Защита прав
«Кому он нужен, этот бомж?»
Ольга КУПЧИНСКАЯ, Спасский район
Так назывался материал, который мы помещали в одной из наших «малышек». И он вызвал резонанс. Хороший: спасибо, мол, Ольга, что спасла ЧЕЛОВЕКА. Но слабенький какой-то. Судьба этих людей, похоже, волнует куда меньше, чем ОДН. Оно и понятно: то себя касается, а тут какой-то несчастный человек без роду и племени. Отмахнуться и забыть.
А разве не все мы – братья и сестры? Что мы знаем о мире? Куда после смерти уходит душа? Рассеивается в пространстве или вселяется может, в такого вот мученика-бомжа?.. Поэтому мы рискнули перепечатать публикацию в «Арсеньевских вестях», тем более, что появились новые факты.
Несколько дней, проезжая на автобусе, видела на автобусной остановке перед мостом улицы Комсомольской неподвижно сидящего на лавочке непрезентабельно одетого человека с нехитрым скарбом: целлофановый пакет, пластиковая бутылка.
Кто он? Почему не уходит – даже во время трехдневного ливня?
Позвонила в городскую прокуратуру. Заместитель прокурора Валерий Абрамов уверил: полицейские проверяли его документы. Сейчас начальник инспекции ГУИН Ирина Ремезова занимается восстановлением паспорта.
Однако на душе скребли кошки. Что-то здесь было не так.
Зашла к главному врачу городской больницы Светлане Забудской: «Может, хоть на пару дней возьмете, в порядок приведете, покормите?»
Светлана Васильевна улыбнулась своей располагающей улыбкой и не отказала! Предложила проехать с больничным водителем на остановку: а вдруг человек нуждается в серьезной медицинской помощи?
Как в воду глядела главврач!
Юрий Григорьевич Глущенко просто не мог подняться. Через носок одной ноги сочилась сукровица, и на ней роились мерзкие мясные мухи.
– Э, да тут нужна другая машина и носилки, – моментально сориентировался водитель.
И не прошло и получаса, как Юрия уже приводили в божеский вид в приемном покое (говорят, из раны даже червей выковыривали), а затем я обнаружила его на койке в коридоре гнойного отделения хирургии.
Обычная история. Отбыл наказание, родственники открестились, зимой обморозился, попал в хирургию, где отняли пальцы на одной ноге. Обморожение лечится долго, несколько месяцев. Кто ж его, бомжа-то, столько держать на государственных харчах будет? Снова – улица. Итог – гангрена. Пришлось докторам ампутировать всю ступню.
После выздоровления ему бы, по идее, в дом инвалидов. Да только очереди туда – два-три года.
Когда-то в Спасске в районе восьмого километра был так называемый «бомжатник». Люди, оказавшиеся в трудной ситуации, находили там временное пристанище. Отсыпались, кормились, восстанавливали утерянные документы, некоторые устраивались на работу, другие – в социальные приюты.
Но чиновники и депутаты любят экономить на самых бедных и беззащитных. И «бомжатник» прикрыли. Заместитель главы Спасской городской думы Тамара Шадрина, уже не первый созыв пребывающая в этом качестве, в растерянности: «Помню, был такой «бомжатник». Но кто его прикрыл…» Глаза по-детски невинные. А может, в самом деле, не знает?
Кому он нужен, этот бомж? При нашей-то власти, где богатые – богатеют, а бедные – спускаются по социальной лестнице всё ниже, пока не оказываются на улице.
Собственными глазами видела: подошла «Скорая помощь» (вызвали сердобольные люди), фельдшер брезгливо обошла одетый в тряпье, ЕЩЕ ЖИВОЙ, костяк. Долго боролась с брезгливостью. Но, к чести ее, умирающего бомжа с огромной гниющей раной на ноге всё-таки взяла.
Приняла ли его больница? Каюсь, не знаю. Ругаются обычно в приемных покоях. Таких субъектов надо и мыть, стричь. Малоприятная работа. А платят тем же санитаркам сущие гроши.
«Крайними», конечно, остаются медики: именно к ним поступают изгои общества.
