Защита прав
«Спасибо за поддержку!» (интервью с Григорием Пасько)
Анна Селезнева
- Прошло 3 месяца после вашего освобождения из колонии. Очередная эйфория освобождения осталась позади. Как вы прожили эти месяцы? Какими событиями они отмечены? С чем связан приезд?
- Почти все три месяца после освобождения я прожил в Москве: там есть дом, работа, друзья... Я встречался со многими правозащитниками, журналистами, политиками. Вместе с друзьями и коллегами мы делали очередной номер журнала «Экология и право».
Кроме того, я сдавал экзамены и зачеты за первый и второй курсы юридического факультета в РГГУ; писал статьи для «Новой газеты», где работаю обозревателем; готовил с адвокатами дополнения к жалобе, поданной нами в Страсбургский суд по правам человека.
- Вы получили большую поддержку не только от правозащитных организаций, но и общества. К нам в редакцию до сих пор приходят письма, люди сочувствуют Вам, возмущаются действиями ФСБ и суда, выражают радость, поскольку даже такое половинчатое решение освободило вас из заключения. Чувствуете ли вы эти настроения? Есть ли у вас обязательства перед обществом?
- Настроение тех, кто меня поддерживал, я чувствую всегда хотя бы потому, что мне и сегодня приходят пачки писем по почте и сотни посланий - по электронной почте. Со многими я встречался лично, например, с представителями Хьюман Райтс Вотч, Беллоны и Эмнисти Интернешнл. С некоторыми организациями я вообще работаю постоянно - с Фондом защиты гласности и Русским ПЕН-центром. Есть ли у меня обязательства перед обществом? Если перед гражданским в России, то нет, поскольку нет ещё самого такого общества, оно только формируется. А вообще у каждого из нас есть обязательства перед людьми, но не перед чудовищем по имени «государство», функции которого выполняет зачастую кучка негодяев.
- Вы стали главным редактором журнала «Экология и право». Ваше имя стояло в нем, даже когда вы были в заключении - как символ. Расскажите немного об этом журнале, каковы его основные направления, кого он защищает или просвещает?
- Журнал «Экология и право» существует меньше года, вышло всего шесть номеров. Его содержание определено самим названием. Причем проблемы права мы намерены освещать не только в связи с экологией. Наш журнал рассчитан не только на экологов и правозащитников. В последнее время тесная связь с читателями налаживается через институты, школы, библиотеки. И задачи журнала не только просветительские, образовательные, но и прикладные: к примеру, научить человека уверенно защищать свои права в конкретной ситуации.
- В Москве у вас есть квартира, есть работа, есть известность. Есть люди, которые говорят, что ваше положение оказалось очень выгодным. Но не слишком ли высокую цену вы заплатили за это нынешнее благополучие?
- К сожалению, в России за любое благополучие порой приходится платить высокую цену.
- Вы по-прежнему занимаетесь журналистикой. Ваши нынешние темы? Удается ли писать для себя? Стихи, например?
- В журналистике меня по-прежнему интересуют темы экологии и права, свободы слова и, по инерции, армии: все-таки 20 лет я прослужил в вооруженных силах. Стихи не пишу.
- В глазах людей вы - правозащитник. Обращаются ли к вам за помощью, занимаетесь ли вы правозащитой?
- За помощью ко мне обращаются регулярно. И в тюрьме, и в лагере обращались. Не помню случая, чтобы я кому-то отказал. Конечно, это тяжело. Подчас не хватает юридических знаний, потому что обращаются с самыми разными проблемами. Поэтому иногда звоню знакомым адвокатам и прошу их помочь.
- Вы прожили во Владивостоке 20 лет, сейчас вы уезжаете отсюда. Понятно, что последние годы для вас омрачены арестом, тюрьмой, преследованием. Но ведь Владивосток для вас не только страница преследований, но и успешная работа, новый мир на краю земли, такой непохожий на вашу родную западную Украину. Отвлекитесь от неизбежных отрицательных эмоций, связанных с последними годами арестов и увольнений. Чем стал для Вас Дальний Восток? Он сформировал Вас как журналиста? Эколога? Правозащитника? Того человека, в конце концов, который осмелился поднимать серьезные темы и отстаивать свою правоту в столь тяжелых обстоятельствах, как ваши?
- Для меня западная Украина никогда не была родной: там я учился, а родился и вырос на берегу Днепра, недалеко от Черного моря. Поэтому из Владика прежде всего не хотелось уезжать потому, что здесь рядом море. Остаются друзья, к которым я надеюсь приезжать. Остается любовь к этому городу и краю. Для меня ведь Приморье - это не только и не столько Владивосток. Однажды довелось в течение двух недель «исследовать» побережье Приморья на гидрографическом катере. Впечатления от красоты края - незабываемые.
- Вы подали жалобу в Европейский суд по правам человека. На какое конкретное нарушение ваших прав вы жалуетесь, известны ли сроки ее рассмотрения?
- Наша жалоба зарегистрирована в Международном суде по правам человека в Страсбурге в мае 2000 года. В настоящее время проходит процедура утверждения ее приемлемости к рассмотрению. Мы надеемся, что жалоба будет рассмотрена в начале следующего года. В тексте жалобы изложены около десятка конкретных нарушений, допущенных военным судом при рассмотрении материалов уголовного дела, незаконно возбужденного в отношении меня. Достаточно признания Страсбургским судом хотя бы одного нарушения, чтобы возникли основания для пересмотра всего уголовного дела по новым обстоятельствам. Практика решений Международного суда показывает, что у нас есть все основания надеяться на благоприятный исход.
- Только что убит известный политик Сергей Юшенков. Вы были его помощником в Государственной Думе. Что, по вашему мнению, стоит за этим убийством? Ведь его немногочисленная либеральная партия, только что зарегистрированная, не может рассматриваться серьезным политическим противником на предстоящих выборах?
- Я стал помощником Сергея Юшенкова в феврале этого года. Мы несколько раз встречались в Думе и на записях телепередач. У нас был намечен план подготовки изменений в некоторые законы, в частности, в закон о государственной тайне. У меня есть некоторые основания считать, что убийство Сергея Николаевича не было простой случайностью или «финансовой разборкой», как это сейчас пытается представить следствие.
- Что принесло вам радость в эти месяцы после освобождения? Семья, люди, события?
- Радость приносит все - и семья, и люди, и события. Правда, не все люди и не все события.
- Чем стали для вас годы заключения - испытанием себя, стремлением не сломиться, упрямством - переживу, переборю, докажу?
- Годы заключения стали для меня продолжением моей жизни в иных условиях. Не было никаких уговоров себя в том, что я, как Вы говорите, «докажу, переборю». Это подразумевалось само собой. В ТЕХ условиях четко отметается все лишнее и наносное: всякая там гэбэшная возня, писанина гэбэшных же холуев в прессе и тому подобное. Было ИХ дело, с которым мне и моим защитникам предстояло разобраться. Разобрались. И всему здравомыслящему миру открыто доказали не только мою невиновность, но и факты преступных деяний КГБ, военных прокуратур и судов. Проигравшим себя не ощущаю.
-Вы ожидали справедливости?
- Я ожидал справедливости в той мере, в какой гражданин России может ожидать проявления чуда.
- Как эти годы повлияли на вашу личность? Изменились ли взгляды - на себя, семью, общество?
- Не скажу, что прошедшие пять лет сильно повлияли на меня и мои взгляды на семью, общество
Скорее наоборот: окрепла моя убежденность в том, что поиски идеологии, национальной идеи - это фигня. Благополучие в семье - вот национальная идея для нормальных людей. Будет в норме семья - будет счастливо и государство. Хотя государство - это вообще рудимент на теле человечества. К великому сожалению, пока необходимый.
- Остались ли после вашего испытания озлобленность, нервозность, гнев?
- Откуда им было взяться, если я постоянно чувствовал поддержку друзей, сотен тысяч людей из России и всего мира и особенно - любовь и поддержку родных и близких?
- Открылись ли вам по-новому люди (прежде всего, окружавшие вас, знакомые)? Увидели ли вы в них что-либо новое для себя?
- Люди по-новому не открылись. Друзья остались друзьями, более того - их стало больше. А враги оказались такими же сволочами, какими я их себе и представлял.
- Как изменилась (если изменилась) оценка судебной системы, которую вы смогли почувствовать на себе с разных сторон - следствие, военный суд, адвокаты, гражданский суд (желательно, не просто ругань по этому поводу, эмоции понятны...)?
- Судебную систему в России надо менять. Этой фразе скоро сто лет. Но система не меняется. И не будет меняться до тех пор, пока у власти будут оставаться трусливые и зависимые посредственности. Также необходимо ликвидировать в России систему военной юстиции: она окончательно доказала свою профессиональную никчемность и абсолютную ненужность.
- Можете ли вы сформулировать свой главный жизненный принцип?
- Мне всегда казались ограниченными те люди, которые в состоянии сформулировать какой-то один «свой главный жизненный принцип». Мне таких откровенно жалко. Тем более, что и заповедей Библейских явно больше одной.
- Скоро Ваш день рождения. Вы уезжаете. Начинается новый этап вашей жизни - на свободе, в другом городе, с другой работой. Какие планы новой жизни вы строите?
- Жить дальше. В другом городе. На свободе? В России этот относительно. С другой работой? Разве? Журналистика - за последние 25 лет - это пока единственная работа, которая интересовала меня серьезно.
- Что бы вы хотели сказать читателям нашей газеты - они внимательно следили за вашей судьбой, обращались к вам со словами поддержки, ставили подписи в письмах к президенту Путину, Государственную Думу, к Генеральному прокурору?
- Читателям газеты: спасибо за поддержку и - не потеряйте вашу газету. В последнее время в гэбэшной России есть тенденция к исчезновению независимых газет и личностей.
- Счастливого пути Вам!
Анна Селезнева
Другие статьи номера в рубрике Защита прав:
