12 июля 2017 года я пошла в бюро занятости отметиться по безработице. Полчаса я прождала, пока обслуживали предыдущего посетителя.

Постучавшись и зайдя в кабинет, я обратила внимание, что работник службы занятости В. не сидит на обычном месте, бегает по кабинету, теребит папки с делами. На ее месте сидела молодая женщина. Она сделала мне отметку в листке и уставилась в компьютер. Время от времени она бросала реплики В., игнорируя мое присутствие.

Я ее спросила: «Мне еще долго сидеть?». Она мне на «ты» и по-хамски ответила: «Сколько надо столько и будешь сидеть!». Сперва я подумала, что ослышалась. Потом поднялась и отправилась к двери.

Она оторвала глаза от компьютера и повысив голос, крикнула: «Куда пошла, я с тобой еще не закончила!». Я поняла, что не ослышалась, что незнакомый молодой человек мне тыкает и ведет себя по-хамски.

Я взорвалась, ответила резко и ушла. На этом, я считаю, что инцидент был исчерпан. Я ей ответила в сердцах: «Заткнись, корова, вон очередь безработных уже до Гаврина выстроилась, обслуживай их», и ушла. То есть хаму я ответила по-хамски.

Какое было у меня изумление, когда 21 июля ко мне вечером зашел наш участковый! Он сказал, что данный работник из центра занятости не поленился сбегать к ним и накатать в полицию заявление на меня, указав, что я ее обозвала коровой. За что именно, Бабышева Т.М. не указала. Мне пришлось в письменной форме давать участковому объяснение.

12 июля 2017 года, вернувшись домой из центра занятости, я хотела пойти в прокуратуру Тернея и написать на нее заявление, но у меня поднялось давление до 180 АД, открылось сильнейшее кровотечение, а на следующий день я вынуждена была пойти в больницу Тернея, так как на нервной почве у меня обострился фурункулез и нужно было делать уколы. Это без труда подтвердят медсестры Тернейской больницы, а по моей скидочной карте из аптеки, нетрудно проследить, сколько мне пришлось покупать кровоостанавливающих лекарств.

В Дальнегорске мне уже в 6-й раз ставят диагноз – железодефицитная анемия. А хирурги сказали, что волноваться мне совсем нельзя, потому что в любой момент откроется кровотечение. Вот так меня обслужила работник центра Бабышева Т.М., за что и была обозвана мною коровой.

Приношу на страницах газеты свои глубочайшие извинения Бабышевой Т.М. и корове.

Я хотела после посещения участкового написать встречное заявление на Бабышеву, но участковый мне доброжелательно посоветовал успокоиться, и сказал, что попытается разобраться во всем.

И спросил, нет ли у меня данных, что я состою на учете в психиатрии. Я ему ответила, что пока в Тернее работал психиатр Вадим Шкурин, я частенько его посещала, потому что страдаю бессонницей и нервы у меня ни к черту. А вот с головой – порядок! А стояла я у него на учете или нет, я не знаю.

Зато 31 марта 2017 года я была вынуждена обратится в психиатрию г. Дальнегорска по тому же поводу, и мне назначили какие-то таблетки. Но до сих пор я на людей не кидалась, не кусалась, не бегала голой по деревне, и т.д. И если я обозвала впервые за свои 52 года человека, то не просто так!

В СССР не было безработных, как и служб по их обслуживанию с зарплатами около 30 тысяч. Я состою на учете по безработице уже лет 15, до этого была инвалидом 2-й группы, но меня посчитали здоровой. Я отказывалась от получения нищенского пособия по безработице, прошла обучение на оператора ЭВМ от центра, но мне ни разу за 15 лет не предложили работу по этой специальности по моему месту жительства в Тернее. Даже сторожа ни разу не предложили, пока я еще могла ходить и искать работу.

Сейчас я с трудом передвигаюсь, на ноги давит вторая, не оперированная грыжа диска позвоночника, да и других болезней у меня обширный букет. До пенсии мне осталось простоять на учете по безработице около полугода, так как не хватало трудового стажа.

Вопрос: где берут таких работников в гос.учреждение для работы с людьми?

Наталья Татаринова, п. Терней.