– За минувший год и начало нынешнего года, – подсчитывает Светлана Васильевна Забудская, – лечение и содержание бомжей нам обошлось почти в миллион рублей. Счастье еще, если у кого-то из них чудом уцелели паспорта с пропиской, и можно оформить медицинский полис.
Многие из нас брезгливо отворачиваются от дурно пахнущего субъекта, роющегося в мусорном контейнере или безропотно умирающего в подвале дома. Помню, шла с базара, а тут у пустого мусорного бака – дрожащий от холода (или голода) мужчина.
И дать ему нечего. Вот разве что яйца: их можно просто так выпить. Протягиваю в черную ладонь пару яиц. Недоверчиво берет. Благодарит. А в глазах – слезы. Крупные, как роса после холодной ночи. Ведь ему никто никогда ничего не давал.
Его только БИЛИ. Молодежь у нас озверела (откуда такая жестокость к слабым и беззащитным людям?) глумится над бомжами, зверски избивает. Знает: за бомжа и отвечать не придется. Кто за него вступится?
Страшная судьба! Не дай Бог никому! Страшное общество – безразличное, только рассуждающее о гуманизме, но и шага не делающего к нему.
Давно уже назрела необходимость возрождения в Спасске – крупном населенном пункте – былого «бомжатника», где людям помогали бы получить новые документы взамен утраченных, давали возможность отоспаться в тепле и восстановить силы нормальным питанием. А затем устраивали: кого – на работу, кого – в социальные учреждения.
Нужен и хоспис для тяжелобольных людей, которые не в состоянии дождаться очереди в переполненные социальные приюты. Медсестры рассказывали: один бомж жил в больнице три года, пока не решилась его судьба! Больница должна лечить, а не становиться сточной канавой.
Будь у нас хоспис, в нем могли бы сдавать тест на милосердие студенты местного Медицинского колледжа. Деятельное сочувствие ближнему, готовность ему помочь – главное условие прихода в медицину.
Но зайдите в любую больницу – и вы непременно наткнетесь на худого, изможденного, несчастного человека с детскими наивными глазами. Потому что бомжей принимает только она, наша много раз клятая медицина. Брыкается. Но, в конце концов, принимает.
Юрию Григорьевичу Глущенко повезло. Нашелся человек, который задумался: почему он так долго и почти неподвижно сидит на автобусной остановке? Нашелся врач, который помнит еще клятву Гиппократа.
Стопу от гангрены спасти ему не удалось – пришлось ампутировать. Местная полиция оформила паспорт, прописали человека без определенного места жительства пока по больнице (без прописки ты не человек: ни полиса не дадут, ни к врачу поликлиники не допустят). Теперь, говорит заместитель главного врача Спасской городской больницы по лечебной работе Наталья Дмитриевна Яковлева, оформляются документы в дом инвалидов. И находится в больнице Юрий будет до того времени, пока не найдется для него места.
В этом же отделении лежит еще один страдалец.
И ведь что удивительно! Государство наше как бы заботится о своих не совсем благополучных гражданах. Есть даже федеральная программа «Среда обитания для инвалидов». Но это всё-таки для тех, кто хоть как-то устроен в жизни: есть пенсия, есть, где жить. Бомжи выпали из социума, а значит, и жизни – вообще!
Помню одну хорошо одетую тетку. Проходя мимо безногого молодого инвалида, сидящего с кружкой на ступеньках виадука (кстати, сам не просит, за милостыню – благодарит), начала его отчитывать: «Работать надо! Расселся тут!». Прохожие пытаются вразумить: «Ну, чего прицепилась? Хочешь доброе дело сделать – подай! Не хочешь – катись мимо!».
– По федеральной программе «Среда для инвалидов», – рассказывает Наталья Яковлева, – во всех отделениях нашей больницы установлены пандусы. В четырех отделениях – лифты (педиатрия, роддом, 3-этажный корпус, неврология). За счет платных услуг мы приобрели для передвижения тяжелых больных по территории больницы и их обслуживания три современные каталки. Больные сахарным диабетом получают дополнительный полдник. Детей кормим пять раз – малыши ведь не выдержат трехкратное питание.
Ольга КУПЧИНСКАЯ, Спасский район, фото автора.
Другие статьи номера в рубрике Защита прав: