Политика
Штаны
Валерий КУЦЫЙ
В некотором царстве, в некотором государстве, а также в некотором городе (слава Богу, не в нашем), в мэрах ходил дурак, которого звали Ювеналий Макарович Поросятников.
Какими только глупостями не поражал он мир! То начнет строительство воздушного метрополитена, то приобретет за деньги налогоплательщиков дирижабль, чтобы удобней было плевать с высоты на головы соотечественников.
А однажды в голову ему пришла мысль (такое с ним изредка случается): почему это военные, милиция, прокуроры, таможенники ходят в форме, а личный состав мэрии - кому в чем вздумается? И дисциплина по данной причине страдает, и народ не обращает внимания на муниципальных служащих, без всякого почтения проходит мимо них. Непорядок! Больше терпеть этого нельзя!
Сказано - сделано. По приказу Поросятникова в военной мастерской были заказаны несколько тысяч летних и зимних комплектов одежды мерзкого горохового цвета для лиц обоего пола, а также береты, как у десантников.
Особым приказом служивым людям были присвоены муниципальные звания. Технический состав в зависимости от исполняемой должности превратился в ефрейторов, сержантов и прапорщиков, специалисты просто, старшие и главные специалисты, а также начальники отделов были возведены в ранг от младшего лейтенанта до капитана включительно.
Руководители департаментов, управлений, комитетов и заместители Поросятникова превратились в майоров. Сам Ювеналий Макарович стал полковником, а руководительница пресс-службы, пользовавшаяся особым расположением мэра, - подполковником.
Соответствующие знаки различия укреплялись на погонах, один из которых следовало носить на груди, а второй на спине, чтобы даже сзади было ясно, кто есть кто. Военизировав таким образом своих подчиненных, градоначальник начал регулярно проводить с ними занятия по строевой и боевой подготовке.
Служащие учились ходить строевым шагом, поворачиваться по команде налево, направо и кругом, кричать «ура!» при виде Ювеналия Макаровича, одновременно изображая на лицах восторг и готовность поделиться с любимым градоначальником полученной взяткой.
В боевую подготовку входило главным образом обучение приемам выталкивания взашей посетителей из кабинета, преодоление полосы препятствий, составленной из различных законодательных актов, и ползание по-пластунски перед вышестоящими руководителями. От последнего была освобождена руководительница пресс-службы, потому что она по команде «Ложись!», как, впрочем, и по любой другой, почему-то ложилась на спину, и с этим ничего нельзя было поделать.
Скоро горожане привыкли к экстравагантному новшеству. Многим даже нравилось, когда горчичное войско проходило по главной улице с оркестром, отбивая шаг, не хуже чем слушатели Военной академии им. Фрунзе в прежние времена по Красной Площади. Нравилась и дружно исполняемая строевая песня, сочиненная местным пиитом и завоевавшая первое место на конкурсе, который широко провела городская администрация. Текст, написанный на известную мелодию, звучал примерно так:
- Солдатушки, бравы ребятушки,
Воровать мы смеем?
- Если мэра нашего имеем,
Значит, все мы смеем.
- Солдатушки, бравы ребятушки,
Что закон нам скажет?
- Скажет то, что мэр ему прикажет,
Вот что нам он скажет!
Вскоре Поросятников издал постановление о том, что данная песня отныне является гимном мэрии. При его исполнении жителям города следовало застывать на месте и вытягиваться во фрунт, а чиновникам еще и прижимать правую руку к левой стороне туловища на уровне желудка. Зазевавшихся и не исполнивших этого ритуального действа муниципальных служащих немедленно препровождали на гарнизонную гауптвахту, которая была построена на деньги, предназначенные для ремонта крыш.
Со временем идея получила развитие, появились другие, не предусмотренные трудовым законодательством виды наказания за различные проступки. Например, опоздавших на заседание штаба по замощению улиц брусчаткой наказывали лишением загранкомандировки.
Выдача тайн расходования бюджетных средств каралась прилюдной поркой в актовом зале. Но хуже всего приходилось тому, кого уличали в непочтительном отношении к мэру. Решением товарищеского суда под председательством Поросятникова нечестивцу назначался срок, в течение которого он должен был жить на одну зарплату.
Серьезным преступлением считался невыход на субботник. Мэр рассматривал это как недостаток патриотизма и дурной пример, подаваемый чиновником населению. Поросятников говорил:
- Если мы будем тратиться на приведение внутриквартальных и придомовых территорий в нормальное состояние, то что у меня останется на строительство фонтанов и оплату своих выступлений по радио и телевидению? Нельзя приучать народ к иждивенчеству, выходные даются не для безделья, а для общественно полезного труда, превратившего, как известно, обезьяну в человека. И мы, городская власть, должны на личном примере показать простым людям, что этот процесс продолжается.
Между тем, жизнь наша полна неожиданностей, никому не дано предугадать, что случится с ним завтра, и градоначальники в этом смысле не составляют исключения. В одну прекрасную субботу Ювеналий Макарович поднял личный состав администрации на благоустроительные работы вблизи здания мэрии.
Явившиеся все как один чиновники с фальшивым выражением радости на лицах совершали трудовой подвиг. По приказу мэра они были одеты в знаменитую горчичную форму, дабы народ даже издали видел, кто здесь вкалывает, и тоже зажигался энтузиазмом.
Особенно старался мэр, самолично вскапывая грядки, на которых намечалось взрастить цветы. При этом он упустил из виду, что за последнее время несколько раздобрел в нижнем, так сказать, бюсте. И вот, когда он в очередной раз, напружившись, воткнул лопату в землю, его форменные штаны совместно с трусами лопнули на том месте, которое самой природой предназначено для длительного сидения на ответственных совещаниях.
И как ни странно, Поросятников не обратил на это ни малейшего внимания и продолжал свою кипучую деятельность. Еще поразительнее, что аварийную ситуацию со штанами не замечали и сотрудники. Приближаясь к мэру с тылу, они сердечно приветствовали его, а один, журналист из телевизионной группы при администрации, изъявил необыкновенную преданность градоначальнику, приложившись устами к тому самому месту его организма, упоминать которую не принято на светских раутах.
Это не осталось без внимания Ювеналия Макаровича. Оглянувшись, он с ласковой снисходительностью проговорил:
- Побрейся, а то колешься.
Вне себя от счастья журналист помчался в парикмахерскую на предмет ликвидации бороды и усов. Стало ясно, что карьера его сделана, жизнь удалась. Забегая вперед, отметим: со следующего месяца денежные выплаты специалисту по своевременным поцелуям были удвоены.
Зато другому журналисту, не входившему в штат мэрии, повезло куда меньше. Проходя по своим делам неподалеку от места действия, он неожиданно для себя стал свидетелем исторического лобызания высокопоставленного, пардон, зада, о чем проинформировал читателей оппозиционной мэру газеты.
Такая наглость ужасно разгневала Ювеналия Макаровича. Собрав работников соответствующих служб, он приказал немедленно подготовить и направить в суд иск о защите своей чести и достоинства от нападок редакции газеты и автора статьи.
- Впредь мы должны держать под неусыпным контролем публикации этой жалкой газетенки, - топая короткими ножками, заявил мэр. - И всякий раз, как только она упомянет мое имя, готовьте новый иск. Мы этих писак замордуем, затаскаем по судам, согнем в бараний рог, надаем им и в нюх, и в пятак.
Работа закипела с такой энергией, какую производит электростанция средней мощности. И правильно! А то придумали, понимаешь, какую-то свободу слова, позволяют себе задевать руководящих особ, порочить их доброе имя и причинять им невыносимые нравственные страдания.
Такой вот случайно случившийся случай произошел в тридевятом царстве, в тридесятом государстве, некотором городе, слава Богу, не в нашем. И я там был, мед-пиво пил, по усам текло, а в рот не попало.
Валерий КУЦЫЙ.
P.S. Кроме того, я считаю, что Бакшин должен быть изгнан из Государственной телерадиокомпании.
В.К.
Другие статьи номера в рубрике Политика:
