления пенсии можно зачислять и без номеров приказов.
В Уссурийске настырную женщину опять встретили довольно холодно и недружелюбно. Много раз она перед пенсионным отделом выстаивала утомительные бесконечные очереди и уходила домой с комом в горле, ничего не добившись.
Во второй раз она едет в Комсомольск, уже за тем, чтобы собрать свидетелей и необходимые документы, подтверждающие, что она действительно работала в театре.
Конечно, собрать кипу бумаг было довольно сложно. Из архива мало что сохранилось, к тому же директор театра, где она когда-то трудилась, умер, номера приказов о зачислении на работу и увольнении отыскать было невозможно.
Тем не менее женщина вернулась обратно в Уссурийск далеко не с пустыми руками, а с целой кипой важных бумаг, свидетельствующих о том, что она действительно работала а театре, а не прохлаждалась на спектаклях. Ей крупно повезло, она отыскала нужных свидетелей.
В пенсионный отдел Уссурийска на стол в этот раз уже легли документы от 3 свидетелей, подтвердивших стаж Чистяковой в театре. А кроме того, в её арсенале оказались благодарности и грамоты в её адрес от данного учреждения, где она работала.
Странно, но всё это никак не подействовало на социальных работников. С непроницаемыми лицами они продолжали твердить своё: ничего делать не будем, а все эти ваши бумажки не что иное, как филькина грамота.
После этого Надежда Петровна ещё не раз ходила по проторенной дорожке в пенсионный отдел и снова несолонохлебавши возвращалась домой.
Когда, отчаявшись, женщина поняла, что ничего так и не добьётся, она решила искать правду через судебные органы, наивно полагая, что уж там-то ей помогут. Ан нет, четыре суда состоялось по её вопросу, но решения в её пользу так и не было принято.
До слёз было обидно, что адвокат, вызвавшаяся её защищать, напротив, в конце концов оказалась не на её стороне. Угнетало ещё то, что она прекрасно видела, что к ней везде, куда бы она ни обращалась, относились с плохо скрытой насмешкой, мол, чего тебе, бабка, неймётся, чего ты уцепилась за этот стаж.
К сожалению, к престарелым людям, не располагающим ни солидными финансами, ни связями, у нас вообще такое пренебрежительное снобистское отношение.
Однако чиновники, с которыми так или иначе сталкивалась Чистякова, плохо её знали. Стойкая женщина, уверенная в своей правоте, готова была и до самого Кремля дойти. Когда состоялся пятый суд, ей окончательно бросилось в глаза то, что судьи её доводов слушать не хотят, она только пытается что-то сказать, а ей уже закрывают рот. «Без эмоций, без эмоций»! - только и слышала она.
Тогда женщина в отчаянии положила перед судьёй бумагу с ведомостью, где было зафиксировано начисление ей отпускных, когда она работала в театре.
– А это что, по-вашему? Не доказательство? – громко заявила она. В конце концов, пятый суд она выиграла. К тому же в краевом суде ей восстановили и шахтёрский стаж, когда она работала молотоотбойщицей.
Я встретилась с Надеждой Петровной в её однокомнатной квартире, где она и рассказала мне о своих мытарствах с пенсией. Ровно 16 лет воевала она с чиновниками, из-за нервотрёпки нажила такие грозные болезни, как сахарный диабет, инсульт.
– С первого раза у нас ничего невозможно добиться, - с горечью проговорила она, - но я хотела доказать, не только себе, но и другим людям, что надо во что бы то ни стало добиваться справедливости. Знаете, сколько народу толпится у пенсионного фонда и не могут отвоевать своих кровных денег?
Когда-то они по чужой вине не получили правильно оформленных документов, а теперь мучаются. Плохо, что с нами, пенсионерами, никто не церемонится, когда мы выбиваем для себя какую-то лишнюю копейку. И государство, я убедилась, совершенно не заинтересовано, чтобы старый человек восстановил справедливость.
И тем не менее, я призываю людей не отступать, надо бороться за свои права.
К сожалению, Надежда Петровна до конца свою проблему так и не решила, а потому опять собирается обращаться в суд. Дело в том, что ей засчитали в трудовой стаж вместо 32 лет – 30.
Для кого-то, возможно, 2 года - это пустяк. Для неё же – какая-никакая, а прибавка к пенсии. А кроме того, после восстановления театрального стажа пенсию ей доплатили без индексации. Есть у неё и другие претензии к пенсионному фонду. А потом она собирается возместить и моральный ущерб.
Галина Клюс.
От редакции:
Кому-то может показаться, что Надежда Петровна воюет исключительно за себя, за свои права. На самом деле - за всех пенсионеров, которых сплошь и рядом обсчитывают и обманывают при начислении пенсии.
Вот только жаль, что мало таких, как Чистякова. Да и хватит ли у неё сил?
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
